Страница 5 из 17
– Стронгилодон! – догадался я и, закашлявшись, против воли опустился на колени. – Русский – и на колени?! – вяло возмутился я, ощущая, как меркнет сознание. – Надо… надо как та мышка… Только бы… только бы не сдохнуть… и не челюсть… как у нее…
Я кое-как приоткрыл немевший рот, с трудом запихнул в него побег стронгилодона и стал перетирать его об свои зубы. Терпкий сок растения оказался похож сразу и на крапиву, и на вежливый удар током; тягучая дремота отступила.
Я поднял голову и затравленно обнаружил, что вокруг меня стояли трутни. Их выпученные глаза немигающе изучали меня, а их мандибулы зловеще пощелкивали, будто подсчитывая мои косточки.
– На-а-аша экс-кс-кс-курсия пода-а-арит вам нез-з-забываемые впечатления! – нараспев сказал экскурсовод-трутень. – Массаж-ж-ж, спа-а-а, наглядные навыки первой помощ-щ-щи!
– Не сдаваться… – в ужасе прошептал я, невольно закрываясь стронгилодоном. – Надо подняться с… с колен… Я же русский, а русские не… не…
Трутни неуверенно затоптались и с отвращением посмотрели на стронгилодон.
– А мыш-ш-шки-то де-е-ействительно ба-а-алдеют от эт-того! – с укором поддел меня двойник.
– Хрен ты угадало, чудище заморское! – прохрипел я. – Неожиданно, да? А как вам это?! – И я упрямо поднял дрожащей рукой стронгилодон над головой.
Трутни недовольно отступили, и в ту же секунду меня скрутил рвотный спазм.
«Что там Бен говорил про эту рассаду? Что от нее можно умереть? Или что от нее можно умереть чуть попозже? – Я закрыл глаза и проглотил болтавшиеся во рту кусочки стронгилодона. – Ну, стальной желудок, терпи! В туалете потом сочтемся!..»
Трутни несколько раз грустно выдохнули через жабры и оставили меня в покое. Я обессиленно упал на спину и посмотрел слезящимися глазами на пролетавших разноцветных птичек.
– К-куда делись? – хрипло крикнул я и еще раз помахал стронгилодоном. – Смекалки богатырской не выдержали? Ох… Или вас просто от… от духа русского воротит? Черт… Что-то и меня воротит тоже… Господи, Бен!
Я собрался с силами и пополз в сторону Бена, которого я почти не видел из-за тел мирно спавших туристов. Перелезая через них, я случайно коснулся груди одной из молодых туристок. Туристка смущенно улыбнулась сквозь сон.
– Да-да, приятность была обоюдной, – бросил я ей и кое-как встал.
Убедившись, что трутней нигде не было, я поспешил к Бену. Разлом на его шее был похож на кровавый холмик, оставленный кротом-садистом с тяжелым детством. Я зачем-то заглянул в рану Бена и с трепетом увидел, что его позвонок был чем-то пробит и обожжен – словно обмакнутой в кислоту огромной иглой.
– Надеюсь, ты был мертв до того, как эти твари с тобой это сделали, – с дрожью прошептал я и, швырнув стронгилодон в джип, стал затаскивать в него Бена. – Отсюда надо убираться. Фух… Тут я тебя не оставлю!.. Сейчас… сейчас только сядем и…
Неожиданно за моей спиной что-то взревело – это был бушующий огонь, охватывавший часовенку. В голубое небо повалили клубы черного дыма. Рядом с полыхавшей часовенкой важно прохаживались трутни. При этом мандибулы их складывались обратно, глаза яснели и втягивались, а жабры на щеках клейко сглаживались.
– Ох-х-хренеть! – прошептал я и торопливо схватил стронгилодон. – Идите же! – в запале крикнул я трутням. – Сейчас я вам этим кустиком по губам-то настучу!
Однако трутни торопливо вернулись в микроавтобус, сели в него и, раздавив несколько кустов и ногу одному из туристов, уехали. Я быстро достал смартфон, судорожно нашел в нём телефон полиции Легаспи и набрал его.
– Вы позвонили по телефону экстренной службы города Легаспи, – раздался из телефона приятный женский голос. – На текущий момент на линии ведутся технические работы. Оставьте свое сообщение после звукового сигнала.
– Нр-р-р!.. Да разве так бывает, а?! – несдержанно заорал я. – Только беспорядочных телефонных связей мне еще не хватало!.. – Я угрюмо взглянул на вулкан, ожидая начала записи. – Кури, курилка… Ага, а вот и гудок. Ам… Э… Возле развалин Сагзавы произошло нападение каких-то тварей, которые… которые маскируются под людей! Господи, что я несу! – И я треснувшим голосом добавил: – Убит… убит мой дядя… Вы слышите?! Бена… убили… Бен…
Внезапно я почувствовал, что мое дыхание стало тяжелым и сипящим, словно кто-то насовал мне в горло резаных пробок из-под вина.
– А вот и цветок дает о себе знать, – просипел я и зачем-то поцарапал шею. – Надо бы… кхе-кхе… дождаться… помощи… – Я отключил смартфон и безуспешно попытался сделать глубокий вдох. – Похоже, дело – табак7. Зараза! Надо… хах… ехать.
Я завел машину и на полной скорости отправился в сторону Легаспи. С каждой секундой мне становилось все хуже.
Спустя пару минут гонки по ухабам в небе показались три вертолета без опознавательных знаков. Я резко затормозил, стянул с себя рубашку и стал безудержно ею размахивать, силясь привлечь к себе внимание. Однако вертолеты безучастно пролетели мимо. Оказавшись над развалинами Сагзавы, они начали что-то распылять.
Распыляемое вещество вспыхнуло, и из развалин поднялась оранжево-огненная корона пожара. Донеслись хлопки лопавшейся от жара каменной кладки и треск гибнущих кустарников.
– Что они творят?! – заторможенно ужаснулся я и неуклюже забросил рубашку на плечо. – Это же территория национального заповедника, а в самих развалинах – люди! Надо валить отсюда ко всем чертям, пока и меня с Беном не спалили! Огненное погребение… и… мороженное… Да что со мной?
Тут я с недоумением обнаружил, что по какой-то причине не мог положить руки на руль. Я попытался почесать подбородок, но мои пальцы вместо этого просто прошли сквозь него. А еще через секунду я ударился головой об дверцу джипа и потерял сознание.
Глава 2 Что происходит в тропиках, остается в тропиках
– Говорю вам, это были какие-то монстры! – убежденно воскликнул я, начиная терять терпение. – Я словно… словно в ужастике про чупакабр оказался! А вы тут это! – И я брезгливо потряс протоколом допроса.
Сидевший передо мной капитан полиции Легаспи – смуглый и сухощавый мужчина по имени Бальтасар – вежливо улыбнулся и аккуратно забрал у меня протокол.
Где-то два часа назад меня и мертвого Бена нашел поисковый отряд. Мне сразу же оказали медицинскую помощь, а Бена отправили в местный морг. В себя я пришел уже в машине «скорой помощи», направлявшейся в больницу. Так как чувствовал я себя вполне сносно, сопровождавший меня Бальтасар немедленно забрал меня в участок. После этого я красочно и сумбурно описал всё случившееся, терпя духоту замкнутого кабинета для допросов и противный скрип потолочного вентилятора. Жара была невыносимой.
– Чупакабра – означает «сосущий коз», – тактично пояснил Бальтасар. – Хотя в данном случае терминология значения не имеет.
– Мы и были козами для этих тварей! – Я нервозно подул себе под рубашку, пытаясь охладить тело. – Только Бена не пососали и не подоили – его убили, разрази вас гром до развилки8!
– Мистер… – начал было Бальтасар и беспомощно вгляделся в протокол.
– …Ржа-ной, – членораздельно напомнил я, раздраженно откидываясь на спинку стула. – У вас же записано!
– Мистер Ржа… Ржа… – И Бальтасар смущенно посмотрел на меня.
– Теперь еще и «ржа», – пробормотал я и с сарказмом заявил: – Для вас, господин офицер, – товарищ Ржаной!
– Русский юмор, – безразлично оценил Бальтасар, водя по протоколу авторучкой. – Итак, мистер Рж… Ржаной, ваши показания записаны. Вы можете быть свободны. Купите себе бутылочку вина, пригласите массажистку в номер и хорошенько выспитесь.
– И весь сказ?! – слегка удивился я, зачем-то разглядывая асфальтовую форму Бальтасара. – Но ведь вы у меня ничего толком и не спросили!
– Всё и так довольно ясно, – сообщил Бальтасар и обмахнулся фуражкой. – Если у вас есть какие-либо вопросы, я с удовольствием вам на них отвечу.
7
Из профессионального сленга волжских бурлаков. Так обозначают безвыходные ситуации – такие, как, например, кораблекрушение или отсутствие мелочи на кассе.
8
Если человека ткнуть в лоб пальцем, а затем повести им вниз, то рано или поздно палец дойдет до «развилки», где придется выбирать дальнейшее направление движения – левую или правую ногу. И еще кое-что: на «развилке» задерживаться нельзя – не так поймут!