Страница 43 из 54
Серебристая чешуйчатая шкура на ощупь оказалась твердой и теплой, почти горячей. Страшно было представить, с какой силой нужно ударить это существо, чтобы ранить его. Впервые прикасаясь к дракону в истинном облике, я поняла, почему драконы — истинные господа этого мира.
Даже от израненного, обессиленного, от него веяло мощью и величием.
— Исам, — прошептала я, чуть не плача, прислушиваясь к неровному дыханию. — Тебе нужен лекарь…
Дракон не услышал, или не показал, что слышит.
Я беспомощно обернулась на Скирона, который превратился в полупрозрачный глаз и с явным интересом наблюдал за происходящим. Заметив, что я смотрю на него, дух ветра вдруг принял мой облик, уселся в позу лотоса и закрыл глаза.
— Скирон, ты умница, — прошептала я, вытирая слезы.
В следующий миг я приподнялась, чтобы сесть поудобнее, а Скирон перетащил мне под зад одеяло. Я выпрямила спину, сложила ноги в «лотос», а пальцы в мудры и закрыла глаза.
В этот раз войти в нужное состояние удалось почти сразу. Ладони привычно защекотало, и, когда я посмотрела на них истинным зрением, увидела, что из центра каждой исходят тоненькие золотые лучи. Усилием мысли я принялась направлять золотистый туман на дракона, что лежал рядом со мной, израненный и обессиленный.
Но меня ждало разочарование. Несмотря на то, что в нужное состояние я провалилась практически сразу, «лечить» не получалось. Золотистый туман был прозрачный, едва заметный, но при этом какой-то твердый и слушаться не хотел.
Я чувствовала, как тело задеревенело, суставы выкручивало, словно с каждой каплей золотого сияния меня покидала собственная жизнь… но оставить Исама, который бился за меня, в таком состоянии я не могла.
Поэтому, сцепив зубы, пыталась и пыталась.
Наконец, дело пошло, золотистое сияние достигло самых страшных ран на шее дракона и те принялись потихоньку затягиваться. Внутренним зрением я видела, что остальные раны дракона тоже затягиваются, только очень медленно. В том, что Исам в безопасности, уверенности у меня не было. Поэтому я продолжала и продолжала. Пока мир не померк и не наступила тьма.
Глава 15
Снилось, что меня нежно-нежно целуют в висок и шепчут:
— Саша… Александра, ну зачем? Я бы и сам справился! У драконов сильная регенерация! Саша, ты меня слышишь?
Мое лицо покрывали поцелуями, по рукам и ногам, совершенно ледяным, скользили чьи-то горячие ладони. Понемногу я начала сознавать, что это не сон.
— Исам, — пробормотала я.
— Я здесь, Таша, — ответил дракон.
Меня снова погладили по щеке и поцеловали. На этот раз в губы.
Я открыла глаза.
Первым, что увидела, лицо Исама, низко склонившееся надо мной.
Я была в своих покоях, лежала на кровати, укрытая одеялом. Голова покоилась на какой-то горячей и удобной подушке, было тепло и уютно, причем тепло шло с одного бока.
Я пошевелилась и через секунду поняла, что моя голова лежит на плече Исама, горячо с одного бока — потому что под одеялом я лежу не одна. А еще я голая. И, кажется, не только я…
Я закусила губу и потупилась.
Меня снова нежно поцеловали в уголок рта, а губы Исама растянулись в улыбке.
— Ты очаровательна, когда краснеешь, Таша.
Я часто заморгала. В комнате царил полумрак. В огромное окно было видно звездное небо и два полумесяца, один побольше, другой поменьше. Третий, должно быть, скрыла туча.
— Здесь слишком темно, чтобы увидеть, что я краснею, — прошептала а.
Меня погладили по щеке, и этот жест был таким… волнующим, что ли.
— Драконы прекрасно видят в темноте.
Я сглотнула и снова потупилась.
Лежать было уютно и очень приятно… А учитывая, что гормоны принялись просыпаться вслед за мной, даже очень приятно… Чувство острого стыда понемногу вытесняла страсть. Дикая, необузданная, всепоглощающая.
Дракон снова припал в долгом поцелуе к губам и я почувствовала, что он дрожит. Учитывая, что он, судя по тому, что перенес меня спальню и раздел, проснулся намного раньше, его гормоны тоже взбунтовались раньше, и сейчас Исам с трудом сдерживает себя.
— Исам, — прошептала я, когда дракон отстранился, казалось только для того, чтобы впиться пристальным взглядом в мои губы. — Исам, почему я голая?
Дракон несколько раз моргнул, а потом чуть потряс головой, словно отгонял наваждение.
— Ты отдала мне все силы, Таша, — тихо сказал он. — Ты поступила, как истинная спутница дракона из древних легенд…
— Из древних легенд? — переспросила я.
— Только истинная спутница может уберечь энергетическим щитом…
— Истинную пару, — закончила я за Исама, и дракон кивнул.
Я закусила губу, а дракон продолжил:
— Я знаю, что одержал победу над Мичио Кинриу только благодаря тебе. Это ты сделала меня таким сильным, Саша. Без тебя бы ничего не получилось…
Внутри все потеплело от слов дракона, а гормоны взбунтовались так, что голова пошла кругом.
— Истинная спутница, — задумчиво повторила я.
Исам улыбнулся мне, нежно-нежно, а потом сказал:
— И еще, Таша… Прости меня.
— За что ты просишь прощения? — захлопала ресницами я. Неужели жалеет, что запер меня? Как-то неожиданно.
Но оказалось, еще круче.
— Теперь я знаю, что ты не выбирала Кеншина, — сказал Исам.
И у меня банально шок.
— Что?! — переспросила я.
— Я говорил с твоим отцом, Таша. Там, в Огненном дракарате. Он сказал, что ты выбрала Кеншина и советовал по-хорошему отказаться участвовать в поединке за тебя.
У меня просто дар речи пропал.
— Это ты поэтому обвинял меня в отсутствии чести? — возмутилась я, когда дар речи вернулся и попыталась отпихнуть от себя дракона. Но он держал крепко.
— Мичио Кинриу сказал так, — ответил Исам. — Дракон не может лгать другому дракону. Это противоречит нашим традициям! Твой отец сказал, что ты поклялась покончить с собой, если он отдаст тебя мне.
Тут мне только и оставалось, что ресницами хлопать и ртом воздух хватать.
— Да как он посмел?! — прорычала я. — Но ладно, папик. От него после угрозы убить меня я как-то ничего хорошего и не ожидала… Но ты! Ты, Исам! Свинья ты, а не дракон!
После того, как поняла, отпихнуть дракона не получится, я замолотила кулачками по его мускулистой груди.
— Ты! Как ты мог поверить в эту чудовищную ложь! Ты говорил, что веришь в меня! И я верила тебе! Верила! Я думала, ты хоть немного узнал меня, увидел такой, какая я есть! Да я… Я чуть не умерла оттого, что отцу выбор бросила, тогда, перед всеми, в Святилище, когда отец сказал, что ты не допускаешься до боев!
— Мичио Кинриу объявил всем, что ты воспротивилась тому, чтобы я бился за тебя. Он объявил во всеуслышание, что из-за меня его дочь выбрала смерть, — глухо сказал Исам.
А у меня по щекам потекли горячие дорожки.
Я с силой ударила Исама в грудь, но он все равно не выпустил из объятий.
— Ты, — сквозь рыдания, проговорила я. — Ты — летающий осел, вот ты кто!
— Прости меня, Таша, — тихо, с болью в голосе сказал Исам. — Я действительно вел себя, как болван.
Я отвернулась, когда Исам попытался поцеловать. Я все еще упиралась в его грудь ладонями, не давая приблизиться к себе. А Исам снова и снова просил простить его и повторял, что был полным болваном, и, действительно, летающим ослом.
А потом мои руки как-то внезапно ослабли, словно налились тяжестью. В следующий миг грудь расплющилась о могучую грудную клетку дракона, а руки почему-то обвивали его шею.
Исам впился поцелуем в губы, так неистово и страстно, что поначалу меня напугал его напор. Но спустя несколько мгновений я уже отвечала на поцелуй, и делала это с той же жадностью.
Тело пронзило острым удовольствием, внизу живота сосредоточилось тепло.
Странное напряжение внизу дернуло, вынуждая выгнуться и прижаться к Исаму еще теснее, а во рту ощутила солоноватый привкус.
Должно быть, не только я, потому что Исам отстранился и принялся покрывать нежными и легкими поцелуями губы… лицо, шею. Руки дракона скользили по всему телу, которое таяло в его объятиях. Кожа стала почти невыносимо чувствительная, грудь налилась странным топлением, внизу, казалось, просто полыхал пожар.