Лот праведный. Лабиринт

– Еще бы. Стрела вонзилась в самую кость, и я не совсем уверен – раздробила она ее или нет? Болит рана?

– Вроде не очень.

– Это – пока. Это моя мазь избавляет тебя от боли. Царская мазь! Такой в знахарской лавке не купишь. Но раз уж ты, варвар, оказался на царской кушетке, тебе она достанется даром. Я дам ее тебе, чтобы ты мог ухаживать за раной. Она и от боли тебя спасет, и от черной плесени. Для этого тебе придется менять повязку дважды в день. А перед тем как ее наложить, будешь втирать мазь прямо в рану, как я это сейчас делаю.

– Как ты – у меня не получится, – слабо улыбнулся Лот.

– Тогда тебе надо исхитриться остаться в гостях у госпожи подольше, – улыбнулся в ответ лекарь. – Меня зовут Джахи. Я личный лекарь дочери Владыки. А ты кто? Я раньше тебя никогда не видел.

– Меня зовут Лот. Я пришел в этот дом с подношением от Великого Князя, – неохотно ответил Лот.

– Так ты служишь эрпату? – удивился мужчина.

– Нет, я говорю о князе Аменанхе.

– Ах, вот ты кого называешь «великий князь»? – усмехнулся лекарь. – Как же я сразу не догадался. Что ж, раз так, обратись к его лекарю. Ты ведь знаешь Бубу – лекаря князя?

– Спасибо, добрый человек. Я так и сделаю, – ответил Лот, не желая говорить лишнего. – Мне бы хотелось отблагодарить тебе. Но у меня ничего с собой нет.

– Нет и не надо. Ты уже отблагодарил словом – и с меня достаточно. Всего остального у меня и без тебя в избытке, благодаря щедрости госпожи, да хранит ее Исида! Все, варвар, я закончил. Заклинаний над тобой делать не буду – хватит с тебя и мази. Полежи немного, и старайся не двигать резко члены. А я пойду – доложу о тебе. И кстати, – обернулся лекарь от двери. – Не называй своего хозяина «великий князь» при госпоже – она этого не любит.

После ухода лекаря, Лот смог оглядеться. Он лежал на низкой кушетке, застланной плотной расписной тканью с золотистой бахромой. С него даже не сняли сандалии. Заметив это, Лот слегка передвинул ноги, убрав ступни с дорогого покрывала. В лопатке при этом больно стрельнуло, но боль была терпима, с удовлетворением отметил Лот. Комната оказалась довольно большой – два светильника на треногах, пылавших с обеих сторон у изголовья кушетки, едва освещали стены, сплошь задрапированные богато разукрашенными тканями. У ближней стены, на длинном столике, отражали блики факелов медные чаши и сосуды. У дальней стены, на высокой подставке, высилась загадочной тенью статуя богини Баст66 из темной бронзы – с золотыми серьгами в острых ушках и кольцом в носу. Любуясь изящно выгнутыми линиями ее тела и засмотревшись в горящие рубинами глаза, Лот невольно вспомнил принцессу, в фигуре и облике которой тоже, несомненно, было нечто кошачье. И вдруг что-то заставило Лота обернуться – и он увидел в проеме двери ту, о которой только что думал.

– Лежи! – остановила быстрым жестом принцесса Лота, порывавшегося встать с ложа.

– Я не смею, о, Великая Дочь! – возразил Лот и, сделав болезненное усилие, поднялся на ноги.

– Как же ты дерзок, чужеземец! – сказала с досадой принцесса. – Видно плохо тебя учили повиноваться приказам.

– Ты права, солнцеликая, у меня до сего дня не было хозяина, который бы научил меня повиновению.

– Разве ты не служишь нашему брату Аменанху? – удивилась принцесса.

– Я всего лишь изготовил по его приказу стрелы, которые ему понравились. А после принес их во дворец. А он приказал их отнести тебе – и мне пришлось повиноваться.

– Пришлось? – недовольно нахмурилась принцесса. – Ты говоришь об этом, как о досадной услуге!

– О, прости меня, Великая Дочь! У меня и в мыслях не было оскорбить тебя! Я хотел лишь сказать, что был напуган этим неожиданным поручением. Ведь я – чужеземец, едва только привыкающий к законам и обычаям Та-Кемет. И потому я боялся совершить непростительную оплошность. И совершил ее.

– Да, странно, что именно тебя выбрал князь. И ты сам вел себя странно, – удовлетворенно согласилась принцесса. – Но и я была неправа. Это было нечестно – стрелять в тебя, безоружного, со столь близкого расстояния. Я хотела лишь попугать тебя за твою дерзость. Но меня подвел мой лук… и моя несдержанность. Но я щедро вознагражу тебя за нечаянно причиненный урон, чужеземец!

– О, принцесса! О какой еще награде может мечтать раб, которого ты, Великая Дочь, привела в свой дом, уложила на свою постель и велели лечить своему лекарю? Ведь ты – богиня по рождению, и поступаешь в соответствии со своей божественной природой. Так что, даже убив меня, ты была бы права. Разве богиня Баст – самая веселая и беззаботная из богинь – не обращалась в безжалостную львицу в порыве гнева?

– Странно, что ты это сказал, – изумилась принцесса. – Только отец мой бессмертный, Владыка Нимаатра, знает за мной эту особенность души. И потому называет меня шутливо милой кошечкой, когда я прихожу к нему веселая, и грозной львицей, когда случается у меня дурное настроение.

– Да живет вечно несу-бити! Жизнь, Здоровье, Сила! – поспешил преклонить колено Лот.

– Встань немедленно! Джахи сказал, что тебе нельзя пока делать резких движений. Встань! – вскричала принцесса, и сделала из полутьмы два маленьких шажка к свету. – Скажи мне лучше, чужеземец, так ли действительно хороши твои стрелы, как ты о них говорил, или все дело в неверном моем луке?

– Правда, принцесса. Я не посмел бы продать князю негодные стрелы. Да и он, как ты знаешь, большой знаток оружия – и не купил бы их только из любопытства и ради забавы. Но стрелы эти необычные предназначены для боевого лука. Для охотничьих луков они слишком тяжелы.

– У меня есть боевые луки. И я стреляю из них не хуже! – задиристо возразила принцесса.

– Не сомневаюсь, Богиня. В обеих землях Птаха ходит молва о тебе как о великой воительнице.

– Вот как? И что еще говорит обо мне народ Та-Кемет?

– Много чего. И все – только превосходное.

– Так что же? – спросила нетерпеливо принцесса.

– Говорят люди, что сильна ты духом и умела в делах ратных как Монту, мудра как Тот и справедлива как Маат.

– И это все, что говорят люди о молодой девушке? – усмехнулась принцесса.

– Самые дерзкие, о солнцеликая, говорят еще о красоте твоей ослепительной, – смущенно добавил Лот.

– Ну, тут они немного преувеличивают. Ты вот – не ослеп. Хотя и прячешь от меня свои глаза, словно вор, ищущий скрытно поживы. Посмотри мне в лицо, чужеземец, и скажи: красива ли я? Ни как дочь Владыки Двух Земель, а как женщина обычная?

Принцесса, совсем еще недавно представшая перед ним в грубой солдатской одежде, едва прикрывавшей ее молодое сильное тело, стаяла перед ним в воистину ослепительном наряде, достойном дочери фараона. На ней был тончайшего льна голубой калазирис, доходивший до пят, тонко изрисованный золотыми нитями узором из вертикальных рядов свившихся хвостами крокодилов. Калазирис был перехвачен широким, прикрывавшим бедра, поясом, исписанным золотыми иероглифами с вкраплениями крупных, разных форм, аметистов. Такие же пронзительной синевы аметисты блистали на широком ускхе67 из двенадцати рядов золотых и серебряных бусин, почти полностью прикрывавшем ее плечи и грудь. На каждой руке было по два массивных золотых браслета – один на запястье, а другой туго перехватывал руку выше локтя. А голову прикрывал пышный черный парик из прядей шерсти, свитых в сотни косичек с вплетенными золотыми цепочками, который охватывала золотым венком дивной работы диадема с вписанным в центре крупным красным сердоликом.

– Не ослеп ли ты и впрямь, а заодно и онемел, чужеземец? – нервно улыбнулась принцесса, явно смущенная его долгим изумленным взглядом.

– О, богорожденная Нефрусебек, да буду я песком под твоими божественными ступнями, ты воистину прекрасна! – с чувством воскликнул Лот, склонившись в глубоком поклоне.

66

Баст – Бастет, одна их древних богинь Египта, дочь бога Солнца Ра и богини Луны Хатхор. Мужем Баст считался Бог-демиург Птах, а сыном – Махес, сын бурь и гроз. Баст изображалась в виде женщины с кошачьей головой, или просто кошкой. Она являлась богиней радости, плодородия, домашнего очага. По одному из мифов Баст в порыве гнева могла обратиться в львицу, отсюда ее отожествление с богиней войны Сехмет.

67

ускх – широкое ожерелье в несколько нитей, прикрывавшее плечи и часть груди, символизировало солнце.