Очарованная жизнь (ЛП)

– Никому не позволено выливать чернила на своего учителя, – весело ответил мистер Сондерс. – И я уже говорил тебе, чтобы ты оставила пока колдовство. Продолжай наливать, пока я не скажу тебе остановиться.

Гвендолен наливала чернила следующие полчаса и с каждой минутой становилась всё злее.

Кот был впечатлен. Он заподозрил, что мистер Сондерс довольно могущественный маг. И, конечно же, когда он в следующий раз посмотрел на мистера Сондерса, на его спине не осталось ни следа чернил. Кот часто посматривал на мистера Сондерса, чтобы убедиться, что безопасно переложить перо из правой руки в левую. Его так часто наказывали за то, что он пишет левой рукой, что он научился следить за учителями. Когда мистер Сондерс поворачивался в его сторону, Кот пользовался правой рукой. Она двигалась медленно и неохотно. Но как только мистер Сондерс снова отворачивался, Кот перекладывал перо и строчил со скоростью света. Главная трудность состояла в том, что ему приходилось держать бумагу наискось, чтобы не смазать чернила левой рукой. Но он прекрасно наловчился одним щелчком выравнивать тетрадь обратно каждый раз, когда мистер Сондерс мог посмотреть на него.

Когда прошло полчаса, мистер Сондерс, не оборачиваясь, велел Гвендолен перестать наливать чернила и заняться решением задач. А потом, по-прежнему не оборачиваясь, спросил Кота:

– Эрик, что ты делаешь?

– Пишу сочинение про короля Кнуда, – невинно ответил Кот.

Тогда мистер Сондерс обернулся, но к этому моменту бумага лежала прямо, а перо было в правой руке Кота.

– Какой рукой ты пишешь? – спросил он.

Кот привык к этому. Он поднял правую руку с пером в ней.

– У меня такое чувство, что обеими, – сказал мистер Сондерс и подошел посмотреть на исписанную Котом страницу. – Действительно обеими.

– Этого не заметно, – несчастно произнес Кот.

– Не сильно, – согласился мистер Сондерс. – Тебе нравится чередовать руки, или что-то в этом роде?

– Нет, – признался Кот. – Но я левша.

И тогда, как Кот и боялся, мистер Сондерс впал в неистовую ярость. Его лицо покраснело. Он хлопнул большой узловатой ладонью по столу так, что Кот подпрыгнул, и чернильница тоже подпрыгнула, плеснув чернилами на громадную ладонь мистера Сондерса и сочинение Кота.

– Левша! – проревел он. – Так какого черта ты не пишешь левой рукой, мальчик?

– Меня… меня наказывали за это, – запинаясь, ответил Кот, крайне потрясенный и крайне озадаченный тем, что мистер Сондерс злится по такой странной причине.

– В таком случае эти люди заслуживают, чтобы их завязали в узлы и поджарили! – проревел мистер Сондерс. – Кем бы они ни были! Подчиняясь им, ты причиняешь себе неизмеримый вред, мальчик! Если я еще раз увижу, что ты пишешь правой рукой, у тебя будут серьезные неприятности!

– Хорошо, – ответил Кот с облегчением, но по-прежнему потрясенный.

Он угрюмо посмотрел на залитое чернилами сочинение, надеясь, что мистер Сондерс может и над ним использовать немного волшебства. Но мистер Сондерс взял тетрадь и вырвал из нее лист.

– А теперь сделай всё заново как следует! – велел он, шлепнув тетрадь перед Котом.

Кот всё еще переписывал заново сочинение про Кнуда, когда вошла Мэри, неся поднос с молоком и печеньем и с чашкой кофе для мистера Сондерса. А после молока и печенья мистер Сондерс сказал Коту и Гвендолен, что они свободны до обеда.

– Хотя и не по причине хорошей работы утром. Идите подышите воздухом.

Когда они направились к выходу из класса, он повернулся к Роджеру и Джулии:

– А теперь займемся немного волшебством. И будем надеяться, что вы не позабыли и это тоже.

Остановившись в дверях, Гвендолен посмотрела на него.

– Нет. Не ты, – сказал ей мистер Сондерс. – Я же говорил тебе.

Гвендолен резко развернулась и побежала – через потрепанную игровую и по коридору за ней. Кот побежал следом так быстро, как мог, но догнал ее только, когда они оказались в гораздо более величественной части Замка, где большая мраморная лестница витком уходила вниз, а от изящного купола в крыше лился свет.

– Мы пошли не туда, – выдохнул Кот.

– Очень даже туда, – свирепо ответила Гвендолен. – Я собираюсь найти Крестоманси. Почему эти двое толстых маленьких кретинов изучают магию, а я нет? У меня вдвое больше таланта, чем у них. Им пришлось действовать вместе, чтобы просто поднять в воздух кувшин с какао! Так что мне нужен Крестоманси.

По счастливой случайности Крестоманси как раз шел по галерее с другой стороны лестницы, за мраморной балюстрадой с завитушками. Теперь на нем был желтовато-коричневый костюм вместо императорского шлафрока, но выглядел он, если только такое возможно, еще элегантнее. Судя по выражению лица, его мысли потерялись в тысячах миль отсюда. Гвендолен бегом обогнула верхнюю площадку мраморной лестницы и встала перед ним. Крестоманси моргнул и перевел отсутствующий взгляд с нее на Кота.

– Один из вас хотел меня видеть?

– Да. Я, – ответила Гвендолен. – Мистер Сондерс не собирается учить меня магии, и я хочу, чтобы вы сказали ему, что он должен.

– О, но я не могу этого сделать, – рассеянно произнес Крестоманси. – Сожалею и всё такое.

Гвендолен топнула ногой. Это не произвело практически никакого шума, даже несмотря на мраморный пол, и эха тоже не было. Тогда Гвендолен пришлось кричать:

– Почему нет? Вы должны, должны, должны!

Крестоманси удивленно вгляделся в нее так, словно только что ее увидел.

– Похоже, ты злишься, – сказал он. – Но, боюсь, это неизбежно. Я велел Майклу Сондерсу, чтобы он ни в коем случае не учил ни одного из вас магии.

– Вы велели? Почему? – крикнула Гвендолен.

– Потому что ты обязательно злоупотребила бы ею, конечно, – ответил Крестоманси само собой разумеющимся тоном. – Но примерно через год я пересмотрю свое решение, если ты еще захочешь учиться.

После чего он доброжелательно улыбнулся Гвендолен, явно ожидая, что она будет довольна, и мечтательно поплыл вниз по мраморной лестнице.

Гвендолен пнула мраморные перила, больно ударившись ногой. Это привело ее в такую же сильную ярость, как у мистера Сондерса. Она приплясывала, прыгала и вопила на верхней площадке лестницы так, что Кот испугался ее. Она потрясла кулаком вслед Крестоманси:

– Я вам покажу! Вот увидите! – вопила она.

Но Крестоманси скрылся из поля зрения, пропав за поворотом лестницы, и, возможно, уже не слышал. Даже самые громкие вопли Гвендолен звучали слабо и тихо.

Кот был озадачен. Что такое с этим Замком? Он поднял взгляд на купол, сквозь который проникал свет, и подумал, что вопли Гвендолен должны бы отражаться эхом с бешеной силой. Вместо этого они звучали как слабое пронзительное кудахтанье. Ожидая, пока она успокоится, Кот в качестве эксперимента засунул пальцы в рот и свистнул изо всех сил. Раздался чудной резкий звук, похожий на скрип сапог. Это привлекло внимание старой леди в митенках, которая вышла из одной из дверей галереи.

– Какие же вы шумные, детки! – сказала она. – Если хотите кричать и свистеть, вы должны выйти на улицу в парк.

– О, пошли! – сердито велела Гвендолен Коту, и они убежали в ту часть Замка, к которой привыкли.

Немного поплутав, они нашли дверь, в которую заходили в первый день, и вышли на улицу.

– Давай исследуем всё, – предложил Кот.

Гвендолен пожала плечами и сказала, что не против, так что они приступили к исследованиям.

Выйдя из зарослей рододендрона, они оказались на громадной ровной поляне с кедрами. Она расстилалась перед всей новой частью Замка. На другом ее конце Кот заметил интереснейшую пропитанную солнцем высокую старую стену с нависающими над ней деревьями. Явно руины еще более старого замка. Кот рысью помчался к ней мимо больших окон новой части Замка, таща за собой Гвендолен. Но на полпути туда Гвендолен остановилась и принялась ковырять носком туфли стриженную зеленую траву.

– Хм, – произнесла она. – Как думаешь, здесь такие же правила как внутри Замка?