Страница 5 из 21
Грюнальди отпивает из своей кружки, а потом со злостью заглядывает внутрь. Я пододвигаю ему кувшин, Спалле подает жбан с водой.
– Тогда вся эта Война Богов уже началась, и люди на каждом шагу видели такие чудеса, что не понять было, кто рассказывает о том, что видел сам – или, по крайней мере, видел кто-то из его рассудительных знакомых, – а у кого просто в голове помешалось от хмеля в пиве. А мы сидели в Земле Огня и смеялись над всем этим. И как-то я, мой кузен Скафальди Молчащий Ветер и Хорлейф Дождевой Конь созвали людей и пошли в море тремя кораблями. Хотели дойти за Остроговые острова и отправиться на юг к проклятой земле, которую амистрандинги зовут Кангабадом, чтобы отобрать там часть того, что амистрандинги забрали у нас, когда похитили нашу страну. А тогда-то для них уже настали тяжелые времена. Наступила великая сушь, и они вспомнили о своей мрачной богине, которую почитали давным-давно, при других императорах. Они потеряли остатки разума и начали у себя войну. Прежде чем мы туда доплыли, встретили много кораблей, что возвращались назад, домой, а на палубах сидели мрачные мужи, переполненные злостью, поскольку не нашли в чужой стране ничего, кроме проблем. Утверждали, что теперь амистрандинги режут друг друга и что там можно найти только голодное, ободранное войско, убегающих неудачников да жрецов в масках, слишком глупых даже для того, чтобы обогатиться. А еще – сожженные селения, голод и мерзкие болезни. Мы не знали, что делать, ибо, чтобы плыть дальше, у нас не хватало ни времени, ни припасов. И тогда в порту на острове Волчий Вой, где мы сидели и пили, пытаясь найти выход, нам встретился муж. Звался Эйольф Несущий Камень. Вроде бы некогда он был богатым селянином и большим стирсманом, выставлявшим четыре ладьи, а жил на Побережье Грифонов. Когда мы его встретили, он находился в положении совершенно бедственном, поскольку, как утверждал, демоны вулкана напали на его поселение, похитили его дочь и еще каких-то женщин. Эйольф тогда был на море, а когда вернулся, увидел свой двор в руинах, а многих из людей порубленными. Сказал нам, что если мы отправимся на проклятый остров и найдем его дочку, он заплатит нам все, что у него осталось: тысячу марок серебром. А кроме того, в селении Людей Вулкана мы найдем немало ценностей, которые те захватили на море и у несчастных жителей побережья, подобных ему. Говорил, что Людей Вулкана не может быть много, а большинство их наверняка сейчас на море, и последнее, чего они могли бы ожидать – что кто-то нападет на них в собственном селении. Тысяча марок серебром – это много, даже если делить на три корабля, а с тех пор, как наступили тяжелые времена, непросто было столько заработать на амистрандингах. Мы посовещались и решили так и поступить. С нами был старый кормчий, Алофнир Водяной Конь, который утверждал, что знает, где этот остров находится, и поэтому нам можно будет туда попасть. В шхерах Остроговых островов непросто попасть в одно место дважды, особенно дальше к северу, куда почти никто не плавает. Эйольф не поплыл с нами, утверждая, что должен присматривать за тем, что у него осталось, и заплатил наперед только треть, договорившись, что остальное отдаст, когда привезем его женщин. Мне это не слишком понравилось, и я хотел знать, отчего он сам туда не отправится, если уж он стирсман с четырьмя ладьями. Как по мне, муж, у которого забрали добро и к тому же украли женщин, должен сам поплыть и отмерить врагам справедливость – особенно учитывая, что тогда бы он сберег немало денег и, мало того что покрыл бы себя славой, так еще и сумел бы взять немалую добычу и вернуть свое богатство. Однако меня никто не захотел слушать. Треть с тысячи марок, среди которых попадались и золотые гвихты, насыпанная одной кучей, помутила всем разум, и команда не скрывала, что одна мысль о том, что пришлось бы отдать серебро только потому, что я слишком осторожен, их злила. Утверждали, что Эйольф слишком раздавлен потерей, чтобы самому заниматься местью, или что его люди немногого стоят, как оно обычно и бывает с грифонцами, а кораблей, может, и четыре, вот только наверняка они небольшие. Это, впрочем, его дело, хватает ли ему духа или нет. Мой кузен, Скафальди Молчащий Ветер, даже решился сказать что-то о стариках, которым стоило бы оставаться дома и играть с внучками, вместо того чтобы путаться под ногами у смелых мужей, которые не боятся ни моря, ни сказок о тварях из вулкана и берут любое золото, какое только видят, – и потому пришлось с ним биться.
…Мы покинули Волчий Вой и поплыли на север. Много дней кружили средь островов в тумане и несколько раз даже потеряли друг друга. Два раза мы сражались с морскими чудовищами, и наконец где-то через месяц, Алофнир, который до этого был несколько угнетен и растерян, начал узнавать что-то по звездам и берегам, мимо которых мы проплывали. И повел нас через скалистые проливы. Тогда-то мы и увидели проклятый остров. Был он весь укрытый туманом, а в горах на берегу вставал большой двор из стекловидного камня. Были там стены, башни и донжоны, много их, как деревьев в лесу, со сверкающими, острыми, будто сосульки, крышами. Некоторым из нас приходилось видеть такие здания в южных краях, они утверждали, что это опасные места, поскольку обычно сидит там король или кто-то настолько же суровый и окруженный воинами. Чтобы захватить такую крепость, нужна армия из сотен, а то и тысяч людей, мощных машин и много времени. Достаточно было бы просто посмотреть на стены.
…Потому мы оплыли остров и нашли небольшой заливчик, окруженный лесом и скалами, с галечным пляжем. Мы обождали на море, пока не стемнеет, и пристали к берегу под охраной ночи. Выбрали жребием тех, кто должен остаться на кораблях и в случае чего отплыть в море, а сами отправились на сушу. Остров был не слишком велик, но горист, и только на рассвете мы добрались до тех мест, где стоял замок. Высокий, весь из камня, выглядел он как несколько соединенных дворов и упирался в склон горы, которая казалась совершенно спокойной. Видели мы немного, поскольку отделяли нас кратер и скалы, окружавшие вулкан. Кратер затянулся камнем, который только местами дымился; но он был совершенно холоден и тверд, и по нему можно было ходить. Тепло, шедшее откуда-то из-под земли, позволяло чувствовать себя как на юге. А в центре кратера оказалось круглое озеро. Не воняло серой, как бывает в таких местах, а вода была чистой и синей, как у нас. На склонах росли такие деревья, какие встретишь только на юге. Кусты медовых слив, фруктовые кусты, виноград и странные растения. Место было очень красивым и диким одновременно. И мы не встретили никого, идя той долиной, только немного птиц и животных.
Он делает большой глоток и некоторое время крутит кружку в ладони. Кажется напряженным и сбитым с толку, рассказывает как-то иначе, чем обычно бывает с моряцкими побасенками. Похоже, до этого времени он никому о том не говорил, хотя история, похоже, аккурат подошла бы для любого из зимних вечеров. Я доливаю себе грифонового молока и спокойно пыхаю трубкой, ожидая, что там будет дальше.
– До этого времени мы шли цепочкой, каждый корабль отдельно, в полной броне, и вместе нас было сто тридцать один человек, – продолжает Грюнальди. – Но потом мы разошлись среди кустов и деревьев, на случай, если бы кто-то решил туда заглянуть. Мы прокрались на край грани, заглянули вниз и увидели, что от стен замка нас отделяет еще одна долина. Вся покрытая кустами и деревьями, и те были белыми и сверкающими. По дну долины полз густой туман. Дальше виднелись водопады, льющиеся со скал, а потом – поток, стекавший по скалистому ущелью вдоль сверкающей гладкой стены. Мы видели и ворота в стене, и мост над ущельем. И множество башен, острых, словно наконечники копий. Крепость упиралась в гору спиной и была открыта к морю. Мы видели, как оттуда выплывают рыбацкие лодки, обычные снеки и долеры, и как вплывает ледяной корабль, вроде этого вот, загнутый с двух концов, сверкающий и длинный, как нож, а замок будто заглатывал его. Стены заходили глубоко в море. Даже с края скалы, откуда мы смотрели, было видно, что за стенами ходят люди, и то, что у них в руках, похоже на удочки. Я спросил своих товарищей, как теперь в их глазах выглядят рассказы Эйольфа и что нам теперь делать, сотней против каменных стен. Хотел также знать, как они намерены найти в этом каменном лабиринте женщин стирсмана, если уж нам удастся проникнуть внутрь.