Страница 25 из 30
Она прибегла к тому же чайному источнику, что и другие.
– Помню, когда-то чая было несколько десятков видов. У каждой хозяйки был свой рецепт практически из всего! Надо полагать, не осталось ни единой травки, листика или цветка, с которым не придумали какой-нибудь чай. Теперь есть лишь два вида – индийский и китайский, последнего совсем мало. Помните чай с пижмой, с ромашкой, с листьями и цветами апельсина?.. А батистовый чай?
– Как это – батистовый чай? – спросила Мэри.
– Равные части кипятка и горячего молока. Дети такой чай обожают! Не похоже ни на молоко, ни на воду. – Про миссис Бейкер можно было сказать то же самое.
Наступил мой черед, и я хотел обронить пару нейтральных замечаний про Бостонское чаепитие, однако не всегда выходит, как мы того хотим. Сюрпризы случаются самопроизвольно, не дожидаясь разрешения.
– После службы я заснул, – неожиданно для самого себя сказал я. – И мне приснился Дэнни Тейлор, причем в ужасном кошмаре. Вы ведь помните Дэнни?
– Бедняга, – вздохнул мистер Бейкер.
– Когда-то мы были очень близки. У меня нет братьев. Наверное, мы с Дэнни были как братья. Конечно, я не справился, потому что не стал сторожем брату моему.
Мэри рассердилась, что я нарушил ход беседы. Она решила мне слегка отомстить.
– Итан дает ему деньги! Вряд ли это правильно. Дэнни их все равно пропивает.
– Ну-у! – протянул мистер Бейкер.
– Хотел бы я знать… В любом случае это был лишь полуденный кошмар. Я даю ему совсем немного – доллар-два. Что еще он может купить на такую мелочь? Возможно, будь у него деньги, он смог бы вылечиться.
– Да кто даст ему денег? – воскликнула Мэри. – Ведь это его убьет! Не правда ли, мистер Бейкер?
На меня рассердились все трое. Лучше бы я заговорил о Бостонском чаепитии.
– Бедняга, – повторил мистер Бейкер. – Тейлоры были славным родом. Мне здорово не по себе видеть его таким. И все же Мэри права. Вероятно, он упьется до смерти.
– Этим-то он и занимается. От меня ему ничего не угрожает: я не могу дать ему достойную сумму.
– Дело в принципе, – возразил мистер Бейкер.
Миссис Бейкер отметила с истинно женской жестокостью:
– Давно пора определить его в заведение, где о нем как следует позаботятся!
Удивительно, когда вместо того, чтобы использовать для прохода по минному полю тайных намерений и невидимых преград каждую подробность беседы, человеческий разум резвится и колобродит, развлекая себя игрой в жмурки или прятки. Я вполне отдавал себе отчет, что такое дом Бейкеров и дом Хоули: темные стены и шторы, мрачные фикусы, никогда не видевшие солнечного света, портреты, гравюры и воспоминания о прежних временах из фаянса и слоновой кости, из ткани и дерева, которые намертво скрепляют их с реальностью и стабильностью. Кресла меняются в зависимости от моды и степени удобства, зато сундуки и обеденные столы, книжные шкафы и письменные столы воплощают собой незыблемое прошлое. Хоули не просто семья, Хоули – дом. Поэтому бедняга Дэнни и держится за луг Тейлоров. Без земли, без семьи у него скоро и имени не останется. Судя по их тону, манере речи и настрою, эта троица его аннулировала. Некоторым нужен дом и прошлое, чтобы убедить в своем существовании самих себя, хотя связь эта по большей части надуманная. В магазине я продавец-неудачник, зато у себя дома я Хоули, так что я знаю, о чем говорю. Бейкер может протянуть руку помощи Хоули. Без дома меня бы тоже аннулировали. Не человек человеку, а дом дому. Исключение Дэнни Тейлора из реальности меня возмутило, но я был бессилен. Эта мысль заставила меня сосредоточиться и взять себя в руки. Бейкер намерен подреставрировать Хоули в обмен на активное участие в махинациях с вожделенным наследством Мэри. Вот я и ступил на край минного поля. Сердце мое ожесточилось против сего бескорыстного благотворителя. Оно покрылось броней, стало недоверчивым и коварным. По его указке на меня нахлынуло предчувствие боя и законов контролируемого бешенства, первый из которых гласит: лучшая защита – нападение.
– Мистер Бейкер, не стоит ходить вокруг да около. Вам лучше меня известно, как мой отец медленно, но верно потерял состояние Хоули. Я тогда был на войне. Как это случилось?
– Благие намерения и необдуманные решения…
– Я знаю, он был не от мира сего, и все же как именно это случилось?
– Видишь ли, время было такое. Все лихорадочно хватали акции. И он тоже.
– Был у него советчик?
– Он вложился в военно-техническое снабжение, которое к тому моменту уже устарело. Потом контракты расторгли, и он разорился.
– Вы были в Вашингтоне. Неужели не знали о контрактах?
– Только в общих чертах.
– Однако достаточно для того, чтобы не вкладываться самому.
– Да.
– Вы давали моему отцу советы по вкладам?
– Я был в Вашингтоне.
– Но вы знали, что он занял денег под залог имущества Хоули?
– Знал.
– И вы ему не отсоветовали?
– Я был в Вашингтоне.
– Тем не менее ваш банк обратил взыскание на имущество.
– Итан, у банка не было выбора. Ты знаешь сам.
– Да, знаю. Досадно, что вы не смогли ему отсоветовать.
– Не вини его, Итан.
– Теперь, немного разобравшись, не виню. Я и прежде его не осуждал, хотя не знал, что именно произошло.
Думаю, Бейкер заготовил вступительное слово. Утратив инициативу, он судорожно искал выход. Банкир покашлял, высморкался и вытер нос бумажным платком, достал из упаковки другой, промокнул им глаза, затем протер очки третьим платочком. У всех свои способы потянуть время. Знавал я одного любителя минут пять набивать и раскуривать трубку.
Когда он подготовился, я сказал:
– Я не имею ни малейшего права просить вас о помощи. Однако вы сами вспомнили о долговременных партнерских отношениях наших семейств.
– Отличные были люди, – кивнул мистер Бейкер. – Прекрасно разбирались в делах, придерживались консервативных взглядов…
– И при этом руководствовались здравым смыслом, сэр. Полагаю, в свое время они выбрали верный курс и держались его.
– Именно.
– Даже если приходилось пустить на дно или сжечь вражеский корабль?..
– Разумеется, они действовали с ведома правительства.
– Сэр, кажется, в тысяча восемьсот первом им пришлось держать ответ о том, кого следует считать врагами.
– После окончания войны многое подлежит пересмотру.
– Безусловно. Я вспомнил старые заслуги не для поддержания беседы. Откровенно говоря, мистер Бейкер, я хотел бы… так сказать, возродить состояние Хоули.
– Верный настрой, Итан! Я уж было решил, что ты утратил хватку.
– Утратил или же не развил ее как следует. Вы предлагали помочь. С чего мне начать?
– Беда в том, что у тебя нет начального капитала.
– Знаю. А будь у меня деньги, с чего следовало бы начать?
– Как бы нам не утомить наших леди, – заметил он. – Пожалуй, лучше перейдем в библиотеку. Деловые разговоры дамам скучны.
Миссис Бейкер поднялась.
– Я как раз хотела попросить Мэри помочь мне выбрать обои для большой спальни. Образцы наверху, Мэри.
– Я хотел, чтобы Мэри послушала…
Однако она пошла у Бейкеров на поводу, как я и предполагал.
– Я в бизнесе ничего не смыслю. Зато неплохо разбираюсь в обоях.
– Дорогая, это и тебя касается!
– Итан, я непременно запутаюсь. Ведь ты меня знаешь!
– Дорогая, пожалуй, без тебя я запутаюсь не меньше.
Вероятно, идея с обоями принадлежала мистеру Бейкеру. Вряд ли его жена выбирает их сама. Ни одна женщина не позарилась бы на темные обои с геометрическим рисунком, которыми была оклеена гостиная.
– Итак, – продолжил он, когда женщины вышли, – твоя проблема, Итан, в начальном капитале. Дом ваш не заложен. Под него можно взять ссуду.
– Не стану я этого делать.
– Уважаю твою позицию, однако больше у тебя ничего нет. Разве что наследство Мэри. Сумма невелика, но деньги делают деньги.
– Я не хочу трогать ее деньги. Это гарантия Мэри на будущее.
– Счет у вас общий, они просто лежат мертвым грузом.