Наложница дракона

— Что? — часто хлопая ресницами переспросила у дракона. — Ты, правда, это сказал?

Во синих глазах полыхнула ярость.

— Ни ты, ни твой отец не ведаете чести, — сказал он.

Я приложила пальцы к вискам, пытаясь сообразить: я наяву это слышу? Может, у меня галлюцинации от оборота? Но раньше, вроде, не было…

— Исам, — пробормотала я. — Где мы?

О том, что уж никак не в Альма-матер я как-то уже начала догадываться

— Отдыхай, принцесса Таши, — свысока бросил дракон. — Ты показала себя как хорошая актриса. Тебе пригодятся силы для новой роли.

Превозмогая слабость, я пробормотала:

— Да какой еще новой роли? По-человечески объяснить можешь? Что происходит? Что с тобой? Где мы, черт подери, находимся?!

Сфокусировала взгляд на Исаме, и мир вокруг покачиваться продолжил, дракон же остался неподвижным.

— Для роли наложницы, — сказал он. — Пока я не узнал твое истинное лицо, думал, что ты войдешь в мой дом, как жена.

— Мы у тебя дома? — ошарашенно пролепетала я, должно быть, инстинктивно хватаясь за любую информацию, кроме слов, которые произнес Исам в мой адрес.

— Больше я не поверю ни единому твоему слову, — процедил Исам.

— Почему? — ошарашено пробормотала я, все еще не веря в то, что то, что происходит — наяву. — Что я сделала?

— Ты — всего лишь женщина, — процедил Исам. — Каким дураком я был, когда увидел в тебе что-то иное… А ты оказалась тем самым флюгером, который поворачивается согласно дуновению ветра, а еще насквозь лживой и бесчестной.

Прилагая нечеловеческое усилие, чтобы одолеть головокружение, я распрямила спину.

— Я не знаю, о чем ты говоришь. Я ничего сейчас не знаю, кроме одного. Я ни на минуту не останусь в твоем доме.

Прислушалась: драконица завозилась внутри. Утомленная длительным полетом она тоже слабо понимала, что происходит. Кроме одного: ее самец недоволен. Ей недоволен. И, несмотря на адскую усталость, ей захотелось рыкнуть на него.

Я постаралась отпустить контроль, отдать власть над своим телом и сознанием драконице. Для этого мысленно сделала шаг назад, готовая сорваться в темный колодец… Но ничего не произошло.

Обиженная и желающая преподать урок своему обидчику драконица взревела внутри, но вырваться наружу не смогла. Теперь она ревела не только по большей части интуитивно, но уже «за дело»: драконица осознала, чья магия сковала ее там, где-то глубоко внутри, не дает расправить крылья и взлететь.

На мой беспомощный и больше удивленный, чем негодующий взгляд Исам ответил презрительным и ледяным.

Рука дрогнула, из пальцев выскользнул кусок покрывала, обнажив ключицы и почти приоткрыв грудь, и холод в глазах дракона сменился синим пламенем. Ноздри его затрепетали, а губы сжались, я ощутила, как меня буквально обдало волной желания. Но сейчас, когда Исаму удалось меня просто взбесить, тем, что сначала оскорбил, а потом еще и не дал обернуться, я живо приказала своим гормонам притихнуть.

У почти удалось.

— Не пытайся противостоять мне, наложница, — сказал дракон. — Женщине нечего делать в небе.

С этими словами он развернулся и вышел в высокую дверь, оставив меня одну в странном помещении, где, кажется, отсутствовала одна стена. Вместо нее было небо.

Меня снова повело в сторону и на этот раз я не стала сопротивляться.

Упав на постель, натянула на себя покрывало, которое, несмотря на легкость, оказалось очень теплым, каким-то правильно греющим.

Засыпая, я вспомнила слова отца: «Здесь я средоточие силы, в новом доме им станет для тебя муж».

Скрипнув зубами от злости, я пообещала небу, богам, всем священным горам этого мира и даже самому мирозданию, что мстить я буду изощренно и изобретательно. Дракон сам не знает, с кем связался!

Предвкушая месть, я мысленно потерла ладони, и даже, возможно, злорадно похихикала бы, если бы не навалившийся сон.

Глава 8

Мне снилось небо. Я парила высоко-высоко в хрустальной синеве. Кончики крыльев подрагивали, предугадывая малейшие колебания ветра. В остальном я была неподвижна. Сверху припекало солнце, поднимающиеся вверх тепловые потоки приятно щекотали брюхо и лапы.

Сделав сложный кульбит, я перевернулась на спину и тут же довольно заворчала, оттого, какими теплыми и нежными оказались солнечные лучи.

Они скользили по телу, не пропуская ни одного изгиба, ни одного уголка… То, что драконье тело ощущаю, как человеческое, не показалось странным. Не хотелось отвлекаться ни на одну мысль, хотелось и дальше нежиться в солнечном свете, таком теплом и настойчивом, словно чьи-то прикосновения.

Я открыла глаза и поняла, что это не сон. Точнее, не совсем сон… Я правда лежала на спине, раскинув руки, но не в небе, а на кровати, а кое-кто блондинистый жадно ласкал меня, осыпая шею, плечи, грудь, живот поцелуями… с каждым поцелуем спускаясь ниже, наполняя все внутри каким-то томящим теплом. Ладони дракона скользили по телу, то едва касаясь, то сминая с какой-то одержимой нежностью… Прикосновения Исама наяву оказались еще чудеснее, чем те, что были во сне. Внутри все пело от восторга, кожа горела под его ладонями, а внизу живота собиралось сладкое томление.

Я застонала, выгибаясь в его руках и в тот же момент меня накрыли своим телом и нежно поцеловали в губы. Поцелуй был легкий, едва ощутимый, как прикосновение крыла бабочки, и в следующий миг мои руки обвились вокруг шеи дракона, а губы прижались к его губам.

Поцелуй, полный невыносимой нежности заставил застонать и прижаться к Исаму еще теснее, отчего ощутила, как что-то твердое уперлось в бедро и… я покрылась краской стыда.

Оторвавшись от моих губ, Исам снова принялся покрывать поцелуями щеки, шею, грудь… Пальцы сами собой запустились в белоснежную шевелюру, притягивая голову дракона еще ближе, словно боялись, что он прекратит.

— Исам, — выдохнула я.

— Таша, — ответили мне. — Как же ты прекрасна…

Внутри кто-то стрелял огненными стрелами, тело жило какой-то ему одному ведомой жизнью, а сознание внезапно озарило вспышкой воспоминания.

Вспомнилась вчерашняя жесткость Исама. Даже его жестокость.

Неожиданная, неоправданная жестокость!

И вот тело тает в объятиях дракона, плавится, словно вот-вот растечется лужицей, а сознание как изморосью покрылось.

Нам мастер Горо, когда обучал концентрации на настоящем моменте, давал такое задание: нужно было окунуть руки в два сосуда одновременно. Один — с горячей, второй — с холодной водой. Вот первая реакция, когда не знаешь, как реагировать, точнее, как уже отреагировал и отследить не успел, и есть «вкус момента сейчас», по словам сэнсэя.

И вот благодаря пылающему телу и измороси в мыслях, я этот самый вкус сейчас и ощутила. Что позволило хоть ненадолго гормональную атаку под контроль взять.

Я отпрянула, уперевшись ладонями в грудь Исама, отстраняя дракона от себя.

Встрепанный, раскрасневшийся, я таким его еще не видела… и при этом такой… желанный! Меня так тянуло к нему, что ощущала почти физические страдания.

Заглянув в глаза дракона, поняла, что мой гормональный бунт — ничто по сравнению с тем, что пожирает изнутри его. В синих, обрамленных пушистыми ресницами глазах не было ничего, кроме желания. Сумасшедшего, яростного, сжигающего все на своем пути, желания!

Короче, руки, которыми в грудь дракона упиралась, меня предали. Вот только что держали его, то называется, на расстоянии вытянутой руки (ладно, полусогнутой), а уже обвились вокруг могучей шеи. Исам вдохнул запах моих волос, тяжело выдохнул и принялся целовать шею. Каждое прикосновение его губ вызывало подергивание внизу.

— Подожди, — хрипло попросила я, когда наши губы почти встретились.

В тот же миг дракон отстранился и чуть приподнялся, что позволило мне пошевелиться. О чем я тут же пожалела, потому что снова силу его намерения ощутила…

— Тяжело? — спросил Исам хриплым голосом и раздвинул мои ноги коленом.

Я замотала головой и снова руками ему в грудь уперлась.