Страница 23 из 139
- Но, сир! – запротестовала Селина. – Герцог Анжуйский ненавидит меня, да и я…
- Прошу вас, мадемуазель, - прервал ее король, – не говорите сразу «нет». Ненависть его высочества не имеет веских оснований, а непростительная грубость по отношению к вам скоро исчезнет. Обещайте мне подумать над моим предложением.
- Я обещаю, ваше величество. Но у меня к вам еще одна просьба. Пожалуйста, прикажите послать человека в гостиницу «Синий аист». Мои слуги наверняка беспокоятся обо мне.
- Хорошо, - кивнул король. – Мне нужно идти. Не сомневаюсь, Людовик не даст вам скучать. Помните, что я сказал о нем – постарайтесь не расстраиваться из-за его язвительных замечаний – сейчас он только этого и добивается, но это ненадолго.
Карл оказался прав. Как только он ушел, рядом с девушкой, устало присевшей на белый мрамор фонтана, появился Людовик Анжуйский. С минуту он рассматривал ее лицо: бархатную кожу, длинные ресницы, чувственный изгиб рта и волосы, разметавшиеся по плечам. С трудом оторвавшись от этого зрелища, он спросил с иронией:
- Зачем вам это понадобилось, сударыня?
На измученную быстрыми скачками и долгой беседой с королем Селину его слова подействовали, как удар хлыстом. Она вскочила и, потеряв равновесие, едва не упала в фонтан. Людовик успел подхватить ее в последнюю секунду и прижал к своей груди. У Селины закружилась голова, и она не знала, от чего именно – от резкого движения или близости герцога. Девушка закрыла глаза, пытаясь унять дрожь в коленях и прийти в себя.
- Вы мне не ответили, мадемуазель, - услышала она насмешливый голос.
- А о чем… о чем вы спрашивали? – и отстранилась от него. Он легко, и, как показалось Селине, с удовольствием выпустил ее из объятий.
- Я спросил, зачем вам понадобилось защищать меня перед королем? Мы ссоримся не первый раз, и он уже не единожды грозился отправить меня в Анжу.
- Мне показалось, его величество был настроен весьма решительно.
- Сомневаюсь, но даже если так, какое вам до этого дело, мадемуазель?
Селина не ответила.
- Если вы надеетесь, что вступившись за меня, мы будем квиты, то ошибаетесь.
- Похоже, вы очень не любите низшие слои общества, если готовы растерзать меня за то, что я назвала вас одним из них.
- Неправда, сударыня, - возразил он, - по-видимому, именно вы так не любите их, если считаете слово «слуга» прямым оскорблением человеку. Впрочем, чему удивляться, ведь вы дочь Шарлотты де Лодвиль.
- Что вы имеете против моей матери? – вскинулась Селина.
Людовик Анжуйский усмехнулся и переменил тему.
- Что вам сказал король? – спросил он. – Оставил во дворце в качестве любовницы, о, простите, гостьи?
- Как вы смеете! – вскричала девушка.
- Но это же так логично – продолжать дело своей матери.
Не удержавшись, Селина размахнулась и хотела ударить Людовика, но тот перехватил занесенную над ним руку и вывернул ее. Девушка оказалась прижата спиной к его широкой груди.
- Пощечина принцу крови, мадемуазель, это уже преступление против короны, - веско произнес он. – Даже неудавшаяся попытка заслуживает наказания. Что же такое в качестве расплаты мне выбрать? Может быть…
- Я вас ненавижу, - выдохнула она.
- Отлично, дорогая, - улыбнулся он. – Не поверите, но меня приятно поражает такое разнообразие. Обычно женщины признаются мне в любви, и это порядком надоело.
- Мне жаль их, - заявила Селина. – Они слишком глупы, если до сих пор не разглядели ваше лицемерное высочество. Надеюсь, что когда-нибудь у них раскроются глаза и они поймут, кто вы есть на самом деле.
Герцог Анжуйский расхохотался.
- К сожалению, этого никогда не случится, как бы вы не хотели, мадемуазель. А знаете, почему? Потому что только ваше присутствие заставляет меня забыть все рыцарские законы обращения с прекрасным полом и вести себя с вами, как кошка с мышкой.
- Хотите сказать, что это я вынуждаю вас издеваться надо мной?
- Как точно подмечено, сударыня.
- Тогда не надейтесь, что я позволю запросто себя слопать, - заявила девушка. – Даже у маленькой мышки есть свои зубки и коготки, а кусаться и царапаться, уж поверьте, я умею ничуть не хуже вас. Уверена, что когда-нибудь вы сами прищемите себе хвост, и тогда мышка живьем сдерет с кота его шкуру.
Селина, неожиданно резко повернувшись, вырвалась из объятий герцога и, выйдя на широкую дорожку, оправилась во дворец. Позади себя она слышала его громкий бархатистый смех.