Страница 4 из 7
Драко лишь улыбнулся на ее колкое замечание, будто наслаждался этим представлением.
– А если ты подаришь мне наследника…
– Я что… – вырвалось у нее. – Ты ждешь, что я…
– Это же прекрасно, – отозвался он и с грацией зрелого льва поднялся с дивана.
Алегра не могла понять, смеется он над ней или говорит серьезно.
– По-моему, ты кое-что забыл. Я не хочу детей. У меня карьера, и я не готова пожертвовать ею ради семьи.
– Все так говорят, хотя на самом деле это ложь. Просто женщины опасаются, что никто не возьмет их замуж.
– Серьезно? Ты с какой пальмы слез? Сейчас женщины равноправны мужчинам. Мы не машины для размножения. Не стоим и не ждем, пока кто-нибудь наденет кольцо нам на палец и унесет в свою пещеру, чтобы сделать рабыней. У нас такие же амбиции и воля к победе, как у мужчин, если не больше, – не сдержалась Алегра.
– Я могу стать твоей амбицией. – Его глаза снова засветились так, что Алегра опять ощутила порхание бабочек в паху.
Чем меньше она будет задумываться о его сексуальном драйве, тем лучше. Он образец того, как нужно цеплять девушку для секса с первого раза. Меняет девушек быстрее, чем водитель, опаздывающий на встречу, полосы движения. Однако что подвигло его завести семью и стабильность? Ему всего тридцать четыре, на три года больше, чем ей. Конечно, у Алегры закрадывались мысли, что ей за тридцать, а детей все нет, но…
– Это мой отец надоумил тебя жениться на мне?
– Нет, это целиком моя инициатива.
Она недоумевала.
– Но я ведь тебе даже не нравлюсь.
Драко подошел к ней близко. Алегра почувствовала, как все косточки тела потянулись к нему, словно к сильнейшему магниту. Она ощущала себя жеребенком рядом с большим сильным мустангом. Подняла на него взгляд и тут же утонула в его бездонных черных глазах, обрамленных пушистыми черными ресницами.
Почему он так чертовски привлекателен? Почему ее гормоны скачут как бешеные, стоит ему лишь приблизиться к ней? Она взглянула на его губы, нижняя пухлая чувственная, верхняя тоньше, но не настолько, чтобы придавать ему зловещий вид. Казалось, он всегда немного улыбается, будто находит жизнь интереснейшим занятием. Видела ли она когда-нибудь более желанные губы?
– Нам может быть очень хорошо вместе, милая, – объяснил он.
Алегра силой воли подавила в себе дрожь, которую он вызывал. Его голос, низкий, манящий, такой сладкозвучный, с сильным греческим акцентом, всегда заставлял ее кожу покрываться мурашками от удовольствия.
Он говорил с ней на английском, поскольку ее греческий довольно сильно просел от долгого пребывания в Лондоне. Она все понимала, но говорила медленно и часто не могла подобрать слова.
– Послушай, Драко, – начала девушка, собрав волю в кулак, – этот разговор про нас и свадьбу… все это бессмысленно. Я не…
Она не договорила. Он взял ее руку и крепко сжал. Его ладонь была теплая, сухая, а нежность и уверенность, с которой он это сделал, заставили все перевернуться в груди. Кто бы мог подумать, что у нее такая чувствительная рука, будто все нервные окончания выходят наружу.
– Почему ты боишься приближаться ко мне?
Алегра сглотнула несколько раз, прежде чем обрела дар речи.
– Я не боюсь тебя. Я боюсь саму себя, того, что чувствую с тобой.
Он начал медленно поглаживать ее большой палец. Прикосновение было легким, как кисть о холст, но вызывало в ней бурю эмоций. Сердце заколотилось, будто она получила дозу адреналина, мысли спутались, а намерение держаться от него подальше безвозвратно ушло.
Он искал глазами ее взгляд, останавливаясь на каждой черте лица, будто хотел запечатлеть этот момент. Ее нос, губы, щеки, форму глаз, родинку над верхней губой.
Алегра облизала губы и только потом осознала, что это откровенный сигнал и Драко ей небезразличен. Тело снова начинало жить своей жизнью, не советуясь с разумом. Ее воля и намерение противостоять были подорваны потребностью прикасаться к нему, чувствовать его прикосновения, целоваться до умопомрачения.
«Что ж ты делаешь?»
Тревожный колокольчик прозвенел вовремя. Она оперлась о его торс и отстранилась.
– Даже не думай.
Драко снова расплылся в улыбке:
– Я умею ждать, и чем дольше жду, тем сладостнее будет награда.
У Алегры были партнеры до Драко, но она никогда не доходила до пика. Да, могла сымитировать оргазм, доводить себя сама, но с партнером как-то не складывалось.
Зато с Драко было все по-другому.
Она наполнила свой бокал, чтобы хоть чем-то занять руки, зная, что он следит за каждым ее движением. Кожу покалывало, сердце чуть не выпрыгивало из груди, внутри все сжималось от потребности снова ощутить его прикосновение. Драко пробудил в ней чувства, которые мирно спали все эти годы.
– Думаю, нам лучше прекратить этот разговор.
Я не хочу испортить завтрашнее крещение Нико.
– Его может испортить твой отказ спасти шкуру твоего отца, – отозвался Драко. – У тебя нет выбора, Алегра. Ты нужна ему как никогда.
Если бы он знал, как привлекательно это звучит, и не только потому, что заставит отца в конце концов оценить ее по достоинству, но и потому, что она не могла и мечтать о том, каково это – быть женой Драко. Разделить с ним жизнь, его шикарную виллу на собственном острове, его превосходное тело. Испытывать наслаждение от его прикосновений, занятия любовью каждый день. Алегра уже начинала хотеть всего этого. Будто мечта юности сейчас становилась объективной реальностью.
Тут ее осенило. Неужели отец и Элена попросили ее быть крестной только из-за предложения Драко? Разве она не достойна стать крестной мамой для Нико? Почему нужно связывать свою жизнь с врагом? Она ненавидела его и любила одинаково страстно.
Алегра покрутила бокал и, не пригубив вина, поставила обратно на стол.
– У меня появился вопрос. Если гипотетически я выйду за тебя, как долго должен просуществовать наш брак?
– Так долго, как я захочу, – не раздумывая, ответил Драко.
Алегра не спешила отвечать. Подошла к окну, посмотрела на прекрасный вид, открывающийся с виллы отца. Эгейское море было кристально чистым и где-то далеко-далеко переходило в лазурное небо. Солнце светило так ярко, что почти обжигало, а синие крыши домов, сбегающие к морю, лишь подчеркивали красоту открывающегося пейзажа. С виллы можно было наблюдать поистине самые прекрасные в мире закаты.
Алегра всегда чувствовала, что принадлежит и Греции, и Англии. Если она примет предложение Драко, а потом их союз развалится, куда ей податься? По ее опыту редкие пары расставались по обоюдному согласию. Обычно кто-то один был недоволен разрывом. Неужели это будет она? Он упомянул, что хочет наследника. Она ни при каких обстоятельствах не заведет ребенка, если не будет уверена, что этот брак имеет под собой надежные основы и не рассыплется как карточный домик от легкого дуновения ветерка.
Девушка повернулась к Драко:
– Что будет с моей карьерой? Или ты хочешь, чтобы я бросила работу?
– Нет, конечно нет. Мы найдем компромисс. У меня есть деловые интересы в Лондоне, но большую часть жизни я провожу в Греции. Думаю, твоя карьера не усложнит наш брак, напротив, лишь сделает его пикантнее.
– Ты, наверное, захочешь, чтобы я проводила с тобой все время? – продолжала она.
– Разве не это делают муж и жена? – усмехнулся он.
– При условии, если они любят друг друга, да, но не в нашем случае.
Улыбка Драко стала еще шире.
– Ты же влюблена в меня с шестнадцати лет, а то я не знаю. Давай же, признай это. Именно поэтому все еще не замужем и толком ни с кем не встречаешься. Не можешь найти никого, кто бы возбуждал тебя так, как я.
– Ты это серьезно? – расхохоталась Алегра.
Почему он думает, что она все еще тот неуклюжий подросток? Она выросла. Изменилась. И ненавидит его. Ненавидит.
Глаза Драко лукаво заблестели.
– Вот скажи, когда ты последний раз спала с мужчиной?
Алегра скрестила руки на груди и сжала губы, словно строгая школьная учительница, собирающаяся наказать особо непослушного ученика.