Объединение

Иногда бывает так: все планы рушатся, всё накопленное исчезает, всё прошлое всплывает. И происходит это в самый неподходящий момент, когда тебе нужна помощь, а никого рядом нет, тебе нужны средства, а они кончились. И что делать? Ждать?

В дверь робко постучались. Чуть она приоткрылась, сквозняк сдул лёгкое покрывало с Эвиона, которое он спешно накинул на травмированное плечо.

– Привет, это я. – в его палату вошла невысокая блондинка с тревожным взглядом. Её лицо было бледно, словно бутон ландыша, а худенькие руки сжимали цветы.

– Майя, как я рад тебя видеть… – по лицу юноши скользнул лучик надежды.

Девушка подошла к его кровати и протянула маленький букетик белых цветов. Эвион, чуть помедлив, взял его левой рукой, то есть хотел сперва взять правой, но, увы, её не было.

– Спасибо, чудно пахнут! – Эви заставил себя улыбнуться и чуть привстал. Покрывало слетело с плеча и взгляд Майи метнулся к красноватым бинтам.

– Ох… – она сразу же отвернулась, сжимая горло рукой. – Эви, как же ты это пережил… – она вдохнула побольше воздуха и продолжила на одном дыхании. – Как ты себя чувствуешь?

Майя села рядом с ним на кровати.

– Да всё нормально! – Эвион накинул на правое плечо покрывало, чтобы ещё больше не пугать свою девушку. – Я толком не понял, что было. Всё произошло слишком быстро и я моментально вырубился, так что… Ничего не помню.

В дверь снова постучались.

– Войдите. – радостно откликнулся Эвион, довольный повышенным вниманием к своей персоне и воодушевлённый присутствием Майи.

– Эви! Живучий же ты! – кинулся ему на шею вечно растрёпанный Офэн, его лучший друг.

– Полегче там с ним! – прикрикнула вошедшая следом стройная высокая девушка с короткими русыми волосами и огромными голубыми глазами. Пронизывающим взглядом она оглядела друга.

– Я в порядке, Ирен. – Эвион опять улыбнулся, и друзья, окружив его, начали расспрашивать пострадавшего о самочувствии и ощущениях. При помощи Офэна Эви облокотился на подушку.

– А где мама?

– В коридоре. Ей пришлось дать успокоительное – она чуть операцию тебе не сорвала. Бегала, кричала… – пояснил его друг.

– Как это на неё похоже. – невесело улыбнулся Эвион. – Сколько я здесь нахожусь?

– Два дня.

– Господи… Два дня назад? – Эвион посмотрел на друзей, ожидая, что они продолжат. Но они молчали. – Как это произошло?

– Поезд сошёл с рельс и пробил автобус. – ответил Офэн. Девушки сидели молча. – Кстати… В полиции сказали, что поездом управлял неизвестный. Его опознать не удалось. А машиниста, который должен был вести состав, нашли без сознания под перроном. Сочли, что это теракт. Было много тяжело раненных, но врачи всех спасли. А то, как ТЫ выбрался из автобуса… – Офэн оживился и улыбнулся дрожащими губами. – Ты умудрился в последние секунды выбить окно и почти выпрыгнул! Вот только рука… Но сам факт!

При этих словах Майя вздрогнула и с обожанием посмотрела на Эви.

– Я не бил окно…

Когда его выписали, Эвион ушёл с работы. Директор по телефону выразил своё сожаление парню и пожелал скорейшего выздоровления. Отец Эви, давно покинувший семью, прислал в помощь сыну деньги, а когда Лючина пришла в себя, она то и дело рыдала, глядя на искалеченное тело сына и гадая, как ему жить дальше. Зато Эвион уже продумывал план по возврату конечности: для начала надо было накопить крупную сумму, затем найти алхимиков, готовых заняться его рукой, и он снова вернётся к нормальной жизни. Вот только после недавней войны, отголоски которой всё ещё слышались на севере Эсии, алхимики были заняты помощью солдатам и до Эвиона им дела не было. Да и пока он накопит синапласы, года 3 пройдёт… И мечта стать пианистом томится в ожидании. Но если это мечта, то Эви её осуществит и пусть только попробует кто-то или что-то ему помешать.

Эти мысли его утешали и давали сил. Когда он представлял, как мастерски завершит сонату и зал будет стоя аплодировать, в сердце Эвиона разжигалось пламя. А в фантазиях, в которых он давал интервью, его обязательно спрашивали «как вы нашли в себе силы играть после такой катастрофы»? И он отвечал, что вера в себя и поддержка родных оказали большую помощь в те непростые времена… Хотя бы ради этих слов журналистам, в наличии которых в будущем Эвион не сомневался, можно было потерпеть утрату.

Однако ещё одно потрясение на время снова выбило его из колеи. Майя сообщила, что им лучше остаться друзьями. Он дал ей согласие, сказав, что сам об этом подумывал и, когда она ушла, долго корил себя за это, хотя знал, что девушке лучше быть с полноценным парнем, а не с калекой.

Эвион с трудом понимал, сколько ещё ударов судьбы способно перенести его сердце. И главное – за что? За то, что устроился на работу? Или за то, что убил двух людей и не успел помочь умирающему, который, возможно, был мёртв ещё до прихода Эви? Парень убеждал себя в том, что происходящее – всего лишь сон. Скоро он проснётся, и рука будет на месте, девушка от него не уйдёт, сам он никого не убьёт и не будет свидетелем смерти, но самое главное – на руке не будет этого мерзкого браслета. Стоило бы его выкинуть, но кто знает, может снова будут звенеть колокола в голове и это никогда не пройдёт?

***

Лучи сновали по земле в поисках интересных неосвещённых уголков, вторгаясь в чужую жизнь, освещая её и лаская теплом. Наткнувшись на густой еловый лес, тянущийся в белом тумане, они в испуге отшатнулись, покинув это место и навсегда забыв туда дорогу.

Зато водитель небольшой серебряной машины, мелькнувшей меж деревьев по теряющейся трассе, хорошо помнил этот маршрут.

Большое окно лесной усадьбы, вытянутое вверх к остроконечной крыше, отражало весь лес, в тумане представший в цвете морской волны. Ещё двадцать таких же окон безропотно раскрывали обитателям тёмного дома девственную природу, не давая ни одной детали скрыться. Спокойный лес пронизан пристальными взглядами, для заблудших сюда путников не существует ни Рая, ни Ада, ни жизни, только вечный страх. Заблудившийся вскоре теряет надежду самостоятельно выйти из леса. Ведомый безысходностью, он, в конце концов решается и приближается к старой усадьбе в надежде на помощь. И вряд ли ему уже удастся уйти.

У окна стоял рослый, статный и видный джентльмен в чёрном парадном фраке, разбавленном цветным платком на шее, заколотым бриллиантовой брошью. Взгляд его чёрных вороньих глаз отстранённо пробежался по лесу и с детским любопытством замер на серебряной машине, из которой вышел мужчина в военной одежде и направился к усадьбе.

– Гертам Линс! – расплылся в добродушной улыбке граф Белиан Спеода, встречая вошедшего в комнату мужчину в военном камзоле. – У вас есть интересные новости, не так ли? Ну скажите же, не томите.

– Добрый день, граф. – вздохнув, мужчина снял фуражку. Правую сторону лица генерала Линса рассекал длинный шрам до подбородка, а взгляд был печален. – Радовать вас особо не приходится. Трое моих людей убиты. Двое были заколоты талисманом при необъяснимых обстоятельствах, один разбился на поезде при исполнении.

Улыбка на лице графа уменьшилась, но от этого не перестала наводить ужас. Граф Спеода обошёл тяжёлый резной стол и расположился в кожаном кресле.

– Дорогой друг, я так понимаю, талисман ускользнул из ваших цепких… лап. – последнее слово граф Спеода произнёс с особым отвращением, не спуская с лица улыбки. – И где же он сейчас? Вы нашли нового обладателя?

– Да, почти. Он проживает в Сои. На данный момент должен быть или на кладбище, или в больнице. Мы совершили теракт, однако парень оказался живучим. – генерал Линс ожидал вердикта графа, но он лишь откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и, будто бы дирижируя, помахал рукой.

***

Эвион потихоньку привыкал к жизни без руки. Портило все его планы о приспособлении к роли калеки только то, что правой рукой он ел, писал, да и вообще делал всё. А теперь приходится переучиваться. Неделю он сидел дома, разминал единственную конечность и с обидой поглядывал на металлическую нить, сидевшую на его запястье, а потом всё же решил прогуляться.