Выбор всей жизни

Ужинали все вместе, втроём, что случалось нечасто. Николай всматривался в черты лица Лёшки, пытаясь найти сходство с собой, и не находил – сын больше походил на Оксану. А от него – ничего: ни цвета глаз, ни цвета волос, ни формы носа – ничего. Вот только мозги, похоже, его. Лёшка сообразителен, любознателен, умён, да и характером походил на него. Так ведь то может быть и не природное – воспитание и образование.

– Ты что такой задумчивый? И ешь плохо, – обратила на него внимание жена.

– Да так, устал за неделю.

– Вот и отдыхай.

Вполглаза Николай посмотрел телевизор. Ничего, что могло бы обратить на себя внимание, заставить задуматься. В новостях только одно: то чрезвычайные происшествия, то благие обещания власть имущих о непременном и скором росте благосостояния народа. Но всю жизнь, сколько он себя помнил, – одни посулы, обещания улучшений. Вот только он что-то на себе этих улучшений не чувствовал.

В постели к Николаю подвалилась, прильнула Оксана. В другой день он приласкал бы её, а потом подмял бы под себя. Но сейчас желания не было.

– В другой раз.

Он отвернулся, сделав вид, что засыпает, а у самого голова пухла от мыслей. Как-то незаметно Николай уснул – всё-таки сказалась усталость, накопленная за неделю.

Утром, как всегда в выходной день, они спали долго – до одиннадцати, зато Николай проснулся с решением. Не зря ведь есть поговорка, что утро вечера мудренее. Он даже повеселел как-то.

Пока жена готовила завтрак, он искоса поглядывал на неё. Неужели Оксана его обманывает? Тогда она актриса непревзойдённая. Ведь даже намёка на ложь, на неискренность их отношений он никогда не чувствовал.

После полудня засел за диссертацию, однако ничего умного в голову не шло. Главный врач давно его укорял:

– Николай Васильевич! Отделение на хорошем счету, показатели работы отличные, у вас категория… Пора и о диссертации подумывать!

– Руки не доходят, – оправдывался Николай, – да и зачем она мне?

– Как это зачем? А престиж?! И не только ваш личный, но и больницы. У нас третья часть заведующих отделениями уже остепенилась, вам же сам бог велел. Сложные случаи, статистики набрано выше крыши. Всё ваше, и, как говорится, вам и карты в руки. Да и зарплата выше будет. Я помогу.

– Чем?

– Знакомых в ВАК, оппонентов подберу, руководителя из академии. Вы только тему подработайте.

Так Николай начал понемногу собирать материал. Потом всерьёз увлёкся. Вчерне диссертация была уже готова, надо было только отредактировать, правки внести да печатать набело. А вот сегодня не шла работа, и всё тут!

Сидя за диссертацией, он размышлял, как бы изъять у жены биологический материал для анализа, и причём сделать это так, чтобы она ничего не заметила. Для генетической экспертизы годится всё – кровь, слюна, волосы, ногти. Для молекулярно-генетической экспертизы берётся буккальный соскоб, проще говоря – мазок ватным тампоном с внутренней поверхности щеки. Но этот метод забора анализа Николай отмёл сразу. А вот волосы и ногти жены его интересовали. Если анализ покажет, что Оксана является матерью Лёшки, – это одно, а если экспертиза даст отрицательный результат, значит – произошла подмена младенцев в роддоме. Но это тоже катастрофа. Ведь Лёшку они двадцать лет воспитывали как сына, а он может оказаться чужим. В то же время его ребёнок может маять нужду в чужой семье. И дети взрослые уже, не перевоспитать. И чем больше вероятных вариантов, тем глобальнее проблемы.

Николай набрался терпения и решил отсекать, отсеивать один вопрос за другим. Уже ясно, что Лёшка не его сын, – но чей?

Услышав, что хлопнула дверь – жена ушла в магазин, – Николай кинулся в ванную и осмотрел расчёску жены. Ему удалось обнаружить несколько волосков, пригодных для анализа, поскольку волосы были потребны только с луковицами. Пинцетом он аккуратно уложил их в конверт.

Из домашнего бара выбрал пару бутылок дорогого элитного коньяка – подарок благодарных пациентов. Надо презентовать Пётру, а то неудобно как-то. Анализы дорогие, каждое исследование около десяти тысяч стоит, а он уже два за «спасибо» сделал, и ещё два предстоят.

В понедельник Николай буквально летел на работу.

Планёрка затянулась: за выходные поступило несколько пациентов по «Скорой помощи», и потому обсуждали план их обследования и лечения. Потом Николай отправился в генетическую лабораторию, к Пётру.

– Ты что, и в самом деле решил всю родню обследовать? – хохотнул Пётр.

Конверт с волосами он взял, а бутылки коньяка начал разглядывать.

– Змей-искуситель! Небось презенты пациентов?

– Угадал.

– Дорогой коньячок! Раньше мне пить такой не доводилось – не по моей зарплате. Ладно, сделаю в лучшем виде. Загляни дней через десять. А впрочем – я и сам позвоню.

День шёл за днём, и Николай стал приглядываться к жене. Пока она была в душе, он заглянул в её телефон, однако в списке имён ничего интересного не обнаружил: парикмахерская, массажистка, подруги – одни женские имена. Чувствовал он себя при этом довольно неприятно – как будто в замочную скважину подглядывал. Даже руки потом захотелось вымыть, упрекнул себя за то, что так низко пал.

А на следующий день он пересчитал все деньги в укромном месте – на мелкие расходы деньги лежали в тумбочке. В случае необходимости их брал Лёша, Оксана. Заначка для более серьёзных покупок была в серванте, а остальные накопления Николай Васильевич хранил в банке, на счёте – от банковских карточек его отговорил сын.

– Пап, при нынешнем оснащении хакеров украсть деньги могут с любой карточки – ты и знать не будешь. Не рискуй.

Сын в разных компьютерно-технических вопросах понимал больше его, и Николай Васильевич послушался.

Он постарался вспомнить, сколько же денег лежало в серванте, и не смог – давно их не пересчитывал. Но теперь записал сумму в записной книжке.

Всеми деньгами дома распоряжалась Оксана. Николай у неё денег не клянчил – ведь он их приносил. На бензин, на другие мелкие нужды деньги у него были. Теперь же он решил тайком контролировать расходы. Неприятно, конечно, но на данном этапе необходимо. Любое действие человека всегда сопровождается движением денег. Николай чувствовал, что начинает превращаться в параноика – с навязчивыми мыслями, со слежкой за супругой.

И вот подошёл день, когда позвонил Пётр.

– Николай Васильевич, готов анализ. Давайте ко мне часам к трём – устроит?

– Более чем.

В назначенный час Николай Васильевич подходил к дверям лаборатории. Волновался, как студент на экзамене. Тряслись руки, барабанило сердце, пересохло во рту.

– Садись, читай, – встретил его Пётр. – Я так понял – все три образца, которые ты мне приносил, как-то связаны между собой?

– Связаны, угадал.

– Значит, не ошибся. Я тут выборку сделал. Образец номер один и последний – родственники. То есть, популярно говоря, волосы женщины генетически совпадают с кровью первого мужчины. Не ошибусь, если скажу, что это мать и сын. Я прав?

– Как всегда, Пётр. Выпить есть?

– Так ты же за рулём. Я сам утром видел, как ты машину на стоянке парковал.

– Плевать, на такси поеду.

– «Наши люди в булошную на такси не ездят». – Пётр был оживлён. Он разлил принесённый ранее Николаем коньяк в стаканы – рюмки хранить в отделении было чревато. Не чокаясь, они выпили, закусили шоколадкой.

– Хороший коньяк, Николай, ценят тебя больные.

– Не без того, Пётр, учись. Спасибо. Я не слишком обнаглею, если ещё один анализ принесу, попозже?

– А коньяка хватит? – засмеялся Пётр. – Если хватит – неси.

Захватив бумажку с результатами, Николай пошёл к себе в отделение. Вот и сложился пазл. Сын не его – достоверность анализа стопроцентная. Родила его Оксана… – Николай тяжело плюхнулся в кресло в своём кабинете… – но не от него.

Николай был в полной растерянности. Конечно, если бы результат был отрицательным, ему не было бы лучше – даже затруднительней. Но теперь по крайней мере он знал, что его жена всю их совместную жизнь обманывала его. А ведь глазки чистые, любящие, и всегда «Коленька». Тьфу!