Выбор всей жизни

Молодые медсестрички в больнице сначала глазки строить начали, кокетничать. Однако, узрев обручальное кольцо на пальце, к молодому доктору остыли.

Кольцо Николай надевал только после работы, врачам оперирующих специальностей носить на службе кольца, перстни запрещено – как, впрочем, и оперировать, если на руках есть царапины или ссадины.

Жил он в небольшой комнатушке, снятой для него с помощью сельсовета в бревенчатом доме бабки Анны. И всё бы хорошо, да только к бабульке внучка приехала после техникума связи, Наталья. Глазки строила, юбчонки короткие надевала, кокетничала напропалую. Понятное дело – молодая, внимания мужского хочется. А перед кем кокетничать, если молодых ребят в селе не осталось? Кто пограмотнее да сам учиться хотел, того родители в город отправили. В селе остались вечно полупьяные, девчонкам и посмотреть не на кого.

В общем – соблазнила Наталья Николая. Он стойко продержался месяц, но потом природа взяла своё. Да и как удержаться, когда улыбка белозубая, грудки без лифчика под тонким сарафаном подрагивают, аж соски выделяются… Согрешил Николай – первый и последний раз после женитьбы. Молодой, здоровый парень, оголодал без женской ласки. Это ведь только в таком возрасте головка попервее головы.

Через неделю после грехопадения командировка закончилась, и он уехал. А через месяц и вообще забыл о происшедшем. В городе сразу дела навалились, а потом и жена любимая обрадовала – задержка у неё. А когда ребёнок – Алёшка – родился, так и вовсе закрутился. На двух работах официально работал, да ещё дежурствами подрабатывал. Домой приходил помыться, поесть, да и то не каждый день.

Денег не хватало, приходилось пахать. Жена не работала, а ребёнку то кроватку, то коляску… Пелёнки, распашонки, ползунки – и так почти десять лет. Потом они в областной центр перебрались, через два года правдами-неправдами однокомнатную квартиру получили в хрущёвке, чему рады были несказанно. Но работать он меньше не стал – приватизация квартир пошла.

Накопили деньги, жильё расширить. Квартирку свою маломерную продали, добавили и въехали в трёхкомнатную – все ресурсы квартира забрала. А потом, как и у всех людей, – ремонт, новая обстановка… И всё требовало денег.

Да и не в девушке даже дело. Если сын всерьёз влюбился и хочет жениться, то это просто невозможно. По всему выходит – они брат и сестра, пусть и не родные по матери. В таких случаях очень часты генетические заболевания, и ребёночек может родиться дефектным.

Всё это пронеслось в голове Николая за секунды. Настроение ухудшилось сразу, хотя он пытался вида не подавать. А в душе – смятение, растерянность. Что делать? Поговорить с Алексеем, чтобы прекратил отношения с Аксиньей? Доводы серьёзными быть должны, иначе сын не послушается. Посоветоваться с женой? Это скандал! И с друзьями не поговоришь, стыдно вывалить перед ними грехи молодости, как грязное исподнее выворачивать.

– Коленька, ты что задумался? – заметила его изменившееся настроение жена.

– Так, о работе мысли.

– Выкинь из головы работу, давайте чай пить.

За тяжкими мыслями Николай даже не заметил, как жена собрала на стол.

Они выпили чаю с конфетами и тортом, поболтали немного об академии, о жизни, а потом сын со своей девушкой пошли к нему в комнату.

Оксана убирала со стола и мыла посуду. А на Николая вновь навалились тяжкие мысли. Что делать? Как выкрутиться из ситуации с наименьшими потерями? Уж он-то видел, какими влюблёнными глазами смотрел Лёшка на Аксинью. Имечко у неё прямо старинное, казачье – мода сейчас пошла на старину.

А может, зря он себя корит? В том, что девушка похожа на Наталью, сомнений нет. Только вот вопрос: его ли она дочь? Надо съездить в Сухую Балку, найти Наталью и поговорить с ней. Если дочь не его, все проблемы отпадут. И, решив так, он вдруг неожиданно для себя успокоился. Чего раньше времени себя изводить? Однако ночью он всё равно спал неспокойно, мучили кошмары.

На следующий день на работе он просмотрел рабочий календарь. Вроде бы пятница получалась свободной, день не операционный, совещаний и комиссий не предвидится. Пошёл к начмеду – так по старинке медики называли заместителя главного врача по лечебной части – отпроситься на денёк.

– А зачем тебе?

– По личным делам, Петрович.

– Ну и ехал бы в субботу.

– Позарез нужно.

– Ладно, езжай, – вздохнул начмед.

Когда завотделением на месте, все ЧП решаются быстро, поэтому отпустил его начмед неохотно. А Николай едва дождался пятницы и сразу рванул из города.

Ехал он быстро – снедало нетерпение. Вот и знакомый поворот с трассы на Сухую Балку. Как давно он здесь не был!

Вот и станица. Дорога всё такая же разбитая, дома всё те же. Ощущение, что ничего не изменилось, только деревья стали ещё выше.

Спросив у прохожего, где находится здание почты, он подъехал к нему. Постоял немного у машины – всё-таки волновался, потом слегка успокоился и зашёл внутрь.

В обшарпанном помещении, давно просившем ремонта, пахло сургучом. И ни одного посетителя, что Николая обрадовало; впрочем – сотрудников тоже не было видно.

Николай кашлянул, привлекая к себе внимание.

Из задней комнаты, в открытую дверь которой были видны стеллажи с посылками, вышла женщина в синем халате. Николай её сразу узнал. Постарела, морщинки вокруг глаз появились, а вот фигура осталась почти такой же, какой была в юности, не изменилась.

Наталья глянула мельком:

– Что вы…

И застыла:

– Ты??

Она узнала его сразу, хотя прошло уже столько лет.

– Я. Узнала?

– Как не узнать… Тебя каким ветром сюда занесло?

– К тебе специально приехал.

– Ну да, ты же теперь в городе живёшь. Слышала я.

– А ты на почте, как и прежде, – полуутвердительно сказал Николай.

– Видно, судьба такая, – эхом откликнулась она.

– Замуж вышла?

– Одна мыкаюсь. Подкатывались тут разные, да всё рвань одна.

– А я слышал – дочь у тебя.

– Не обманули люди, есть дочь.

Николай помялся. В лоб спросить про отца ребёнка? Решился всё-таки – за тем и приехал.

– А кто отец?

– С трёх раз догадаешься? Ты и есть!

У Николая рухнули последние надежды, как холодной водой из ушата окатили.

– А что же не сообщила? Фамилию знаешь, где живу и работаю – тоже.

– Что бы изменилось? Ты ведь женат был. Или алименты платил бы?

– Ну, всё-таки мой ребёнок, – получилось не очень внятно: губы не слушались, Николай волновался. Потом собрался, взял себя в руки.

– А почему не предохранялась, аборт не сделала, в конце концов?

– Дурочкой была, не понимала, чем такие игры закончиться могут. А когда тошнить начало, аборт делать было уже поздно. Да ты зачем приехал-то?

– О дочери узнал, видел её. Только ей не сказал ничего. Она не знает, что я в Сухую Балку поехал.

– Вот пусть и не узнает. Одна я её вырастила, моя она.

В помещение почты зашла бабулька и долго выбирала конверты и открытки. Николай отошёл в сторону. Но, дотошно рассмотрев каждую открытку, бабулька ушла, так ничего и не купив.

– На тебя дочь похожа, как ты в молодости.

– Я и сейчас ещё ничего, мужики заглядываются – только всё не те. Так ты зачем приехал? Только за дочь узнать?

– Разве это мелочь? Но тут и другая проблема.

– Ой, мне только твоих проблем не хватает! От своих голова пухнет…

– Да нет, эта проблема нас обоих коснуться может. Сын у меня есть, Лёша. Так вот, встречается он с Аксиньей – и вроде как серьёзно. На днях приводил её знакомиться.

У Натальи глаза стали с пятирублёвую монету.

– Ой, да как же это?

– А вот так! Представляешь, они брат и сестра. Да, по матери они неродные, но отец у них один – я!

– Ничего себе поворот! Как в индийском кино! Я думала, так в жизни не бывает.

– Я сам так думал. Что делать-то теперь?

– Да, говорила мне Аксинья, что встречается в городе с каким-то мальчиком, что нравится он ей. Но я и подумать не могла, что это твой сын.