Страница 14 из 17
Ответственность за экономический кризис переложили на старых специалистов. В Донбассе арестовали больше половины инженеров и техников. Избавление от опытных и профессиональных кадров самым губительным образом сказалось на ситуации в угольной промышленности.
К тому же платили рабочим мало. Неэффективность социалистической экономики била по трудящимся. Магазины опустели. Исчезли стимулы для труда. Тогда создали закрытые распределители продовольствия для рабочих наиболее важных предприятий. Ввели систему пайков – поощрять ударников труда. Заманчивой стала работа там, где есть хороший распределитель – для других закрытый. Но главное было туда устроиться, а не трудиться с полной отдачей. Тогда решили заставить людей работать.
Сталин заявил:
– В период реконструкции кадры решают все.
Через неделю, 12 мая 1935 года, нарком тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе назвал существующие нормы выработки «вчерашним днем». Ответом на выступление наркома и стал знаменитый стахановский рекорд.
Зарплата состояла из базовой ставки и надбавки за выполнение нормы. Увеличение нормы означало снижение реальной зарплаты. Стахановец после трудового подвига получал премию, а остальным рабочим повышали нормы выработки, ссылаясь на достижения передовиков. Хочешь заработать – вкалывай много больше.
Надеялись, что стахановское движение даст подъем производительности труда. Но через год после стахановского рекорда первый секретарь Донецкого обкома доложил наркому тяжелой промышленности Орджоникидзе: план не выполняется, добыча не растет. Прошел еще год после стахановского рекорда. Назначен новый нарком – Лазарь Каганович. Он вспоминал: «В 1937 году угольная промышленность не выполнила план добычи угля».
Цель, ради которой затевалось стахановское движение, не достигнута. Производительность труда не растет. План выполняется привычным способом: под землю, в забой отправляют больше и больше рабочих. Это значит, что себестоимость растет, а производительность труда все ниже и ниже. Но знать об этом никому не позволялось. Комсомольцам было велено восхищаться достижениями стахановцев.
Да и в принципе стахановское движение не могло существовать в условиях директивно-плановой экономики. Как можно сделать десять станков вместо пяти, если по плану сырья, деталей, комплектующих заводу дали только на пять? Перевыполнение норм означало нарушение технологических регламентов, рост аварийности. Поэтому стахановское движение постепенно сошло на нет.
В конце тридцатых годов перешли к военизированной экономике, что означало ужесточение условий жизни рабочего класса. В закрытых партийных документах пролетариат рассматривался не как победивший класс и хозяин страны, а как бесправная рабсила, которую надо заставить трудиться. Комсомольцев с юности учили беспрекословно подчиняться начальству.
20 декабря 1938 года появилось постановление правительства «Об обязательном введении трудовых книжек на всех предприятиях и организациях СССР». Это была форма контроля за работающими. Запретили самовольно менять место работы, ввели уголовное преследование за опоздание. В случае увольнения рабочих лишали продовольственных и промтоварных карточек, жилья.
Сталин велел издать закон, запрещающий рабочим и служащим по собственному желанию менять место работы:
– Мы должны научиться регулировать рабочую силу в народном хозяйстве. А тех, кто будет нарушать этот закон, надо сажать в тюрьму.
Иных способов привлекать рабочих на важные производства, кроме как угрозой лагеря, Сталин не знал. Разумеется, закон тут же приняли. Запрещалось по собственному желанию уходить с работы или переходить на другое предприятие – только с разрешения начальника. Самовольный уход карался тюремным заключением на срок от двух до четырех месяцев.
Судам предписывалось рассматривать такие дела в пятидневный срок, приговоры приводить в исполнение немедленно. Если директор не отдавал прогульщика под суд, он сам подлежал уголовной ответственности. Если он принимал к себе на предприятие самовольно ушедшего с другой работы, тоже шел под суд.
Людям запрещали распоряжаться своей судьбой, выбирать место работы, искать занятие по душе… Запреты не действовали! Люди шли на все, лишь бы сбежать с тоскливой работы. На пленуме ЦК, где обсуждался вопрос о трудовой дисциплине, Сталин негодовал:
– Сейчас рабочий идет на мелкое воровство, чтобы уйти с работы. Этого нигде в мире нет. Это возможно только у нас, потому что у нас нет безработицы. Плохо, что нет притока рабочей силы на предприятия из деревни. Раньше деревенские работники мечтали пойти на работу в город и считали счастьем, что их принимают на завод. Надо добиться, чтобы дармоеды, сидящие в колхозах, ушли бы оттуда. Людей, живущих в достатке в деревне и мало работающих, много. Их надо оттуда выгнать. Они пойдут работать в промышленность.
Промышленность получила необходимые рабочие руки. Но новички приходили не только необученные и необразованные. Они не хотели хорошо работать. Скорее ненавидели свое дело. А, как известно из истории, рабы и крепостные работают без желания. Поэтому в оборонной промышленности сохранялся высокий процент брака.
Николай Константинович Байбаков, один из героев советской экономики, многие годы возглавлявший Госплан, с удовольствием вспоминал, как Сталин поручил ему, тогда еще наркому нефтяной промышленности, строить комбинаты по производству синтетического моторного топлива. И вождь распорядился направить на эти стройки заключенных.
«Это была безотказная и мобильная сила, – восхищенно писал Байбаков. – Люди жили в наскоро сделанных бараках и утепленных палатках, в землянках, работали в любую погоду в снег и дождь, мороз и жару, по двенадцать часов в сутки».
Вот осуществленная мечта руководителей советской экономики.
Люди трудятся там, где велено, а не там, где бы им хотелось. Делают то, что приказано, а не то, что они считают нужным. Осваивают те специальности, которые нужны начальству, а не те, к которым есть способность и лежит душа. С предложениями не пристают. Вопросов не задают. Плохой организацией и дурными условиями труда не возмущаются. Исполнив одно задание, переходят к другому.
А те, кто не желает так работать, – тунеядцы…
Что касается самого Стаханова, то его отправили в Промышленную академию. Два года он был начальником шахты в Караганде. Потом его перевели в Москву. С 1943 года он несколько десятилетий руководил сектором социалистического соревнования в Наркомате угольной промышленности.
В 1945 году Стаханов обратился к Сталину:
«Уважаемый Иосиф Виссарионович!
В 1944 году Молотов Вячеслав Михайлович разрешил мне получить трофейную машину. Наркомат обороны выдал мне эту машину, которая была совершенно разбита. Ее кое-как отремонтировали. В настоящее время наркомат обороны получает машины марки «Шевроле». Я бы очень вас просил выделить мне одну хорошую машину.
Вот еще насчет квартиры. Я живу в доме правительства 9 лет и ни до войны, ни во время войны не могу допроситься сделать ремонт, а кое-кому обивают стены шелком по два раза в месяц и мебель ставят всевозможную. Это неправильно. Я прошу сделать ремонт и заменить мебель, чтобы не стыдно было пригласить в квартиру к себе людей».
В сентябре 1970 года, через тридцать пять лет после знаменитого рекорда, его наградили «Золотой звездой» Героя Социалистического Труда. Завершилась его жизнь драматически. Говорили, что он страдал от неумеренного употребления горячительных напитков. Но главный вопрос – другой. Почему вместо разумной работы по развитию промышленности прибегали к идеологическим кампаниям?
Кто принимал решения в стране? С экономическим образованием в политбюро тех лет не было ни одного человека. И вообще ни одного члена политбюро с высшим образованием! Во главе великой державы оказались люди, которые исходили из того, что экономикой можно командовать, как взводом пехоты.
А комсомольские секретари поднаторели в придумывании лозунгов и призывов. Появились непревзойденные мастера массовых мероприятий и пропагандистского обеспечения любых поручений начальства. Эта кипучая деятельность все превращала в показуху.