РПЛ 2

-Ваша Светлость, - сказала я, шагнув вперед. – Он зачарован. Несколько лет его ум опутан тайными заклятиями, и мне говорили, что рано или поздно это погубит его. Но также я знаю, что такие чары невозможно наложить без разрешения на то самого человека. Господин Огасто отчего-то позволил сделать это с собой, и пока никто не знает, что скрывает его прошлое – нет никакой надежды, что колдунья отступится. Вы можете всего лишь сопротивляться ее колдовству, а я – иногда чувствую его, но ни у кого из нас не достанет сил, чтобы победить ее.

-Ведь он покинет меня, если чары падут? – только и спросила госпожа Вейдена.

-Так лучше, чтоб он погиб? – теперь я говорила громко и зло, отбросив всякий страх.

-А что лучше для тебя, племянница лекаря? – она сощурила злые глаза, полные слез, и я подумала, что не так уж хорошо ее знала. – Что надеешься получить?

-Что бы я не получила – это не будет колдовским мороком, и этого мне достаточно! – сказала я гордо.

Наверняка мой ответ больно ранил госпожу Вейдену, и она некоторое время молчала, прерывисто дыша.

-Верно, - промолвила она тихо. – Нет ничего хуже лжи. Чего ты хочешь от меня? Сегодня мы, кажется, равны в силе, а точнее говоря – в бессилии…

-Ничего, сверх того, о чем я уже просила вас: отдайте мне эту картину, Ваша Светлость, - я поклонилась ей, не желая каким-то образом унизить герцогиню еще больше.

-Забирай, - она сделала резкий жест. – Все равно я не желаю видеть ее.

Хорвек, казалось, только и ждал этих слов – тут же его нож вспорол холст. Свернув полотно, он уложил его в свою сумку.

-Мы сможем вернуться тем же путем, что пришли? – спросила я его, запоздало сообразив, что наш прежний план с некоторых пор стал совершенно бесполезен.

-Полагаю, что нет, - вздохнул Хорвек, оглянувшись туда, где в темноте остывало тело нашего проводника.

-Быть может, я смогу помочь вам? - внезапно вмешалась в наш разговор госпожа Вейдена, лицо которой неуловимо изменилось после недавних слез и теперь ничем более не отличалось от того, что было нарисовано на портрете – выражение его говорило о гордости и силе, позволяющих вынести почти любой удар судьбы.

-Ваша Светлость!.. – воскликнула я, искренне удивившись ее словам. До сих пор я полагала, что благородство Вейдены не простирается настолько далеко, чтобы помогать мне по собственному почину.

-Заберите с собой мальчика, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы покинули эти стены живыми и невредимыми, - удивительно, но сейчас, лишившись прежней власти в заколдованном дворце, герцогиня выглядела настоящей его хозяйкой, как никогда ранее.

-Ваша Светлость! Добрейшая госпожа! – воскликнул Харль, который, получив выговор от Хорвека, старательно молчал и даже временами хлопал себя по губам, борясь с соблазном вмешаться в разговор. – Не отдавайте меня им, ради всех пресвятых угодников! Я, конечно, и вполовину не так мудр, как вы, оттого не понял почти ничего, из того, что болтала Фейн, но кое в чем я разбираюсь получше многих. Пусть эта рыжая холера трижды поклянется в том, что не ведьма, но я-то точно знаю, что половина всех бед, которые случились здесь – на ее совести. Иным людям не нужно уметь колдовать, чтобы наворотить таких дел, после которых и колдунам делать нечего! А этот ее дружок… Не слишком ли много он знает о колдовстве?

-Придержи язык, Харль! – из-за неблагодарности дрянного мальчишки руки у меня так и зачесались. – Или ты не понял, что твой оберег уже не спасет тебя от ведьмы? Спрячься ты хоть под кроватью Ее Светлости – тебя вытащат оттуда и скормят гнусной нечисти, которая расплодилась при треклятой колдунье, как клопы в матрасе. А затем гнев чародейки обрушится на твою госпожу, которой и так придется несладко в этом паучьем логове!

-Она не посмеет меня тронуть! – госпожа Вейдена вскинула голову. – Я дочь короля!

-Но она сделает так, что вас покарает ваш супруг, и всем при этом покажется, что он поступил весьма разумно, - отозвался Хорвек, до того рассматривавший Харля с явной досадой; но, повернувшись к герцогине, он тут же согнал с лица это нелюбезное выражение. – Думаю, это неминуемо. Она заподозрит, что вы были здесь и говорили с теми, кто убил ее слугу. Ей не с руки сейчас множить дурные слухи, но вас, скорее всего, объявят заболевшей и не позволят более выйти из ваших покоев без ведома госпожи чародейки. Люди будут думать о вас одно лишь дурное, и скажут, что ваш супруг справедливо наказал вас за то, что вы пригласили в дом колдуна. Позвольте дать вам совет: не показывайте, что можете ослушаться чародейку. Не признавайтесь, что разгадали ее истинную сущность. Пусть она думает, что сегодня заклятья не подействовали из-за какой-то случайности.

-Благодарю вас, - после некоторого колебания ответила госпожа Вейдена. – И моя благодарность не будет пустой. Хоть я нынче не распоряжаюсь в своем дворце, но знаю, как помочь вам покинуть его.

-Весьма любезное и своевременное предложение, Ваша Светлость, - согласился Хорвек, и мне подумалось: у него наверняка имелся какой-то запасной план, суть которого настолько черна в сравнении с предыдущим, что бывший демон, до сих пор не выказывавший признаков какой-либо деликатности в этом отношении, не торопился его оглашать.

-Слушайте же, - волнение все еще слышалось в голосе госпожи Вейдены, но слезы уже высохли, а кончики пальцев дрожали едва заметно. – Я не смогу отдать приказ страже у ворот, чтобы вас пропустили. Огасто… Мой супруг сказал, что отныне распоряжаются здесь только он сам и его сестра. Я подумала, что он решил, будто я хотела его смерти, и больше не верит мне. Мне было… так больно! Впрочем… - тут ее лицо исказилось, словно кто-то кольнул ее сердце тончайшей булавкой. – Впрочем, не так больно, как теперь, когда я поняла, что он вообще никогда не знал меня и не желал знать. Я была менее жива для него, чем этот проклятый портрет!..

-Госпожа, - вскричал Харль, голова которого вертелась как флюгер. – Вы уже поверили однажды дядюшке этой беспутной Фейн и ничем добрым это не закончилось! А теперь верите в то, что плетет это крапивное семя, появившись здесь среди ночи с каким-то разбойником…

-Так что же ты прятался здесь, как мышь? – мой тычок заставил мальчишку скривиться. – Если я вру, то надо было тебе повиниться перед господином Огасто и его сестрицей. Уж они бы тебя помиловали! Видел тварь, которую прикончил мой друг-разбойник? Вот такие-то и сожрут тебя завтра ночью, если ты не пойдешь с нами!

-Надо сказать, я совершенно не против такого исхода, - заметил Хорвек, в очередной раз смерив Харля досадливым взглядом.

-Вы должны забрать его! – воскликнула госпожа Вейдена. – Я видела, как плакала его матушка, и у меня чуть не разорвалось сердце от того, что я не могла ничего рассказать ей о судьбе ее сына. Но когда я услышала, что о Харле спрашивает та, что называет себя сестрой Огасто, то поклялась, что не скажу никому о том, где прячется мальчик – даже его родной матери. Всех моих придворных дам удалили из дворца по приказу этой страшной женщины – бедняжки едва успели собраться в дорогу, как их выставили за порог. Изо всех остались лишь две: госпожа Толария и госпожа Олекка – они выхлопотали для себя разрешение отправиться в путь завтра утром. Их родные усадьбы далеко за Таммельном, у самого леса Флистерн, и они нипочем бы не успели добраться туда затемно…

Я, хоть и порядочно устала за эту ночь, быстро сообразила, к чему клонит госпожа Вейдена, которая уж точно не стала бы рассказывать нам о неприятностях, выпавших на долю почтенных придворных матрон без веской на то причины.

-Нам нужно выдать себя за этих дам! Их-то точно выпустят из дворца, раз на то был дан приказ ведьмы, – воскликнула я. – Понадобятся платья поприличнее и вуали, как оно положено старухам… ох, прошу прощения - пожилым госпожам. А Харля обрядим служанкой! – тут я, преисполненная воодушевления, повернулась к Хорвеку. – Отлично придумано, не так ли?

Бывший демон молчал с бесстрастным видом и я, понизив голос, прошипела: