Не быть волшебником

— Ну не знаю, — задумался черт, — стул, например. А то я уже устал стоять.

— А как я его придумаю?

— Ну как, представь себе стул, а лучше кресло. Представь его стоящим рядом со мной. Пусть у него будет цвет и размер. Представь, из какого оно материала. Представь, что это кресло должно находиться в этом мире, на этой траве, окруженное этим воздухом. Можешь?

— Попробую.

Костя совсем не был уверен, что у него что-то получится. Легко сказать, придумай кресло. А вот так, с бухты-барахты, попав среди ночи в ад, в компании с чертом, не так уж просто сосредоточиться. Но это была странная ночь-утро, и Костя решил: почему бы и нет.

Он стал представлять себе кресло, которое он видел в кабинете заведующего детдома. Это было коричневое, потертое, с деревянными ручками кресло, на тонких облезлых ножках. Костя представил, что оно стоит рядом с чертом, потертые ножки кресла утопают в зеленой траве, на него падает сумрачный розовый свет.

И вдруг кресло из его головы действительно оказалось перед чертом.

— Ух ты! — сдавленно воскликнул Костя.

— Ну я так и думал, — спокойно сказал черт.

Он обошел кресло, с разных сторон оглядел, потрогал его, покачал, а после с довольным видом уселся.

— Что это значит? — недоумевал Костя.

— Это значит, — менторским тоном стал объяснять черт, — что ты, мальчик, — волшебник.

— Волшебник?

— Любишь ты переспрашивать. Да, волшебник. Потому что только волшебник может из ничего придумать что-то. Вот как это кресло. Я это понял еще, когда ты меня заставил исчезать. А то возился бы я с тобой.

— Но не очень уж ты испугался. — Костя все еще пребывал в шоке от только что полученной новости. — К тому же ты почти сразу появлялся.

— А это я тоже, кажется, понимаю, — сказал черт. — Мир ведь не твой, и все, что ты здесь делаешь, — временно. Ведь здесь действуют силы создателя, и они вроде как главнее.

Костя смотрел на нагло рассевшегося перед ним черта и пытался в голове уложить информацию. Получалось, что он может что-то делать, пусть и временно. Получалось, что он волшебник, самый настоящий. Получалось, что волшебники существуют на самом деле. И кресло, стоящее перед ним, тому доказательство. Вдруг Костю осенило — кресло! Ведь все, что он делает, здесь временно. Он хотел было предупредить черта, но не успел. Кресло исчезло, заставив черта плюхнуться на траву.

— Мог и сам сообразить, — проворчал черт, поднимаясь с земли.

— Может, я еще что-нибудь сделаю? — предложил Костя. Ему очень хотелось испытать, на что еще он способен.

— Хватит, — ответил черт. — Все равно это бессмысленно и временно. Мир-то не твой. А ну еще хозяин вернется, будет нам сею-вею.

— Но ты сказал, что вы, черти, слушаетесь волшебника.

— Начинается, — усмехнулся черт, — только власть почувствовал, сразу давай права качать. Нет уж, дорогой, мы подчиняемся нашему волшебнику, который нас создал. А ты — лимита, дуй обратно, ад — он не резиновый.

— Послушайте, — решил зайти с другой стороны Костя, — неужели вам не хотелось ничего изменить в здешних местах? Неужели вам все нравится в существующих порядках? Нравится готовить и убирать, пока грешники совершенно незаслуженно, с моей точки зрения, отдыхают в чудесном мире?

Черт опустил глаза и стал копытом поднимать траву, которую примял только что, упав с кресла. Он думал, что-то прикидывал.

— А с другой стороны, — вслух стал размышлять черт, — по уставу мы должны подчиняться волшебнику. А то, что прецедентов не было, это еще ничего не значит. — Он поднял глаза на Константина и спросил: — А ты готов взять на себя ответственность?

— Конечно! — Костя был готов на все, лишь бы почувствовать себя снова волшебником.

Начать они решили с одного из ближайших домов.

— Здесь живет лесник, — стал рассказывать черт, подведя подростка к окну дома. — Мужик, в общем, не то чтобы плохой, но уж очень психованный. Однажды застукал жену с другим, ну и, недолго думая, шлепнул обоих из ружья. А потом запил. Долго пил. А потом решил, что скучно ему вот так пить, наедине со своей бедой, и пошел в ближайшую деревню и там еще троих приговорил.

— Кошмар. — Костя осторожно разглядывал лесника через окно дома. — А что он там делает?

Черт заглянул в окно и ответил:

— Сериал смотрит, пиво пьет. Обычное дело.

— Ничего себе. А что, совесть его не мучает?

— Мучает, — уверенно сказал черт, — мы ее ежегодно выписываем, она приходит сюда и мучает. Знаешь, бывало, станет над ним и целый день не уходит. Но, правда, она занятая дама, ей еще многих надо обойти, поэтому особого эффекта достигнуть не получается.

— Так, может, мы сами попробуем его достигнуть?

— Предлагай.

— Смотри, — сказал Костя и повернулся к окну.

Лесник, мирно попивающий пиво, вдруг поперхнулся. Он резким движением отстранил пивную банку, осмотрел ее, заглянул внутрь и с криком отбросил.