Страница 16 из 23
Едва они вошли, Афири, отвесив принцессе легкий поклон, легко пробежалась через зал и, вскочив по ступенькам, встала чуть позади и справа от трона.
– Чужестранец, – торжественно сказала она, – сегодня ты гость царского дома и принцесса Нефрусебек, Великая Дочь Владыки Обеих Земель, приветствует тебя!
Превозмогая боль, Лот согнулся в глубоком и долгом поклоне.
– По традиции гостеприимства и желая искупить невольно причиненный тебе ущерб, принцесса милостиво соизволила разделить с тобой легкую вечернюю трапезу. Пройди на свое место!
Повинуясь приказу, Лот прошел на середину зала и неловко присел на колени на небольшом круглом коврике перед низким столом, уставленным блюдами. Он совершенно потерялся, не зная, как себя вести и что следует делать. Возможно от него ждали ответного приветствия, но Лот не находил нужных слов. Он даже не осмеливался поднять глаз на принцессу, застывшую на своем троне, словно статуэтка неведомой богини, вырезанная из камня и разрисованная красками искусным мастером. Он лишь чувствовал на себе ее пристальный изучающий взгляд – и этот взгляд словно придавливал его к земле, принуждая пасть ниц и распластаться перед явившимся ему совершенным образом женщины.
– Мы не ждем от тебя велеречивых слов благодарности и почтения, чужеземец, – пришел ему на помощь знакомый голос Афири. – Просто раздели для начала глоток вина с нами во имя Великого Дома.
В ту же минуту к Лоту подскочила одна из девушек и наполнила вином чашу. Лот взял чашу в руки и заставил себя поднять голову. На неестественно белом лице принцессы застыла тонкая насмешливая улыбка. Она едва заметно кивнула ему, отпила из чаши и передала ее Афири. Лот тоже отпил глоток и осторожно поставил чашу на столик.
– Угощайся, чужестранец! – сказала Афири, сняв со столика и подав принцессе большой поднос, с которого та что-то взяла и отправила в рот, чуть размокнув ярко накрашенные золотой краской губы.
– Что же ты не ешь, чужестранец? – укоризненно обратилась Афири к Лоту, который снова застыл, скованный растерянностью. – Или на твоем столе нет ничего, что стоило бы отведать? В таком случае, только скажи, чего бы тебе хотелось, и мы вмиг тебе это доставим.
– О, нет! – поспешил ответить Лот. – Мой стол полон всего, о чем только может мечтать смертный! Но да не сочтет дерзостью принцесса, оказавшая своему рабу невиданную милость, слова, которые я скажу: мое воздержание происходит только по одной причине – я не голоден. Но и если бы я умирал от голода, я бы и тогда не посмел раскрыть уст для пищи перед лицом Великой Дочери.
– Ешь! – неожиданно резко приказала Афири.
Девушка, прислуживающая Лоту, в тот же миг пала на колени рядом с ним и, схватив со столика одно из блюд, поднесла почти к самому его лицу. Лот взял наугад что-то небольшое, оказавшееся сдобной сладостью, и, не пережевывая, целиком его проглотил. Улыбка на лице принцессы стала совсем откровенной. Она сделала знак Афири и что-то прошептала ей на ухо.
– Что ж, если скромная пища нашего дома не доставляет гостю должного удовольствия, принцесса не желает его принуждать, – сказала, милостиво улыбаясь, Афири. – Но, может быть, ты не откажешь нам в удовольствии непринужденной беседы?
– Я с радостью выполню любое пожелание Великой Дочери! – с готовностью отозвался Лот.
– Тогда расскажи нам немного о себе. Откуда ты родом? В каких странах побывал? Каким образом очутился на берегах Хапи? Госпожа любит рассказы о путешествиях.
– Что ж, если госпожа любит рассказы о путешествиях, мне есть что рассказать, – начал Лот и, немного замешкавшись, продолжил: – Родился я далеко на Севере, в стране, которую вы, дети Птаха, называете Нахарина.71 И родился я в семье зажиточных скотоводов, состоявших в родстве с царями земли, где стояли наши шатры и паслись наши стада…
Рассказ Лота был долгим и, наверное, увлекательным – говорил он в полной тишине, изредка прерываемой тихими возгласами удивления. Он и сам увлекся собственными воспоминаниями о странах, в которых ему довелось побывать, о богах, которым в них поклонялись, о местных обычаях и, конечно же, о приключениях, что произошли с ним в течение долго пути от берегов Пурату72 до берегов Итеру.73 Все это было так не похоже на природу и обычаи страны, в которой он сейчас жил, что рассказ самому Лоту казался местами выдуманной сказкой.
– И тогда Дитан, почтенный купец и наш благодетель, предложил дяде моему устроить лавку на Дороге. Дядя и согласился. С тех пор мы и торгуем. Поначалу нам было трудно, конечно, по причине незнания нашего ремесел новых и обычаев Та-Кемет, но сейчас, слава Птаху, все налаживается, так что на пропитание мне и моим людям хватает. А что еще надо бедному человеку в чужой стране?
Так Лот закончил свой рассказ. Принцесса, словно что-то обдумав, сделала знак Афири и та, склонившись к ней и выслушав, обратилась к Лоту:
– Благодарим мы тебя, чужестранец, за рассказ складный и любопытный. Удивил ты нас и порадовал своими байками. И больше остального удивляет нас, как хорошо и быстро выучил ты язык наш. Видно – правда, что человек ты не простого племени и рода, имеющий природное разумение и получивший воспитание достойное. Одно странно в твоем рассказе, что ни разу ты в нем не упомянул женщин. Не верится нам, что в твоей жизни нет женщины, достойной упоминания словом добрым и уважительным – матери, сестры или юной супруги? Ведь мужчина ты хоть и молодой, но уже в возрасте, когда иные и детей имеют.
И укор Афири был справедлив. Не упомянул в рассказе своем Лот по странной стыдливости ни о матери своей бывшей рабыне, ни о сестрах, ни о наложнице своей Хавиве, ни даже о дочери своей Хане, которой шел уже третий год.
И ответил Лот, чуть замешкавшись:
– Мать моя благородная померла, когда я был еще отроком. Сестры остались в родном краю. А здесь у меня лишь дядя да тетушка – жена его. И живут они со всеми людьми нашими, как я и говорил, в поместье вельможи знатного, что в земле Та-Ше.
– Не хочешь ли ты сказать, чужеземец, что даже нет у тебя невесты на примете? Трудно нам в это поверить, глядя на завидную стать твою мужскую и красоту редкую, – лукаво улыбнулась Афири.
– Была, – ответил Лот чуть дрогнувшим голосом, вспомнив утопленницу Табил и ее сестру Аййу. – Но боги ее забрали.
– Ах ты, несчастный! – воскликнула Афири, но в голосе ее звонком совсем не чувствовалось участия.
– Хватит! – встала вдруг резко с трона принцесса. – Наш гость наверняка уже устал от разговоров. Скажи мне только одно, чужеземец. По рассказам твоим и по виду кажешься ты воином отменным. Так ли это?
– Отвечу тебе честно, Великая Дочь, – сказал Лот, тоже поспешивший подняться. – Меня не обучали в детстве воинским искусствам. И сражался в жизни я лишь раз – при городе Асоре, что в Ханаане, о чем уже рассказал тебе. Но мы, скотоводы, знаем толк в оружии, ибо ходим часто по дорогам, где полно лихих людей, от которых иной раз приходится отбиваться.
– А из лука ты так же ловко стреляешь, как выдумываешь сказки?
– Умею. Но лучший стрелок, которого я знаю, это друг мой – Ханох. А на мечах лучше других дерется другой мой друг – Звулун. Вместе со мной они при кузне работают сейчас.
– Так у вас там целый отряд удалой – при кузне? – усмехнулась принцесса. – Что ж вы тогда пыль глотаете на Дороге, а не идете воинами в армию отца моего непобедимого? Платит он хорошо тем, кто служит ему отважно.
– Мы и не помышляли об участи такой почетной, о дочь Владыки, – смутился Лот. – Мы ведь пришли в земли Та-Мери, спасаясь от голода и неурожая, что разразились в Ханаане. Думали – на одну зиму всего.
– Все вы, хериуша, приходите кормиться от даров земли нашей. И никто из вас не желает служить Владыке Та-Кемет, пока вас не заставишь силой! – неожиданно надменно воскликнула принцесса. – Ладно – иди пока! Отнесите в комнату гостя пищу его!
71
Нахарина – «страна рек», общее название Месопотамии у древних египтян. По другим сведениям, так египтяне называли Евфрат – «река текущая наоборот». Их поразил тот факт, что воды этой реки текли, в отличие от Нила, не на Север, а на Юг.
72
Пурату – Евфрат, от аккадского «широкий».
73
Итеру – древнее название Нила у египтян, «большая река».