Страница 5 из 12
Новый феномен, возникший из наших ненасытных аппетитов, – это чувство, что все нам должны. Каждый думает, что он заслужил победу. Поэтому многие люди с полным отсутствием чувства стыда и голосом как у жабы, но с изрядной смелостью пытаются участвовать в «X-Factor»[16]. Книги по самосовершенствованию расскажут вам, что единственная преграда, стоящая у вас на пути, – вы сами. «Вы можете быть красивой, если думаете, что вы красивы», – говорят они. Поэтому самонадеянные дамы украшают свои кроваво-красные накладные ногти размером с Тибет крошечными бриллиантами.
Когда человеческое существо получает все необходимое для выживания (то есть пищу, воду и тушь для ресниц), ему стоит, наверное, упасть на колени и целовать землю в благодарность за нашу живучесть, за то, что мы способны видеть глазами, слышать ушами и, самое главное, есть. Давайте замолчим на мгновение и поблагодарим Большой взрыв, который дал нам возможность со временем почувствовать вкус мороженного «Бен-энд-Джеррис-Чанки-Манки»[17]. Но и при всех этих чудесах мы продолжаем страдать из-за нашего негативного мышления.
У животных нет негативных мыслей, они отлично проводят время, качаясь на ветках и спариваясь практически с каждым, кто появляется у них за спиной. А мы? Мы пережевываем свои мысли, беспокоимся, сожалеем, раскаиваемся – и как вы думаете, кому выпадет решка? Мало того, мы можем заглянуть в будущее и узнать, что со временем мы станем выглядеть хуже и, я рискну сказать это… умрем.
Вы замечали, что на дне коробки с печеньем порой лежит граната? Это так похоже на историю моей жизни: всякий раз, когда мне удавалось какое-нибудь небольшое достижение и я получала похвалу, за этим следовал резкий пинок от моей кармы. Чем больше у вас есть (красоты, денег, славы), тем сильнее вы страдаете, потеряв это. За все приходится платить.
К счастью, такие люди, как Лайза Минелли, обладают счастливым даром неведения, поэтому, когда они покрываются морщинами и теряют память, то узнают об этом последними. Они продолжают выделывать коленца на старом добром Бродвее, даже когда вы уже слышите, как трещат от усилий их артритные суставы. (Пока это все, вероятно, звучит весьма критично, но я буду исправляться по ходу книги, так что сейчас просто потерпите меня.)
Те из нас, кто не находится на грани истощения, гибели или жизни в нищете, обречены на беспокойство о пустяках. Все покатилось под откос, когда мы выбрались из джунглей. Мы просто не знаем, о чем еще думать после удовлетворения наших основных потребностей. Поэтому мы делаем ремонт в своей кухне. У моих соседей все кухонные поверхности покрыты полированным серебристым металлом, напоминающим о том, что вас ждет в морге. Страшно открыть ящик – вдруг покажется большой палец ноги, на котором висит бирка. Теперь все выкапывают под кухнями подземные этажи, пока не достигнут твердых пород. У некоторых есть плавательные бассейны, хотя они не умеют плавать. Я знаю человека, который строит подпольный виноградник.
У меня есть теория: можно судить о том, насколько психически неуравновешен человек, взглянув на его санузел. Если он уверен, что ему там необходима люстра, ванна из итальянского мрамора и унитаз, выполняющий более трех функций (сейчас некоторые из них играют Рахманинова, когда вы поднимаете крышку, и брызгают в вас сиреневыми духами после того, как вы помочились), то это нездоровая личность, далеко отклонившаяся от нормального психического состояния.
Фрейд должен был придумать психотерапию, где пациента расспрашивают о том, как он представляет себе декор своего санузла, вместо того чтобы спрашивать его о сексе. Секс ничего подобного не скажет. Ваше представление о том, как должен выглядеть ваш туалет, открывает дверь в подсознание. Это место, где не нужны внешний образ и манеры, там вы такой, как есть. Там нет места для нарциссизма, там все равны, поскольку это просто туалет. Запомните это, и вы далеко пойдете.
Наш статус долго строился на родословной, будь вы Принцессой или Горошиной (см. «Битва Спермы»[18]). Теперь мы определяем ценность человека вопросом: «Чем ты занимаешься?» Если ты скажешь «ничем», люди шарахнутся от тебя, как от зомби. Наша идентификация – на визитных карточках; каждый год появляются новые титулы и все более абстрактные роли. Работа, описываемая как «консультирование», допускает двусмысленное толкование (если все вокруг консультанты, то кому нужны консультации?). Сегодня «лекторы-мотиваторы» также считаются важными людьми. Мы путаем храбрость с дуростью. Я видела, как в серьезные фирмы приглашали лекторов-мотиваторов, чтобы они рассказали о ком-то, кто пересек Атлантический океан с одной рукой. Чем это может помочь фирме? Тот человек не смельчак, он псих. А эти лекторы соревнуются друг с другом, и, кажется, кто-то уже заявил, что забрался на гору Эверест, пользуясь только ноздрями.
Каждый из нас предполагает, что у него есть некое предназначение, которое мы рискуем не угадать и не выполнить. Когда-то давно у нас не было этого экзистенциального страха. Мы были охотниками или собирателями. Охотники охотились, собиратели собирали. В те времена не было такой вещи, как индивидуальность, и вы не могли отличить «себя» от кого-либо другого, разве что вы носили шляпу или у вас было больше волос, но в основном мы все были одинаковыми: набивающими и опорожняющими животы.
В те дни никому не нужен был учебник. Вы рождались, водили волов по полю, размножались и умирали. Никто не жаловался, эпидемии приходили и уходили – чума, оспа, инфлюэнца и прочие, только открой рот, и ты уже заражен – и все одинаково относились к этому: «Бывает…» Сейчас это кажется оскорблением: «Как смеет вирус уничтожать нас? Он знает, кто мы? Мы – высшие существа, сливки сливок всего, что живет и дышит, верхнее звено пищевой цепочки».
Все пошло наперекосяк, когда какой-то плохо информированный оптимист написал: «Все люди созданы равными». Очевидно, что это не так: некоторые люди – неудачники. Он даже не дожил до того, чтобы увидеть, какой ящик Пандоры открыл. Он просто подписался под этими словами и запустил хаос (я готова назвать вещи своими именами – это был Томас Джефферсон[19], еще один американец).
Самыми счастливыми мы были, когда водили по полю своих волов с ярмом на шее. Мы работали все вместе как большое племя, как команда. Да, это было тяжело, но в тех суровых условиях мы порой смеялись. Нам нужно было сформировать племя, чтобы отбиваться от соседних племен, которые пытались украсть наших волов, а без животных ты – ничто. Потом количество людей в племени уменьшилось, поскольку появился пистолет, и достаточно было одного человека с крепким указательным пальцем. Вот почему у нас больше нет этого чувства командной работы. Мы поодиночке прячемся по углам, щелкая своим оружием.
Мы испытываем чувство принадлежности к племени, только когда сталкиваемся с катастрофой вроде урагана, Годзиллы или войны. В Великобритании единственное время всеобщего объединения – это воспоминания о Второй мировой войне. Люди наполняются духом блицкрига, начинают дружно плакать и петь песни вроде «We’ll Meet Again»[20], которые они слушали по транзисторам. На каждое Рождество родители моего мужа наряжались пилотами Люфтваффе и Роял Эр Форс[21] и бегали по гостиной с криками: «Мы должны победить их на берегу!», пока не врезались в телевизор с возгласом «Мы никогда не сдаемся!».
На мой взгляд, мы начали свою деградацию, когда стали думать о себе как об «индивидуумах». Я прочла где-то – не спрашивайте где, – что сотни лет назад слова «Я» не было. Было только слово «мы». В то время никто не был одинок. Неприятности начались, когда на сцену вышли индивидуумы. Вспомните, как миллионы лет назад мы изобрели колесо! Мы не знаем, кто это сделал. Тогда не было колеса «от Шанель». Помните, как мы вместе старались добыть огонь? Неизвестно, кто высек первую искру – это был просто какой-то парень, и ему не нужно было рекламировать свое имя. Сейчас приходится задействовать агентов и менеджеров и подмазывать 20 %-ные сливки общества, только чтобы оказаться среди них.
16
Телешоу, конкурс непрофессиональных вокалистов (прим. пер.).
17
«Ben & Jerry’s Chunky Monkey», банановое мороженое в форме банана с кусочками шоколада или карамели и грецкими орехами (прим. пер.).
18
Англ. Battle of the Sperm – соответствующий научный термин звучит как «война сперм» («sperm wars») (прим. пер.).
19
3-й президент США, 1801–1809 годы (прим. пер.).
20
«Мы встретимся снова», 1939 год, авторы Росс Паркер и Хью Чарльз, исполнительница Вера Линн. Одна из самых известных мелодий времен Второй мировой войны (прим. пер.).
21
ВВС фашистской Германии и Великобритании (прим. пер.).