Страница 66 из 129
- Повторяю свой вопрос. Зачем ты, пьяный напал на потерпевших, угрожая ножом, после чего, воспользовавшись их страхом, стал их методично избивать до бесчувственного состояния? Ты преследовал корыстный умысел забрать их продукты, надеясь, что там окажется алкоголь? – с психологической силой маньяка басила красная морда, выплевывая капли слюны в глаза. – На какую сумму денег ты рассчитывал, когда совершал нападение? Ты в курсе, что чистосердечное признание облегчает участь?
- Не «ты», а «вы». Какое признание? Я девушку защищал, – в тысячный раз повторял Лев, несколько даже утратив высокомерие от многократности одинаковых ответов.
Он осознавал, что следователю неинтересны его слова. Интересно ему другое — раскрыть сфабрикованное дело по горячим следам. У следователя были два якобы пострадавших, которые в один голос говорили, что они невиновны, их два слова были против его одного, на них имелись телесные повреждения, а на нем нет. Если сейчас он напишет признательные показания, дело передадут в суд, после чего его благополучно посадят на срок от трех до пяти лет, и все будут довольны, кроме него. Следак получит очередную галочку к показателям, ублюдки пойдут дальше грабить прохожих, а он будет исправляться и превращаться в послушный овощ. Он, конечно, не подпишет, главное – продержаться до утра. Лишь бы прессовать не начали, а то здоровье попортить могут.
- А где девушка тогда? Девушки-то нет. У нас есть доказательства: твои отпечатки на пустой пивной бутылке, из которой ты пил, и на полной, которую ты использовал как орудие для нанесения побоев. И на ноже, которым ты угрожал. У нас есть побои потерпевших и твои разбитые кулаки, и сам ты весь в крови пострадавших. У тебя есть мотив – попытка добыть деньги для того, чтоб напиться, или получение непосредственно алкоголя, ведь ты был застигнут оперативной группой при разборе пищевых пакетов с целью поиска спиртного. Потерпевших я отправлю на лечение, а тебя закрою в СИЗО, где ты будешь в сырой одиночке стоя спать и осознавать свою значимость для общества как социально опасного элемента. – Речь, произносимая поставленным голосом, лилась в соответствии с текстом из дешевых полицейских романов, персонажи которых тщетно пытались повторить успех следователя Жеглова из фильма «Место встречи изменить нельзя».
- А форменную куртку я тоже сам себе проткнул и потом надел ее? А если у меня был нож, то почему я бил кулаком, а не ножом? – отвечал вопросами на вопрос Лев Николаевич.
- А вот ты мне и ответь, почему ты бил кулаком? Потому что нож у тебя выбили, он отлетел в кусты, где его и нашли, а куртка у тебя могла давно порезана быть, а ты по неаккуратности не замечал дырки на спине, – в том же тоне, рождая версии на ходу, предполагала морда.
- Господин начальник, разрешите воспользоваться мобильным телефоном и пригласить своего адвоката, – снова изъявил желание Царь.
- Не господин, а гражданин! – гаркнула красная круглая морда. – В очередной раз повторяю, что в списке изъятых у тебя при задержании вещей трубки телефона и денежных знаков не числится. Мы можем предоставить телефон для звонка на городской номер, выходом на мобильную связь отделение не располагает.
- Господин гражданин, в моей памяти содержатся городские номера только фирм, с которыми я сотрудничаю, среди этих номеров нет таких, по которым я смогу обратиться в три часа утра, – пояснил Лев, пытаясь не показывать усталости, так как понимал, что это будет расценено как слабость.
- На «нет» и суда нет, – подвел итог мент и добавил заведомую дезинформацию: – И вообще, пока ты не покаешься в преступлении, тебе не разрешается куда-либо звонить.
- Как совершу, сразу покаюсь, – успокоил его Лев. Ему было ясно, что он не сможет связаться с нужными людьми и, следовательно, допрос затянется и уж на смену он точно не успеет, а ведь, в первую очередь, не хотелось подводить Жору.
Тут раздался телефонный звонок, и следователь снял трубку на аппарате без кнопок. Молча слушая, он постепенно все больше хмурился.
- Первым делом отведи задержанного в «обезьянник», а потом уже заведешь ко мне, – гаркнул он в трубку и задумался, глядя на бумаги, лежащие на столе перед ним.
tмолчал. Тишина, воцарившаяся на эти мгновения, действовала на сознание божественным эликсиром; ему казалось, что если бы его оставили в тишине и покое и дали выспаться, то о большем счастье и мечтать было нельзя.
- Короче, слушай сюда, – нарушил тишину вершитель закона. – Сейчас тебя отведут в КПЗ, и ты там сиди и думай о своей вине перед обществом. Чем быстрей признаешь свою вину, тем лучше для тебя. При чистосердечном признании сможешь условным сроком отделаться, если вести себя хорошо будешь.
После сказанного следователь потерял интерес ко Льву Николаевичу и стал перекладывать бумаги.
Дверь открылась, и появился молодой сержант, который заставил Царя сложить руки за спиной и, грубо подталкивая, повел по длинному коридору с зарешеченными окнами.
Камера напоминала больше не клетку, за которую ее когда-то прозвали «обезьянником», а аквариум, поскольку одна из стен по большей части состояла из ударопрочного стекла и открывала вид на сидящих за столом полицейских, нервно отвечающих на звонки.