Страница 11 из 12
Вот такой странный человек живет в соседнем поселке, а может быть, это мы все странные?
Жизненное
Когда стареет улица
Вы не замечали, друзья, что стареют не только люди, машины, вещи, но и улицы? Но стареют они не так, как люди, и не так, как вещи. Они стареют по – своему, но в отличие от людей, к которым молодость никогда не вернется, улицы могут снова помолодеть. Я сегодня утром это поняла. Моя улица постарела очень сильно.
32 года назад наша улица была юной. Новые, только что построенные семь двухэтажных коттеджей, четырнадцать квартир. И больше – ничего: ни деревца, ни кустика. Только дома и штакетник, пахнущий свежей доской.
Почти сразу же все дома были заселены молодыми семьями. 37 детей на 14 семей. Дети сразу же стали ходить друг к другу в гости, собираться в кучки и играть с раннего утра до поздней ночи. Отовсюду слышны были крики, биение мяча об стенку, лай собак и визг велосипедных шин.
А сейчас на улице тишина. Дети выросли, разъехались, и только летом можно услышать детский смех и визг.
На улице появились высокие заборы, соседи друг к другу в гости не ходят, как в молодости, за солью и хлебом, деревья и кусты растут густо и плотно. Даже если и выйдет сосед вечером на улицу, он может и не заметить своего соседа, тоже вышедшего посмотреть на село.
Живут на улице одни пенсионеры, только единицы работают. Остальные сидят за своими заборами, возятся в садах-огородах и видят друг друга только на похоронах.
Сможет ли моя улица снова помолодеть? Думаю, только в том случае, если на ней опять появятся дети. Две квартиры уже продаются, а кто поселится, не знаю, но думаю, что молодые. Для пенсионеров два этажа – не очень удобная планировка!
Я очень хочу, чтобы моя улица снова стала молодой!
И такие люди бывают!
Сегодняшний день принес мне два интересных наблюдения. Оба из разряда «И такие люди бывают».
Сижу в поликлинике в очереди к врачу. На улице +25, а батареи горячие. Как следствие, в коридоре, набитом пациентами, духота неимоверная, но люди все улыбаются и с удовольствием смотрят на трехлетнего малыша, который, несмотря на невыносимые условия, играет с ручкой и блокнотом, которые ему дала мама.
Игра следующая. Тема (так зовут мальчика) бегает от стула, на котором лежит ручка, к столику с блокнотом. Взяв ручку, Тема делает в блокноте несколько «каляк-маляк», потом быстро относит ручку на откидывающееся сиденье стула, возвращается с победоносным видом к столику, берет в ручки блокнотик и, показывая свой рисунок, говорит «зайка» или «котик». Даже птичку и цветочек мальчик нарисовал.
Мальчик очень шустрый, забавный, и лица людей, сидящих на стульях и стоящих возле окна, светлеют и добреют одновременно. Никому и в голову не приходит занять стул, на котором лежит Темина ручка.
И тут по коридору, высоко подняв голову с рыжим париком, идет дамочка из тех, кому за… Я не могу точно сказать, но думаю, что за 50 или 60. Приблизившись к Теме, она громко, чтобы все слышали, хорошо поставленным голосом произнесла, как приговорила:
– Люди стоят, а ребенок всякими глупостями занимается.
Со своего стула вскочила мама мальчика, но один из мужчин ее остановил. Он встал и освободил место дамочке, выразительно посмотрев на нее.
– Спасибо, – заметила она сквозь зубы. – Мне не нужно. Я о вас забочусь.
Развернулась и ушла. А Тема продолжил свою игру.
Истории с курорта
На курорте всегда слух острее, глаз зорче, сердце мягче, внимание лучше. Пока мы были в Кисловодске, я отметила про себя несколько комичных случаев, из которых потом рождаются анекдоты.
Однажды мы с мужем сидели и ожидали своей очереди в грязелечебнице. Хозяйка кабинета, очень подвижная и шумная женщина лет сорока по имени Ира, бегала от одного пациента к другому, присаживаясь к столу на минутку, чтобы записать очередного курортника в свой талмуд.
Подошел мужчина лет 70, седой, высокий, с голосом начальника, и протянул Ире санаторную книжку. Пока Ира записывала его и решала, на какое время его назначить, мужчина объявил на весь коридор:
– И запомните: зовут меня Петр Гаврилович! Петр Гаврилович! Понятно?
– Еще чего не хватало! Я не обязана запоминать ваше имя и отчество, – громко сказала Ира. – Понятно, Петр Гаврилович?
– Понятно, – согласился Петр Гаврилович. – Тогда и я ваше имя не буду запоминать, Ирочка.
Смеялись все.
Рядом с кабинетом Иры был кабинет десневых орошений. Пришла первый раз женщина лет 60 на процедуру. Медсестра дала ей загубник и стала объяснять:
– Вкручиваете загубник вот сюда, потом вставляете его в рот и начинаете водить вправо – влево, вверх – вниз.
Следующая команда медсестры заставила всех в коридоре улыбнуться:
– Да не головой крутите, а загубник во рту поворачивайте!
Сижу и жду своей очереди к массажисту, рядом со мной мужчина лет 40. Массажист выходит в коридор и обращается к этому мужчине:
– Сейчас очередь Иванова. Где он?
– Откуда я знаю? – отвечает мужчина. – Вчера ушел гулять в парк и до сих пор гуляет.
– Может, он в парке заблудился или что-нибудь с ним случилось? Вы в милицию заявляли?
– Зачем? Он сказал, что сам привык находить выход из любой ситуации, – спокойно ответил друг.
Действительно, на другой день Иванов сидел перед дверью массажиста.
И последнее. Поехали мы на экскурсию в Домбай и решили там поесть шашлычка. После шашлыка захотелось чаю из горных трав.
Официант бегал мимо нас и делал вид, что ничего нам не должен. Наконец мы не выдержали, и мой муж напомнил ему о чае.
– Послушай, уважаемый! Ты можешь потерпеть немного? Я целий день на нерва́х, а ты чаю-чаю. Вон чайник, пойди и возьми сколько надо, – сказал джигит и показал на самовар, который стоял у него на столе.
Пришлось самим себя обслуживать, но за деньгами официант все-таки вовремя пришел.
Вот такие истории с курорта. Думаю, что у каждого найдется их немало.
Продам сына за 200 рублей
Написала я сегодня об уточке, которая никак не может стать матерью, хотя очень хочет, и вспомнилась мне история из детства.
В моем родном селе жили люди разных национальностей. Жили очень дружно, ходили друг к другу в гости, вместе отмечали праздники, вечерами собирались на лавочках и пели русские, украинские, грузинские песни. Да, у нас жили грузины. Между прочим, очень щедрые и душевные люди.
Соседями моей сестры были муж и жена грузины. Звали их Нина и Шалико. Им уже было за 30, а детей у них не было. Все знали, как Нина любит детей. Чужих детей она баловала, покупала им подарки, тискала, а у самой слезы на глазах.
В конце 60-х годов приехали к нам строители: новый Дом культуры строить. И была среди них молодая особа по имени Люда с грудным ребенком. Я ходила к ней мальчика нянчить (мне было тогда 12 лет). Вскоре пошел слух о том, что она хочет ребенка продать за 200 рублей. Конечно, он дошел и до тети Нины.
Как она бежала к Люде! Растрепанные волосы, бледное лицо и протянутые ладони с деньгами я запомнила на всю жизнь.
– Забирайте, – равнодушно сказала Люда, взяв деньги.
Тетя Нина бежала домой еще быстрее, чем к Люде, словно боялась, чтобы она не передумала. Но она вскоре уехала и ни разу не побеспокоила тетю Нину.
А тетя Нина наконец-то обрела свое материнское счастье. Она боготворила Валеру.
– Куколинка мой, синочек, детка моя! – шептала тетя Нина сквозь слезы, любуясь ребенком. Он и правда был очень хорошенький: беленький, с голубыми глазками. Когда Валера заговорил на грузинском языке, она поверить не могла.
– Валера – грузин! – гордилась тетя Нина сыном.
Его так и звали в селе: Валера-грузин.
Я не знаю, узнал ли Валера, что он был приемным сыном, но он очень любил своих приемных родителей и всю жизнь говорил с грузинским акцентом, хотя вырос среди русских и учился в русской школе.