Страница 22 из 22
Конечно, я испугалась. Как бы я ни любила лошадей, как бы ни мечтала научиться верховой езде, но степень опасности этих роскошных животных я осознавала. Этот необыкновенной красоты конь как встал надо мной на дыбы, так и балансировал на задних копытах.
Как и обычно, когда мне страшно, я замерла на месте. Меня парализовало. А вот в голове снова проснулась сфера. Любая сильная эмоция – и огненные шары тут как тут, по одному либо вместе. Кожей головы почувствовала жар. О, нет! Не хватало еще убить свободолюбивое животное или что-нибудь разрушить! А вдруг мой огонь прилетит в конюшни, где полно сена-соломы?! Подумать страшно!
Однако Этелхарт повел себя неожиданно. На лице – ни тени испуга. Напротив, он шагнул навстречу мустангу и заговорил на каком-то странном языке. Но мог не стараться: я почему-то понимала, что он говорит. Это был тот же язык, что и в книге. Я не воспринимала отдельные звуки, произношение, особенности интонаций, мне просто в мозг шел автоматический перевод. На языке нашего мира Этелхарт ругался… на коня примерно таким образом:
- Ты что, идиот?! Да она же мгновенно превратилась в бомбу замедленного действия, и куда попадет её сила, даже богам не известно! Первый день, первые занятия!
Мустанг заржал, аккуратно стал на передние копыта, и мне показалось, что в его глазах мелькнула лукавая искорка. А потом он опустился на передние колени и склонил голову, будто приглашая меня прокатиться. Ну, прямо как в цирке! Я купилась на «галантность» мустанга и уже было двинулась к нему, чтобы сесть верхом. Но Этелхарт остановил меня движением руки и молча внушал что-то коню.
Мне показалось, что тот вздохнул, снова громко заржал, а потом… я не уловила, что точно произошло, потому что воздух вокруг мустанга завихрился черным смерчем, а в следующий миг перед нами стоял молодой чернявый красавец. И поразительно смахивал на цыган из нашего мира. Черные кудри, смуглая кожа, пылающие глаза! И жгучий темперамент – я почувствовала его сразу, меня будто обдало жаром. Но нижняя сфера не проснулась. Наоборот, мне стало немножко смешно – молодец решил покрасоваться! Лукавый цыганский взгляд поднял настроение, и огонь в голове постепенно утих.
- Знакомься, Анна-Мария, это твой наставник по верховой езде, Аллин. Как ты уже поняла, полоумный оборотень-мустанг.
Аллин расхохотался. Этелхарт слегка нахмурился.
- Ты знаешь, друг, я ценю твое чувство юмора. Но в этот раз ты немного не подумал, Аллин. Это могло быть опасным для тебя же в первую очередь! Поверь мне, если я предупреждаю, то шутки не уместны.
- Не сердись, Этелхарт. Впредь я постараюсь не делать ничего, что могло бы вызвать твое беспокойство или гнев. Клянусь самыми дорогими лошадьми в своих конюшнях, эта красавица станет лучшей наездницей этого мира!
Глаза Этелхарта странно сверкнули, а у меня в голове прозвучали его слова: «Даже не думай, малыш! Это – мой трофей, моя женщина! Держись от нее подальше!»
«Трофей?! Я – трофей?! Ну, да, а я ведь уже и забыла, из-за чего попала в этот мир! Урок по фехтованию, прогулка по замку, свежий воздух подарили иллюзию свободы…»
Настроение мгновенно испортилось. Я бы, может, и решила пофлиртовать с Аллином в отместку дракону, но боялась, что это может обернуться против меня самой. Темперамент мустанга и так обжигал даже на расстоянии, а если он вдруг решит, что я кокетничаю с ним?! Плечи повело от озноба.
- Первый раз я, пожалуй, отправлюсь с вами, давно не сидел в седле, – безапелляционно заявил Аден-Драйк, – заодно похвалюсь своими конюшнями перед Анной-Марией.
Послышался его приглушенный бархатный смех, от которого по моему телу пробежали мурашки, а внизу живота запорхали бабочки. «Да что же это такое! Почему я на него так реагирую?! Он относится ко мне, как к собственности, как к вещи, а я млею, стоит ему даже просто засмеяться!»
Конюшни, находящиеся позади замка, впечатлили – надежностью, размерами, количеством работников, охраной и, конечно, лошадьми. Для меня вывели молодую гнедую кобылку.
- На первое время – для тебя лошадь поспокойнее, – сказал Аллин, – зовут её Адель. Уверен, вы полюбите друг друга. Чтобы познакомиться, вот возьми кусок яблока, протяни ей на абсолютно прямой ладони, чтобы она просто слизала и не смогла тебя укусить.
Я, затаив дыхание, протянула угощение красавице Адель. Господи, какие же умные у лошадей глаза! Она сначала посмотрела на меня, будто оценила, можно ли мне доверять. Потом осторожно наклонилась к ладони, принюхалась и влажно-шершавым языком слизала кусочек. И закивала! Она закивала мне!
- Погладь её по шее, покажи, что она тебе нравится, что ты хочешь с ней подружиться.
А я и сама, без подсказок, уже начала гладить мою ласковую Адель – по нежно-бархатной крепкой шее, красивой жесткой гриве (похожей на мою), по хребту – к седлу.
Аллин объяснил мне, как садиться, как правильно держать ступни в стременах, тянуть и отпускать поводья, давать команды лошади и многие другие тонкости. Аден-Драйк не вмешивался: раз есть наставник, не стоит пытаться его переговорить. Мне импонировало такое проявление уважения к профессионалу своего дела. Этелхарт, выбрав вороного непокорного жеребца, объезжал его неподалеку. «Прекрасно! Хоть не смущает меня!»