Пробужденные фурии

– Мы? Ты участвовал в принятии решения?

– Я истекал кровью, – повторил я.

Взгляд Курумаи снова опустился.

– Вам будет интересно знать, что после засады, о которой вы сообщаете, в этом районе активности миминтов обнаружено не было.

– Ага, это потому, что мы на них целый дом уронили, – сорвался Лазло. – Раскопайте храм, найдете обломки. Еще пару пришлось вырубать вручную в туннеле на выходе.

И снова Курумая удостоил водомерку холодным взглядом.

– На раскопки не было ни времени, ни возможностей. Дистанционное прощупывание показало в руинах следы техники, но ваш взрыв удобным образом уничтожил бо́льшую часть нижнего этажа сооружения. Если там и…

– Если? Если, вашу мать?

– …были миминты, как вы заявляете, от них не осталось и следа. Двое в туннеле были обнаружены и как будто подтверждают историю, которую вы транслировали, когда безопасно переправились в Нечистую. Тем временем, к вашему сведению, чистильщики, которых вы оставили, нашли гнезда каракури через несколько часов в двух километрах к западу. Во время подавления погибло двадцать семь человек. Девять из них – настоящей смертью, без возможности восстановления.

– Это трагедия, – сказал я ровно. – Но мы не смогли бы ее предотвратить. Если бы мы вернулись с нашими ранениями и поврежденными командными системами, мы бы только мешали. В данных обстоятельствах мы решили как можно быстрее вернуться к полной оперативной мощности.

– Да. И это тоже было в вашем рапорте.

Несколько секунд он размышлял. Я еще раз взглянул на Лазло на случай, если он снова собирался открыть рот. Курумая поднял глаза на меня.

– Хорошо же. Пока что будете располагаться с командой Эминеску. Я пришлю софт-медика для осмотра Осимы, за что вам предъявят счет. Когда ее состояние будет стабильным, мы проведем полное расследование инцидента в храме, как только позволит погода.

– Что? – Лазло сделал шаг вперед. – Ты думаешь, что мы будем ошиваться тут, пока вы там копаетесь? Ни хрена, блин. Мы уходим. Обратно в Теку прямо на том ховере.

– Лаз…

– Я не думаю, что вы останетесь в Драве, нет. Я приказываю. Здесь есть субординация, нравится вам или нет. Если вы попытаетесь сесть на «Рассвет Дайкоку», вас задержат, – Курумая нахмурился. – Я бы не хотел прибегать к таким мерам, но, если вы меня вынудите, я прикажу вас арестовать.

– Арестовать? – пару секунд казалось, будто Лазло никогда не слышал это слово и ждал, когда командная голова его объяснит. – Арестовать, на хрен? Мы за последний месяц сняли пять кооперативов, больше десятка автономных миминтов, обезопасили целый бункер с опасным железом – и это благодарность?

Тут он вскрикнул и отшатнулся, прижимая ладонь к глазу, будто Курумая ткнул его пальцем. Командная голова встал из-за стола. Его голос стал громовым от гнева.

– Нет. Это то, что происходит, когда я больше не доверяю команде, за которую отвечаю. – Он пронзил меня взглядом. – Ты. Судьба. Забери его отсюда и передай мои указания напарникам. Повторять я не собираюсь. На выход, оба.

Лазло все еще держался за глаз. Я положил ему руку на плечо, чтобы вывести, но он зло ее стряхнул. Бормоча под нос, он поднял дрожащий палец на Курумаю, затем как будто передумал и развернулся на каблуке. Мигом выскочил за дверь.

Я последовал за ним. В проеме я оглянулся на командную голову. По его напряженному лицу невозможно было понять эмоции, но мне показалось, что я все равно уловил их привкус: гнев из-за неповиновения, еще больше – сожаление из-за неспособности удержать под контролем и ситуацию, и себя. Отвращение из-за того, во что все вылилось, здесь и сейчас, в командном баббл-тенте, а может, и на всем буйном рынке Инициативы Мексека. А может, отвращение вообще ко всему, куда скатывается чертова планета.

Старая школа.

В баре я купил Лазу выпить и послушал, как он кроет Курумаю матом за его высокомерие, потом пошел искать остальных. Его я оставил в хорошей компании – заведение было забито злыми деКомовцами с «Рассвета Дайкоку», которые громко жаловались на погоду и запрет на операции. Подходящим фоном для нытья был резкий, древний скорострельный джаз, к счастью, лишенный диджейской пропаганды, с которой он стал у меня ассоциироваться за последний месяц. Баббл до краев заполнили дым и шум.

Ядвигу и Киёку я нашел в углу, потерявшихся друг у друга в глазах и в таком разговоре, к которому было неудобно присоединяться. Яд нетерпеливо ответила мне, что Орр остался в жилом баббл-тенте с Сильви, а Оиси где-то тут, может, у стойки, с кем-нибудь там беседует, когда она последний раз его… Короче, где-то там, в направлении ее небрежно отмахнувшейся руки. Я понял многочисленные намеки и оставил их наедине.

На самом деле Оиси не было в направлении, куда махнула Ядвига, но он действительно находился у стойки и болтал с парой деКомовцев, из которых только в одном я узнал его подчиненного. Командная голова поприветствовал меня улыбкой и поднятым стаканом. Голос прорезал царивший шум.

– Попал под раздачу, да?

– Что-то в этом роде, – я поднял руку, чтобы привлечь внимание бармена. – Я так понял, что Сачки Сильви давно уже напрашивались. Тебе взять?

Оиси придирчиво всмотрелся в уровень своего напитка.

– Не, мне нормально. Напрашивались – мягко сказано. Не самые командные игроки в округе, конечно. И все же чаще всех первые в рейтингах. Из-за этого многое сходит с рук, даже у таких, как Курумая.

– Работай на репутацию, потом репутация будет работать на тебя.

– Ага, и кстати о репутации, напомнил. Тут тебя искали.

– М-м? – когда он это говорил, смотрел мне в глаза. Я подавил реакцию и поднял бровь в тон искусно небрежному интересу в голосе. Заказал миллспортский односолодовый у бармена и повернулся к Оиси. – Спросил, кто?

– Разговаривали не со мной, – командная голова кивнул на человека не из его команды. – Это Сими, ведущий водомерка у Перехватчиков. Сими, тот мужик, который расспрашивал про Сильви и ее новобранца, запомнил его имя?

Сими на миг прищурился в сторону, наморщился. Потом его лицо разгладилось, и он щелкнул пальцами.

– Ага, есть. Ковач. Сказал, его звать Ковач.

Глава двенадцатая

Все как будто остановилось.

Словно весь шум в баре вдруг примерз к ушам арктической шугой. Дым не двигался; прижимающиеся к стойке люди казались далекими. Такой шоковой реакции в оболочке «Эйшундо» я еще не испытывал, даже в ближнем бою с миминтами. В сонной тишине я видел, как за мной внимательно следит Оиси, и на автопилоте поднял стакан к губам. Односолодовый виски обжег глотку, а когда тепло плеснулось в желудке, мир уже снова ожил так же внезапно, как перед этим замер. Музыка, гвалт, человеческие жернова вокруг.

– Ковач, – сказал я. – Серьезно?

– Знаешь его? – спросил Сими.

– Слышал, – серьезней врать не имело смысла. Особенно при том, как Оиси не спускал глаз с моего лица. Я снова отпил. – Сказал, что ему нужно?

– Не-а, – Сими покачал головой, очевидно, без интереса. – Просто спрашивал, где ты, уехал ли с Сачками. Это было пару дней назад, так что я сказал ему, что да, ты по уши в Нечистой. Ему…

– А он… – я осекся. – Прости, что ты говорил?

– Ему как будто очень не терпелось с тобой поговорить. Убедил кого-то – кажется, Антона с Бандой Черепа, – взять его с собой в Нечистую, поискать. Значит, ты его знаешь, да? Будут проблемы?

– Возможно, это не тот Ковач, которого знаешь ты, – тихо сказал Оиси. – Имя довольно распространенное.

– Есть такое дело, – признался я.

– Но ты сомневаешься?

Я изобразил пожатие плечами.

– Вряд ли. Он ищет меня. Я о нем слышал. Самое вероятное – у нас с ним какие-то дела.

Коллега Оиси и Сими пренебрежительно и пьяно кивнули. Оиси же казался заинтригованным.

– И что ты о нем слышал, об этом Коваче?

В этот раз пожать плечами было проще.