Страница 88 из 110
Вышедший из дверей ну оооочень красивый мужчина был один в один Этелхарт, только в изысканно-тонкой его версии. Он действительно был бледен, глаза горели каким-то вдохновенно-безумным пламенем, будто он нес в себе некую высокую идею. И пусть его не понимают, он верен ей! Заточение ни на йоту не изменило его убеждений, личной «религии», веры в свою звезду. Почти фанатичный огонь в его, я бы сказала, очах (настолько поэтично он выглядел) многое мог сказать об этой личности.
Первая моя мысль: «Это что, розыгрыш? Метаморфозы? Это – перевоплотившийся Этелхарт, который сейчас скажет: «Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера? На самом деле всё, что здесь происходило, – это сумасшедшее реалити-шоу?» Потом я подумала, что ведь у Этелхарта нет братьев, брата-близнеца – тем более. Или у них тут «Санта-Барбара», и брата потеряли в младенчестве? В общем, за несколько мгновений в моей голове пронеслась буря мыслей, одна другой безумнее, и ураган эмоций.
Наос вышел из двери очень осторожно, будто не веря, что его и правда ждет свобода. Его глаза равнодушно скользнули по мне и Колдеру. Но при виде Дамиана лицо озарилось истинным счастьем. Увидев на руках Темного нежное спящее создание, он в удивлении и восхищении поднял брови. Наос порывисто, но в то же время как-то зажато, смущенно обнял демона.
- О, мой друг! Харланд! Как же ты смог? Это же необыкновенно! Волшебно! Ты не забыл обо мне! О, мой друг!
Мое представление о Наосе, как о чудовище, предавшем своего отца на погибель, разбивалось на глазах. Родственник Этелхарта, то ли его троюродный брат, то ли двоюродный дядя, был похож скорее на поэта, живущего в своем измерении, верящего в свои идеалы и не принимающего стандарты и нормы окружающего мира. Он вовсе не зловреден, не жаждет владеть миром. Одинокий наивный странник, полюбивший единственного друга и полностью ему доверяющий.
«И этого блаженного хотели казнить? Да Этелхарт был тысячи раз прав, что не допустил этого! А Наос совсем не выглядит изможденным, тощим или неухоженным. Хорошая одежда на стройной фигуре. И одна шевелюра чего стоит – любая девушка позавидует: густые блестящие русые с золотистым отливом волосы! Значит, в заточении он ни в чем не нуждался, каким-то образом ему всё доставляли. Кроме девственниц, как сказал Колдер. А уж он это знает наверняка точно».
- А кто это с тобой, Харланд? Знакомый какой-то человек… Колдер?.. Он помог пленить меня, заточил за то, что я стал на твою сторону, Дамиан. А теперь сам на твоей стороне? – лицо Наоса было наивно удивленным. Колдер же снова нацепил непроницаемую маску: о чем он думал, что чувствовал в данный момент, было совсем непонятно. Вот же злобная тварь, ни на миг не расслабится, контролирует всё и всех, в том числе себя.
- Он на своей стороне, друг, только на своей! Но без его помощи мне было не обойтись. Так что у нас теперь триумвират. – И демон, и маг как-то одинаково ехидно сощурили глаза и раздули ноздри.
Но дракон уже не слушал, Колдер волновал его мало.
- Какие красивые девушки! Совсем разные, – дракон повел изящным носом, – но обе девственницы! – в его глазах вспыхнул огонь, длинный язык облизал чувственные губы. Эти губы были созданы для того, чтобы их целовать. И встреться мы в других обстоятельствах, я могла и голову потерять из-за этого красавца. Теперь же неприятный холодок пробежал по спине, я внутренне сжалась.
- Не сейчас, друг!
В глазах дракона появился немой вопрос: «Почему?»
- Наос, надо торопиться. Я уверен, что Аден-Драйк уже на пути сюда. И одну придется оставить, она давно без сознания, только обуза. – Демон, однако, продолжал держать Шаэлин на руках, в любой момент готовый убить её, если я его ослушаюсь.
- Анна-Мария немного поделится с тобой силой. Так, чтобы ты смог обернуться и долететь до родового моего замка. Самое вкусное будет ждать тебя там, я расскажу тебе. Думаю, тебе должна понравиться наша затея. Ты всегда любил изощренные развлечения! А у этого будет ещё и очень хороший приз! – Демон и дракон многозначительно переглянулись и уставились на меня. Наос подошел ко мне и очень нежно убрал упавшие на лицо пряди.
Мое сердце затрепыхалось в груди, воображение живо нарисовало жуткую картину: трое этих мужчин и я. Животный страх разбудил слегка утихшие сферы, сила разрасталась внутри. Мышцы лона непроизвольно сжимались, дыхание стало частым, в висках пульсировала боль. «Вот оно что! Не такой Наос и невинный, оказывается. Его точка невозврата – извращенные утехи!»
- Наос, только поцелуй. Анна-Мария, вспомни, как ты пыталась спасти Шаэлин, как вдыхала в неё свою силу. Я так тогда полакомился! Бедняжка, откуда ты могла знать, что в девочке сижу я, и почти вся твоя сила достается мне! – каждое слово демона сочилось ядом.