На круги своя

Герцог и не заметил, погруженный в собственные мысли.

— Хорошо, — кивнул Родриго и махнул рукой, сотворив вокруг нас искрящийся полог. Надеюсь, темные держат слово, и герцог не причинит вреда. Понятия не имею, каково назначения заклинания. — Давайте решим сейчас. Пожалуй, лучше без Валерии. Сколько?

— Что? — не поняла я.

— Сколько вы хотите? — терпеливо повторил Родриго и с легким раздражением, проследив за моим бегающим взглядом, объяснил суть заклинания. — Это не сеть, а средство от подслушивания. Меня интересует, за какую сумму вы не станете афишировать помолвку. Пока еще возможно, нужно прекратить фарс, ведь после официального представления….

Герцог не договорил и с шумом втянул воздух. Он пару раз сжал и разжал пальцы. Верхняя губа дернулась, будто мысль об оглашении помолвки Филиппа ему неприятна. Странно, ведь, по словам Геральта, таким образом брюнет избегнет худшей участи. Видимо, когда меч палача отодвинули от шеи Филиппа, я вдруг стала нехороша для семейства Терских.

Стояла и молчала, не зная, что ответит. Родриго восприняв это как знак согласия слушать дальше и продолжил:

— Как я уже говорил на приеме его величества, в любовь к Филиппу, увы, не верю. В дальнейшем вы подтвердили: хотели получить должника. Полагаю, изначальный посыл другой. Наиви — добрейшие существа, банально пожалели, а Филипп приложил усилия в некоторой области.

Отвернулась, закусив губу.

Знаю, в Веосе к подобным вещам относятся иначе, но нельзя же вот так, публично, обсуждать тайну чужой постели! Одно дело — суд, там это оправдано, здесь же… Воспитанный мужчина обязан скрыть свое знание.

— Не краснейте! — Похоже, я изрядно позабавила Родриго. — Тут нет ничего постыдного. Вы не замужем, так вообще все карты в руки, с кем и когда угодно.

— Допустим, — обернулась и с вызовом посмотрела на собеседника. Страх отступил, смятенный задетой гордостью. — Однако кто вам дал право?..

— Никто, — поразительно спокойно согласился герцог. — Только родство с Филиппом. Его личная жизнь, согласитесь, достояние семьи.

— Не соглашусь. Вы пытаетесь влезть в мою.

Остановиться бы, прикусить язык, но хотелось поставить на место высокородного наглеца. Я леди, не наложница, пусть проявляет уважение не только на словах.

— Итак, казалось бы, все хорошо, — Родриго проигнорировал мой эмоциональный выпад. Ну да, он ему как укус комара. — Я бы обрадовался: нет ничего постыднее одинокого мужчины. Только есть одно «но»: честь сына. Либо вы выходите за Филиппа замуж, либо откажитесь до оглашения. Я хочу, чтобы род Терских процветал, но, разорвав помолвку, вы лишите меня внуков.

Герцог напряженно молчал и ждал ответа.

Тишина становилась вещественной, звенела в ушах. Хотелось развеять ее, сбежать из-под колдовского полога, но по опыту знала, магию темных не перебороть.

— Почему? — пока я не улавливала нить.

Действительно, почему? Как рождение внуков связано со мной? Насколько поняла, речь о каких-то общественных предрассудках. Помнится, еще до получения дворянства мне рассказывали о местных браках — странных, противоестественных. Супруги частенько ни разу не делили постель, не говоря о детях. Видимо, здесь нечто подобное.

— Бракованный жених никому не нужен. Филипп и так загубил репутацию, а тут еще вы, — герцог с трудом скрыл болезненную гримасу. — Какие дети, миледи? — В голосе прорезалось глухое отчаянье. — Если невеста его бросит, Филипп может не рассчитывать даже на завалящую дворянку. В результате мне придется жениться второй раз, чтобы хоть кому-то передать титул. И не факт, что супруга согласится родить ребенка.

Последние слова Родриго выплюнул, как обвинения. Зеленые глаза горели, как у дракона, но кисти расслабленные. Поразительно, как навсей мог настолько хорошо владеть собой?

— Милорд, по-моему, любая подарит вам дитя, — неуверенно возразила я, осмысливая ситуацию.

Великая Мать, как все запутано! Со слов Геральта выходило, Филиппу ничего не грозит, а тут герцог абсолютно серьезно говорит о фатальных последствиях для рода.

Родриго хмыкнул и поправил булавку в галстуке: она чуть сбилась, когда он меня нес. К владельцу дома вернулось величавое спокойствие. Герцог больше не излучал угрозы.

— Вы полагаете, я возьму в жены ту, которая польстится на титул? Нет, миледи, мне нужна герцогиня, а не содержанка. На вас бы женился, — огорошил Родриго, заставив сердце подпрыгнуть к горлу. А тут еще поцелуй руки. Вроде, обычная вежливость или намек? — Вы представляете интерес, ценнее титула.

— Чем?

Хватит, надоело! Пусть скажет открыто, зачем ему я. Никакого плотского влечения, никакой любви, одна настырность, которая граничит с паранойей. Прежде я несла силу. Геральт давно выпил ее, получил в подарок в нашу первую совместную ночь. Остался только дар медиума, однако сомневаюсь, будто Родриго Соурен польстился бы на такую мелочь.

— Данный вопрос закрыт. — Герцог махнул рукой. — Я, кажется, ясно дал понять: вы не примерите кольцо. — Предчувствовал, что снова начну возмущаться. — Мы решим конфликт иным путем и мирно, верно, миледи?

Ох, не понравились мне кошачьи нотки в голосе!

Родриго допускал всего один ответ, и я его дала. Владелец дома удовлетворенно кивнул и попросил озвучить требования в течение трех дней.

— В требованиях не ограничиваю, хоть луну с неба. — Родриго успокоился и теперь изображал радушного друга. — Филипп все равно потом отдаст.

А вот и металл. Нет, не меняются люди, и герцог не превратился в заботливого отца.

Только одного не понимала: зачем Родриго жениться снова, если Филипп выпадет из брачной гонки. Проще найти сыну наложницу: по законам Веоса дети от подобных женщин наследуют титул и имущество. Тот же Эллан собирался передать все одной из дочерей, хотя, надеюсь, он когда-нибудь заведет семью. Не понимаю навсеек, я бы такого жениха не упустила. Член Совета, красивый, умный, небедный, характер покладистый, пусть и не мягкий. Во всяком случае, Эллан умел слушать или хотя бы делал вид, будто слушает. К тому же он Чувствующий, а они, если верить Соланжу Альдейну, прекрасные любовники. Недаром же Элиза Свейн выбрала его. Сомневаюсь, будто покойная графиня спала с учителем только из корыстных побуждений. О нет, Элиза ценила удовольствия и наверняка получала его с обоими мужчинами.

Даже интересно стало, чем они занимались в постели с Элланом. Чисто из теоретических соображений. В конце концов, чья наложница стонала всю ночь? Эллан ведь специально дал послушать. Для раскрепощения. Вот я и хотела раскрепоститься до конца, узнать, как положено себя вести опытной женщине. Да и Эллан… Любопытно ведь, чем так хороши Чувствующие.

Оказалось, все это время герцог наблюдал за мной. Сомневаюсь, будто случайно. Хотел уловить довольную усмешку на губах?

— Ваша светлость, — не видела повода лгать, все равно маски скоро слетят, — какова настоящая цель ужина? И на ужин ли меня пригласили? Повторюсь, я не сомневаюсь в вашей честности как мужчины, но все остальное внушает подозрения.

— Какие же? — Родриго сделал вид, будто не услышал обвинений.

Он положил руку на мой локоть. И не сбросишь ведь.

Замялась, не зная, что ответить. Тут ведь тонкая грань, шаг в сторону — оскорбление, поэтому старалась подбирать слова осторожно.

— Видите ли, меня смутило ваше предложение. Даже оба предложения. Не поймите меня превратно, но на моей родине будущий свекор ведет себя иначе.

— В Умерре глава семьи мужчина, а женщину не считают за человека, — парировал герцог, чересчур жестко для сложившейся ситуации. — В Веосе выбирает женщина, вам наверняка говорили. И не раз повторяли, как сложно продолжить род законным путем. И вот вы собираетесь лишить Филиппа ребенка.

— Но…

— Однако, — Родриго не позволил вставить ни слова, — Филипп заслуживает наказания. Семье дорого встала его дурость, но у меня хватит чести не отплатить тем же. Довольно позора и судебного решения. Пусть старается, пресмыкается перед Геральтом Свейном. Если не дурак, граф выставит огромные проценты. Теперь обо мне, — вновь быстрый взгляд способных резать без ножа глаз. — Я не собирался заводить наложницу, разыскивать добрачных детей и как-то еще портить кровь Терских. Все наследники Соуренов по традиции рождаются только в браке. Валерия немолода, раз вы наиви, миледи, скажу прямо: старше меня, и подвергать ее опасности повторных родов я не намерен. Вы подходили. Почему, позвольте сохранить в тайне. Заверяю, внешность и молодость ни при чем. А теперь забудьте! Ни слова при Валерии!