Страница 13 из 21
Понятно, что при таких раскладах структура военных расходов Русского государства при том же Иване Грозном была несколько иной, чем, к примеру, в Испании при Филиппе II. Но значило ли это, что Ивану III, его сыну и внуку война если и не стоила ничего, то, во всяком случае, обходилась дешево? Безусловно, нет. Конечно, точное, до копейки или хотя бы до рубля, исчисление, во что обходилась война и отдельные кампании и походы Русскому государству в «классический» период его истории, произвести невозможно. Однако, на наш взгляд, представить относительный порядок цифр расходов «на дело государево и на земское», ординарных и экстраординарных, из государевой казны и казны приказной все же можно. Конечно, эти расчеты будут носить очень приблизительный характер, но все же они позволят составить примерное представление о том, сколько стоила война Ивану Васильевичу.
Для начала попробуем прикинуть размер ординарных расходов, понимая под ними в первую очередь денежное жалованье служилым людям всяких чинов (хлебное жалованье, можно предположить, выплачивалось натурой из царских закромов или, позднее, со времен царя Бориса Годунова, за счет так называемой «десятинной пашни»). И здесь мы снова сталкиваемся с определенными противоречиями и неувязками. Прежде всего отметим: что бы там ни писали иностранные наблюдатели о том, что-де московские ратные люди, дети боярские в первую очередь, служат своему государю из чести, довольствуясь малым, однако же из документов следует, что определенное жалованье от казны им все же выплачивалось. На это обстоятельство, кстати, указывал все тот же имперский дипломат и мемуарист барон С. Герберштейн, оставивший весьма подробные и объемистые записи о своем пребывании в загадочной Московии. Он отмечал, что Василий III детей боярских средней руки и тем более бедных «ежегодно принимает к себе и содержит, назначив им жалованье, но не одинаковое. Те, кому он платит в год по шести золотых (в латинском варианте текста использован термин aurei, а в немецком gulden. – В. П.), получают жалованье через два года на третий; те же, кому каждый год дается по двенадцать золотых (что имел в виду Герберштейн, говоря о «золотых», – неясно, можно лишь предположить, что речь шла о рублях, которые тогда на Руси существовали лишь в виде счетной единицы. – В. П.), должны быть без всякой задержки готовы к исполнению любой службы на собственный счет и даже с несколькими лошадьми…»[130].
Размеры этого денежного жалованья (ранжированного в соответствии со статусом сына боярского, его «дородством» и личными заслугами. В «Повести о победах Московского государства» описано такое «ранжирование», учиненное якобы Василием III после взятия Смоленска в 1514 г.: «Разобрав их (смоленских «бояр». – В. П.) на три стати против их чести, и повеле им особной список учинити. От того бо времени уставися чин во граде Смоленске. Егда бысть смотр, первое повеле государь своих государевых дворян града Смоленска по их дворянскому списку кликати: первое – первую статью, потом же – среднюю и потом – меншую. После же дворянсково списку повеле государь земцовский список кликати: 1-е – первую статью, потом же – среднюю и меншую»[131]) могли достигать весьма существенных сумм. Так, в знаменитой «Боярской книге» 1556 г., книге раздачи денежного жалованья выборным детям боярским, занесенным в список государева полка, служивые, в зависимости от статьи (сохранилась та часть книги, в которой были расписаны дачи жалованья по 11-й – 25-й статьям), получали от 50 рублей до 6, не считая доплат за «передаточных» против Уложения о службе людей. Однако это выборные дети боярские, элита, лучшие из лучших, «кутазники и аргумачники», а провинциальные дети боярские не могли рассчитывать на столь же крупные суммы выплат, хотя определенное государево денежное жалованье им все же полагалось. По мнению исследовавшего этот вопрос М. Г. Кротова, в XVI – начале XVII в. за время своей службы дети боярские сперва, будучи поверстанными на государеву службу, сперва получали небольшой оклад, так называемые «новичные деньги». Затем, по прошествии определенного срока службы после очередного «верстания», они получали новый, повышенный оклад (если заслужили, конечно), «другие деньги» (максимум – 12 рублей). И, наконец, на закате своей карьеры они получали новую прибавку, и эти «свершеные деньги» (не более 14 рублей) получали всю оставшуюся жизнь[132].
Мы бы осторожно предположили, что повышение положенного жалованья было (на первых порах?) кратно 15 годам (то есть соответствовало принятому в Византии счету лет по индиктам, составлявшим именно 15 лет и отражавшим принятую в поздней Римской, а потом и в Византийской империи практику раз в 15 лет проводить перепись населения). Впрочем, нельзя исключить и того обстоятельства, что соответствующие «верстания» (со временем) проводились и чаще. Так, к примеру, М. Г. Кротов отмечал, что за полстолетия, с 1556 по 1608 г., было проведено не меньше 14 общегосударственных смотров детей боярских[133], многие из которых, судя по всему, сопровождались пересмотром ставок государева денежного жалованья. Но вот что касается регулярности выплат «первых», «других» и «свершенных» денег – тут остаются вопросы. По причине крайне неудовлетворительного состояния архивов мы не знаем достоверно, насколько регулярно выплачивалось детям боярским государево денежное жалованье. И снова осторожно мы бы предположили, что на первых порах оно носило по отношению к поместным окладам вспомогательный характер, и дети боярские служили изначально «с земли». Однако, по мере дробления вотчин, усиливающегося расхождения между номинальным и реальным поместным окладом и аграрным кризисом, захватывавшим все больше и больше уездов и волостей Русского государства[134], нести государеву службу «конно, людно и оружно» дети боярские могли все чаще и чаще лишь при условии более или менее регулярной (ежегодной? Во всяком случае, в летописной выписке из царского приговора «з братиею и з бояры» «о кормлениях и о службе» 7064, то есть 1555/56 г. сказано, что государь «бояр же и велмож и всех воинов устроил кормлением, праведными урокы, емуже достоит по отечеству и дородству, а городовым в четвертой год, а иных в третей год денежьным жалованием»[135]) выплаты им причитающихся от казны денег. Само собой, не стоит забывать также и о разного рода разовых «дачах» и государевом пожаловании за заслуги.
В еще большей степени, чем дети боярские, служилые люди «по отечеству», зависели от регулярной выплаты государева денежного (и не только) жалованья служилые люди «по прибору». К ним относились стрельцы, пушкари, служилые казаки, воротники и иные прочие ратные люди «всяких чинов», не вышедшие «породой» и не поверстанные в дети боярские. Не имея земельных дач, они служили, как правило, за денежное и кормовое жалованье (не считая разовых выдач сукна на служилое платье, а также оружия, пороха и свинца). О размерах этого жалованья могут свидетельствовать некоторые сохранившиеся цифры в актах 2-й половины XVI в. и свидетельствах современников. Так, в известном летописном отрывке о создании корпуса стрельцов в 1550 г. молодой Иван Грозный жаловал их своим денежным жалованьем в размере 4 рублей в год[136]. На Соловках монашеская братия, нанимая на службу стрельцов, в первый год обещала платить им сперва 1,5 рубля, а спустя четыре года – уже по 4 рубля человеку, не считая того, что на время несения службы в самом монастыре стрельцы питались с монастырской кухни и получали из монастырской казны оружие и «зелье»[137]. Согласно же Дж. Флетчеру, московские стрельцы получали в год по 7 рублей деньгами и вдобавок к ним по 12 мер ржи и овса (надо полагать, что под мерой имелась в виду четверть, которая составляла тогда 4 пуда ржи или примерно 6 – овса)[138]. Примерно о том же писал и французский авантюрист-наемник на службе Бориса Годунова и Лжедмитрия I Ж. Маржерет. По его свидетельству, стрелецкие «капралы» «императорской гвардии» (надо полагать, пятидесятники и десятники московских стрелецких приказов. – В. П.) ежегодно получали от царской казны до 10 рублей, а рядовые московские стрельцы – 4–5 рублей и еще по 12 четвертей ржи и ячменя (скорее всего, речь шла все же не о ячмене, а об овсе. – В. П.)[139].
130
Герберштейн С. Записки о Московии. Т. I. С. 89.
131
Повесть о победах Московского государства. М., 1982. С. 28.
132
См., например: Кротов М. Г. Источники реконструкции десятен XVI–XVII вв. // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода: Сборник статей. М., 1983. С. 59.
133
Там же. С. 51.
134
О кризисе см., например: Колычева Е. И. Аграрный строй России XVI века. М., 1987. С. 169 и далее.
135
Летописный сборник, именуемый Патриаршей, или Никоновской, летописью. Т. XIII. С. 268.
136
Русский Хронограф // ПСРЛ. Т. XXII. М., 2005. С. 532.
137
Приходно-расходные книги Соловецкого монастыря 1571–1600 гг. М.; СПб., 2013. С. 186, 221, 226.
138
Флетчер Дж. О государстве Русском. С. 79.
139
Россия начала XVII в. Записки капитана Маржерета. М., 1982. С. 172.