Ваятель из Хэллоуина

Она бесцеремонно и уверенно подошла к Дениске, который меланхолично налево и направо раздавал автографы многочисленным почитателям своего таланта, и сообщила:

– Я здесь вместо Риммы Афанасьевны Курдюминой. Она попросила проконтролировать и рекомендовала…

– Но если Римма рекомендовала, то, – пожав плечами, ответил Дениска, – в здании детского сада много свободных кабинетов. Например, зал для музыкальных занятий. Сейчас ведь все на улице, рядом с моим добрым и улыбающимся Негодяем.

Глаза худосочной, но весьма симпатичной Кульковой округлились от предвкушения близкого и довольно тесного знакомства с великим скульптором и таким же поэтом. Она цепко схватила его за руку и потащила к входу в здание дошкольного учреждения. Куда бежать? Конечно, в зал музыкальных занятий. Тем более, ей уж выдали ключ от неё, понимая, что всегда может возникнуть необходимость беседы с глазу на глаз одного культурного человека с другим.

Срывать с себя одежду и прощупывать нижнюю часть тела гениального скульптора своими крепкими и натренированными руками Яра Анисимовна начала сразу же, как только закрыла на ключ дверь просторного кабинета.

Они познакомились стремительно. Нет, не на рояле. А на слегка шатающимся столе. Яра широко раскинула ноги и, тем не менее, Дениска долго не мог попасть своим «инструментом» туда, куда надо. Всё там было там так запутано и переплетено, что иной бы джентльмен просто бы сказал: «Да пошла ты к бесам! Я как-нибудь сам себя порадую… в уголке».

Но Дениска всегда привык доводить начатое до конца. Он с помощью своих крепких пальцев раздвинул верхние половые губы страстной дамы, нашёл вход, внедрил туда указательный палец, который уткнулся в несколько приплюснутую шейку матки, даже, как бы утопленную, вовнутрь. От блаженства Яра закусила губу и застонала. Для приличия и в знак глубокого уважения к работнику культуры, он немного потеребил раздвоенный бугорок, чем заметно порадовал Яру Анисимовну.

Как истинный художник он знал, что шейки матки у женщин, как и в целом их половые устройства очень разнообразны по внешнему виду, глубине и ширине. Да и каждая женщина получает удовольствие совершенно по-разному. Впрочем, если бы его интересовали тонкости этой «техники», то он написал бы на данную и весьма популярную тему, как минимум трёхтомник. В каждой книге было бы по пятьсот-шестьсот страниц.

Высунув палец из мокрой и довольно глубокой ложбины, он повалил Яру Анисимовну на спину, широк раздвинул её тщательно побритые ноги и, наконец-то, засунул свой фаллос… по назначению. Начал движение, с каждой секундой увеличивая скорость. Заместитель министра культуры областного уровня начала хрипеть, задыхаться и даже временами кашлять. На какой-то, момент ему показалась, что госпожа Кулькова умирает. Но когда она, каким-то, внутренним голосом пробормотала, что она никому его не отдаст, Дениска понял, что добрая и отзывчивая женщина будет жить. Неизвестно, как другие, но она-то точно до пенсии дотянет, причём, до такой, какая и в самых приятных снах не мерещилась даже самому опытному шахтёру или монтажнику-высотнику. Она же ведь очень загружена… работой в областной администрации.

Сделав глубокий выдох, он запустил в «тайное» пространство изрядное количество сперматозоидов и вытащил своего «малыша» на волю. Но, приподнявшись и ловко изогнувшись, она схватила его «инструмент» под самый корень и потянула к тому месту, где он только что «путешествовал» и не ощущал особой тесноты.

Скульптор Друков был отзывчивым и, в основном, скромным человеком. По этой причине он с большим трудом засунул туда же только конец, пока ещё упрямо лежащего «дружка» и начал медленно, неторопливо окуная его «головой в бездну», поднимать настроение своего вечного попутчика. Несколько раз его пенис, безвольно согнувшись, выскальзывал наружу. Но находчивая и целеустремлённая Кулькова, дотянувшись пальцами левой руки до волосатых «шаров», стала интенсивно и упорно их массажировать.

Таким образом, они с некоторым трудом, но сделали ещё три… захода. Правда, при этом они окончательно сломали стол и спланировали вместе с его крышкой, как два голубка, на пол. Добрая Кулькова, отыскивая свои трусы на полу, пообещала приобрести за счёт областного министерства культуры, вместо этих обломков, и подарить детскому дошкольному учреждению сразу два или три стола. Протирая носовым платочком конец своего «мальчика» и мошонку, Дениска заверил свою новую знакомую, вероятно, не так давно занявшую ответственную должность, что выльет детскому саду надёжный чугунный стол и даже нарисует на нём синей краской по металлу проницательное и задумчивое лицо самого Вельзевула.

– Давно так не трогалась, – проникновенно призналась Кулькова. – Вы настоящий художник, Денис Харитонович. Да и плевать на то, что я ожидала большего!

– Вы тоже, Яра Анисимовна, кое что… умеете. Я тоже предполагал, что у меня в репертуаре будет нечто… поменьше.

На том они и расстались, но ненадолго. Ясно, что встретятся вечером в ресторане «Весёлый кровосос», на банкете. А сейчас Дениске необходимо было решать текущие дела. Он ведь, хоть и не богатырь, а почти всё делал сам… Даже, правда, с помощью некоторых механизмов производил заливку форм, изготовленных им же. Но крупные формы – это забота металлургического завода или специального производственного участка.

Окрылённая Яра Анисимовна, мало-мальски привела себя в порядок и отправилась отыскивать совершенно не знакомую ей воспитательницу Раису, учить жизни. Не то, чтобы она почувствовала себя сексуальной соперницей почти юного педагога женского рода, но необходимо было показать, что она не просто дама, а очень даже… номенклатурная.

Настроение у Кульковой было приподнятым, но не до конца. Метущаяся душа срочно требовала кому-нибудь испоганить настроение, чтобы чувствовать себя ещё бодрее. Для этого, как раз, и подходила Раиса Аркадьевна Павлова, которая, уж конечно, давным-давно пересчитала все родимая пятна на половом члене уважаемого и очень талантливого скульптора Дениски. Но Кулькова, у которой никак не срослись нормативные семейные отношения с её бывшими мужьями, страстно пожелала покорить теперь уже не только тело, но сердце Дениса Харитоновича.

А в рамках толерантного торжества воспитатель Павлова решила со своей группой пятилетних малышей поиграть в… митинг. Обязательная, как она считала, подготовка к взрослой жизни подрастающего поколения.

Кулькова сравнительно быстро нашла Раису. Естественно, сразу же заметила группу пятилетних детей у импровизированной картонной трибуны с плакатами. На них довольно сносно были написаны лозунги: «Свободу Чебурашке!», «Мы против власти Шапокляк!», «Либеральные ценности – в сказку!».

Чуть в стороне от всех с плакатом, на котором был изображён Чебурашка, стояла высокорослая девочка. Поверх яркого большого рисунка красуется чёрная решётка.

Дети очень громко кричали: «Свободу Чебурашке!», «Уходи Шапокляк!», «Куда делся Крокодил Гена?», «Свободу сказочным героям!». Всё этой детской игрой умело руководила Раиса, молодая и фигуристая девушка в джинсовом костюме. Яра Анисимовна пока не знала, к чему придраться. Митинг был организован по… технологии, именно, с таких и подобных зачастую начинаются «цветные революции».

Госпожа Кулькова обратила внимание на то, что на скамейке лежала цветная книжка для детей. На её обложке красовалось название – «Учимся митинговать!». Очень известный и уважаемый автор – Антон Пошлевер. Всё толерантно, по-американски… Но придраться, непременно заместителю министра культуры областного значения было просто необходимо. Ведь она Кулькова, а не кто, попало.

– Теперь твоя очередь, Лена! – Сказала Раиса Павловна худенькой беловолосой девочке. – Становись за трибуну и говори так, как я учила!

Резво подбежав к трибуне, девчушка с косичками и большими синими бантами, опёрлась на её края худенькими локотками, начала громкого кричать:

– Мы, все дети этой большой страны и сказочной тоже, проте… просету…