Наложница дракона

— За настоящего человека. Все драконы этого мира по сравнению с Виталием Владиленовичем — тьфу и растереть, это я сейчас поняла.

— Почему ты так говоришь? — пробормотала Хикэри и испуганно обернулась, словно все драконы этого мира подбираются к нам, дабы покарать меня за длинный язык.

— Потому что он — по-настоящему сильный, — серьезно ответила я. — Сильный — это тот, кто никогда не будет самоутверждаться за счет слабого.

— Что ты имеешь ввиду? — спросила девушка. Она уже не хлюпала носом, а с азартом прихлебывала из чашки и уминала рогалики.

— Женщина объективно слабее, — пожав плечами, ответила я.

— Ты слабой не выглядишь, — усмехнулась Хикэри. — Я впервые вижу, чтобы женщина так вела себя с драконом.

Она запнулась, прежде, чем добавить:

— И, кажется, ему это нравится.

Я отмахнулась.

— А вот это неважно. Главное — что я остаюсь сама собой. Мамочка говорит, что только если по-настоящему чувствуешь себя с мужчиной в безопасности, можно оставаться самой собой. Когда-то нежной и любящей, когда-то взрывной, капризной и вообще истеричной. И вот без повода. А не потому что там эти дни и все такое…

— А, связь с луной, — поняла Хикэри. — У нас во время связи с луной женщина имеет право запереться в своих покоях, дабы не оскорблять господина перепадами настроения.

— Тоже мне, господа, — фыркнула я. — А ничего, что именно когда тебе плохо, когда чувствуешь себя особенно уязвимой, больше всего нуждаешься в добром слове, в ласке, ты, черт меня подери, «имеешь право не портить настроения господину» и должна сидеть в одиночестве?

Хикэри нехотя согласилась.

— Да и потом, — продолжала я рассуждать. — Что это за высочайшее дозволение? Можешь быть капризной и взбалмошной, но только в эти дни, в дни, когда тебе плохо и вообще ты болеешь.

Бывшая невеста Исама непонимающе похлопала ресницами.

— А если у меня просто настроения нет? Если так звезды встали? Я не знаю, в транспорте на ногу наступили, в магазине плохо обслужили.

Хикэри даже шею вытянула и даже рот приоткрыла. Готова поспорить, могла бы — записывала бы. Но слова «магазин» и «транспорт» явно показались девушке чем-то сродни магическим заклинаниям.

— Я имею ввиду — господи, ну неужели нужны причины, чтобы просто быть самой собой? — подвела итог я. — И тот по-настоящему сильный, с кем ты даже своих эмоций не боишься! Вот вообще ничего не боишься, понимаешь? Он просто есть, и все. И ты этим счастлива.

Голубые глаза Хикэри обрели некое новое выражение.

— Наверное, я непонятно объясняю, — вздохнула я.

— Ты — дракон, — с завистью сказала Хикэри. — Значит, тебе действительно позволено больше, чем нам, обычным женщинам. У тебя есть свобода быть собой, потому что ты нужна мужчинам. Мы — нет. Таких как мы, много. Ты — одна.

— Глупости какие! — взорвалась я. — И что, что я — дракон? Ты, кстати, правильно подметила — я одна. И хотя бы по этой самой причине меня на всех не хватит. Мне одного… этого… белобрысого, на кого я злая просто сверх меры… по глаза! А остальным драконам по-прежнему нужны женщины. Нужны, понимаешь? Зачем им их сила, если не для того, чтобы защищать слабых? Зачем им этот мир, если не для того, чтобы положить его к ногам женщины, не почувствовать себя нужным? Ты меня, конечно, извини за такие слова, но вы сами себя обесценили. Вы позволили себя обесценить!

Хикэри попробовала что-то сказать, но я протестующе хлопнула ладонью по столу. А что, я дракон, мне можно.

— И это я еще инициацию не вспомнила! — продолжала возмущаться я.

— К-какую инициацию? — переспросила Хикэри.

— Такую! — буркнула я. — Никто из вас даже не попытался ее пройти. А вдруг, нет, ты просто только подумай, ну, вдруг, не только мужчины могут быть драконами?

— Драконами могут быть только мужчины, — опешила Хикэри. — Это мировой, издревле устоявшийся порядок. Так было заведено… богами.

— Вспомни, кто ваша богиня? — коварно поинтересовалась я.

Девушка захлопала ресницами.

— А теперь просто посмотри перед собой, — продолжала я.

Хикэри продолжила хлопать ресницами. В азарте она запихала в рот пол рогалика.

— Да, я себя имею ввиду. Я — дракон. И что-то мне подсказывает, что вряд ли я — чудо из чудес.

Хикэри снова принялась что-то бормотать о традициях, о том, что только мужчины владеют силой и магией, и всю эту чушь, на что я заметила:

— Я не спорю. Возможно, кто-то сильно постарался, чтобы в этом мире перестали рождаться драконицы.

— Ты думаешь, раньше они были? — почти со священным трепетом спросила Хикэри. — Но история учит нас обратному.

— Нас тоже история чему только не учит, — отмахнулась я. — А потом, когда спрашиваешь преподов по истории, верят ли они в то, чему учат, они только отводят глаза или смотрят на тебя снисходительно.

Хикэри попыталась что-то возразить, но я опередила ее.

— И это, заметь, в нашем мире, без магии! Даже там полно странных удивительных мест, где происходят такие вещи, что не в силах объяснить ни наука, ни история… А ты говоришь…

Хикэри больше ничего не говорила. Ее глаза горели новым огнем. А я подумала, что не такая она и противная…

— Ладно, — допив остывший кофе, подытожила я. — Я, между прочим, еще даже зубы не чистила. Пойду к себе.

Обернулась, когда была уже в дверях и поняла, что Хикэри вряд ли заметила мое исчезновение.

Девушка смотрела в пространство перед собой, не замечая ничего вокруг, а на губах у нее блуждала мечтательная улыбка.

Стоило мне войти в покои и закрыть за собой дверь, как тут же застыла, как вкопанная.

Потому что в моей комнате был Исам. И не просто был, а ждал меня на одном из диванчиков, перед низким круглым столиком. Сервированным.

Скирон метнулся мне навстречу и ноздри защекотал аромат цветов.

Перевела взгляд на столик — в центре красуется белоснежная пузатая ваза с целой охапкой цветов. Я не встречала таких в нашем мире, похожи на подснежники и незабудки одновременно, только даже при свете дня видно, что с фосфоресцирующими краями лепестков и аромат… восхитительный.

— Я собрал их для тебя, — белозубо улыбаясь сообщил Исам, наблюдая мой восторг. — В низине.

Я представила место, где растут вот такие восхитительные цветы и захотелось ответить что-то вроде «как здорово было бы собрать их самой», но сдержалась. Потому что не здорово. То есть не так здорово, когда это делают для тебя.

— А еще залетел в поселение и принес свежих сырных лепешек, — сказал Исам. И добавил: — там делают чудесный козий сыр. За ним прилетают со всей территории Ледяного клана.

Он кивнул на небольшой круглый чайничек.

— В дороге тебе нравился этот отвар.

— Спасибо, — вырвалось у меня. — Только я хотела бы… переодеться.

— Я подожду, — кивнул Исам.

— Чур не подглядывать, — пригрозила я. — Мне еще в эту, как ее… в омывальную нужно, вот.

Говорю и краснею.

Исам улыбнулся. Улыбка получилась не слишком веселой.

— Я не настолько сдержан, — ответил он.

Покраснев еще больше, я кивнула, и, кутаясь в халатик, утопала в купальню. Оказавшись одна, перевела дыхание и порадовалась, что купальня соединяется с гардеробной, и мне не придется бегать туда-сюда перед Исамом в полотенце. И не суть, что дракон сообщил, что не настолько сдержан. Что-то внутри подсказывало, что не настолько сдержана и я.

Через полчаса я робко вышла из гардеробной. Платье, которое выбрала сегодня, было нежно-голубым (должно быть, навеяно незабудками), длинным, с тонким золотым ремешком под грудью, из легкой струящейся ткани. Верх был выполнен в греческом стиле, тонкая ткань соединялась на плечах узкой каймой, верхняя часть рукава отсутствовала, открывая плечи. То есть платье было закрытым, куда более закрытым, чем те, в которые мы с Ариэлькой привыкли наряжаться для походов по ночным клубам, но в то же время от него буквально веяло чувственностью и, не побоюсь этого слова, эротикой. А еще учитывая, что белья на мне нет… И кое-кто прекрасно об этом осведомлен…