Страница 34 из 139
- Отпустите меня, - тихо проговорила Селина.
- Что?
- Отпустите меня.
Он разжал объятия, и девушка спрыгнула на землю. Затем, ни слова не говоря, повернулась и пошла обратно во дворец. Она чувствовала себя такой усталой и разбитой, что еле передвигала ноги, но оставаться рядом с герцогом не могла более и минуты. «Этот день был слишком долгим, - подумала Селина, плотнее закутавшись в мягкую шерсть плаща. – Я почти не спала, а разговор с королем, поездка на лошади и этот званый ужин лишили последних сил. Но если бы не постоянные нападки его высочества, без сомнения, я бы чувствовала себя намного лучше».
- Вы ведете себя, как ребенок, - услышала она позади себя голос герцога Анжуйского. – Трава мокрая, вы промочите ноги и заболеете. Может, вы этого и добиваетесь, чтобы досадить мне?
Такого Селина уже не могла стерпеть. Она остановилась и, обернувшись, посмотрела ему в лицо, хорошо различимое в свете яркой луны.
- Что вы возомнили о себе, ваше высочество, принц Людовик, герцог Анжуйский, дофин Франции! Несмотря на все ваши громкие титулы, вы не пуп земли, а если думаете, что все, что делаю, я делаю для того, чтобы обратить ваше внимание на себя, то могу сказать, что вы сильно заблуждаетесь! Вы воспитаны намного хуже меня, и… вы просто напыщенный индюк, вот вы кто! А теперь можете посадить меня в Бастилию или бросить в Сену, все равно не откажусь от этих слов и не изменю мнение о вас до конца дней своих!
Девушка храбро посмотрела ему в глаза и заметила в них такую ярость, какой не видела никогда и ни у кого. Ей вдруг стало так страшно, что слезы сами брызнули из глаз, и она побежала прочь, не разбирая дороги. Однако ни ее одежда, ни обувь оказались не пригодны для подобного рода занятий, и вскоре, запутавшись в юбках и споткнувшись о какую-то кочку, девушка оказалась на земле. Селина даже не пыталась подняться, понимая, что рано или поздно принц все равно настигнет ее и убьет, ведь такого оскорбления не удостаивался ни один член королевской семьи.
Людовик не заставил себя долго ждать. Он остановил лошадь рядом с ней и спрыгнул на землю. Селина лежала ничком, ничего не видя из-за упавшего на лицо капюшона, и не двигалась. Почувствовав его сильные руки на своих плечах, она зажмурилась так, что никакая сила не могла бы заставить ее открыть глаза. Подняв девушку, Людовик медленно снял капюшон с ее головы. Она чувствовала его легкое дыхание на своем лице, когда он протянул руку и уничтожил ее прическу, вынув из волос шпильки. Это так поразило Селину, что она чуть было не открыла глаза. «Неужели он хочет заколоть меня шпильками? – ужаснулась она. – Чтобы я долго мучилась? А может быть, он собирается задушить меня моими же волосами?».
- Какие красивые у тебя волосы, - сказал герцог, притягивая ее к себе.
В следующую секунду она почувствовала его губы на своих губах. Прошло немало времени, прежде чем Селина поняла, что ее не собираются убивать. «Не может быть, - подумала она. – Он целует меня!». И внезапно поняла, что это было то единственное, чего ей так хотелось с того момента, когда на пустынной дороге повстречался красивый молодой человек с пронзительно синими глазами и ангельским голосом, говоривший только колкости и абсолютно не воспринимавший ее как женщину. Селина и не заметила, что, нежно обняв принца за шею, отвечает на его поцелуй.
Через некоторое время Людовик слегка отстранился, и Селина, наконец, открыла глаза, но, не выдержав его пронзительного взгляда, уткнулась ему в грудь и прошептала:
- Прости меня, Людовик. Я не должна была, не имела права так говорить с тобой. Я совершила ошибку и горько раскаиваюсь в этом.
- Значит, ты больше не думаешь так, как говорила? – спокойно спросил он.
- Нет, нет, не думаю.
- И больше не считаешь меня напыщенным индюком?
- Конечно, нет! То есть, да! То есть, не считаю!
- И ты не думаешь, что я воспитан хуже тебя?
- Само собой!
- И ты делаешь все для того, чтобы обратить мое внимание на себя?
- Да, да! То есть… Ваше высочество!
Людовик расхохотался.
- Весьма польщен вашим заявлением, мадемуазель де Лодвиль! – но, видя, что Селина снова начинает закипать, поспешил заметить: - Прошу вас, дорогая, давайте больше не будем ссориться. Я тоже должен попросить прощения за то, что наговорил. Никогда впредь вы не услышите от меня замечаний о вашем воспитании или поведении. А взбалмошность вам даже к лицу.
- Мне почему-то чудится в ваших словах какой-то подвох, ваше высочество, но я все же рискну заключить этот мирный договор.
- Но при одном условии.
Ее огромные глаза распахнулись от удивления.
- Отныне вы будете звать меня Людовиком, а сейчас немедленно поцелуете.
- Я…
Но все неискренние протесты так и не успели сорваться с ее губ. Людовик снова сжал Селину в объятьях, а затем, подняв ее на руки, направился к лошади.
Когда они оба снова оказались в седле и лошадь медленным шагом направилась во дворец, Селина, положив голову на плечо Людовика, вдруг поняла, какой камень свалился с души. Теперь она могла признаться хотя бы самой себе, что ее очень огорчала эта никому не нужная вражда. Конечно, девушка отдавала себе отчет в том, что это перемирие не сможет длиться вечно – они с Людовиком были слишком вспыльчивы и независимы – но она была рада и этой короткой передышке перед следующим сражением. Однако Селина должна была разобраться с двумя мучавшими ее вопросами, и немедленно. Первый вопрос касался отношения Людовика к ее матери, а второй – его личного участия в событиях трехлетней давности.