Стая

В одно такое погожее утро Кота услышала голоса братьев. Не спеша выходить, она попыталась ухватить за хвостик ускользающий сон. Что-то такое бесконечно приятное было в видении, очень не хотелось отпускать его. К тому же, на полянку пришла не вся стая. Только Солдес и Врадес уселись под деревом и, дожидались остальных, тихо разговаривали.

– Она очень быстро учится, – обвиняющим тоном проронил Врадес. – Я никогда такого не видел.

Неуемное любопытство в момент спугнуло все остатки мягкого тумана сновидений, окутывающего голову девушки. Кота тихонько приподнялась, прислушиваясь.

– Не вижу в этом ничего плохого, – мягко возразил улыбающийся Солдес. – Насколько я помню, ты тоже использовал любую возможность, чтобы потренироваться.

– Да, – Врадес с неприязнью скорчился, словно слова доставляли физическую боль. – Но даже я не постигал все настолько быстро.

– И это тебя задевает, – тихо рассмеялся зеленоглазый красавец. – Девчонка быстро обскакала наставника, ты и злишься.

Врадес молча засопел, лишь раздраженно тряхнув седой челкой.

– Да ладно тебе, брат, – примирительно сказал Солдес. – Кота вообще необычна. И еще неизвестно, что эта прорва вытворит на своем первом испытании.

– В том и дело, – хмуро буркнул Врадес, сверкая синими глазами. – А вдруг, не вытворит?

– А, – с грустью улыбнулся Солдес. – Ты вспомнил свое испытание. Врадес, столько времени прошло, а ты все казнишь себя…

– Вина моя, – вспылил брат. – И наказание мое!

– Иногда обстоятельства выше нас, – Солдес успокаивающе похлопал того по спине. Врадес нервно передернул плечами. Зеленоглазый нахмурился и продолжил: – Ты не должен себя винить. Да даже, если так – вина не только твоя.

– Но она поплатилась за нас обоих! – с болью в голосе простонал Врадес. – А я жив, даже не пострадал.

– Мы вообще очень живучи, – рассеянно улыбнулся Солдес. И, хлопнув ладонью по земле, резво вскочил. – Совсем не обязательно, что Кота повторит твою неудачу, Врадес. И хватит ассоциировать бедную девочку со своим проваленным испытанием. Ты и ее запугал до смерти, и себя только измучил.

– Она излишне рассеянна и самонадеянна, – упрямо возразил Врадес.

– Ага, – хитро сощурил зеленые глаза Солдес. – Прямо вся в тебя!

У Врадеса перехватило дыхание от такого заявления. Он хватал ртом воздух, но не нашелся, что сказать и отвесил тумак. Солдес тут же ответил. Братья сцепились и, хохоча, покатились по земле. Вскоре высокий Солдес вывернулся из цепких объятий синеглазого атлета, прыгнул через камень и серый волк бросился в чащу леса. Врадес тоже сиганул через камень, и седой волк исчез следом.

Кота ползком вылезла из колючих кустов. Озадаченно почесав лапой за ухом, она посмотрела вслед волкам:

– Что же за испытание такое?

– Кота! – веселый окрик кудрявого Ковеса заставил волчицу подскочить от неожиданности. – Ну, где ты пропадаешь? Мы тебя везде ищем, противная девчонка!

Кота радостно завиляла хвостом. Ковес был настолько светлой личностью, что мог парой слов исправить самое ужасное настроение.

– Вас жду, – хихикнула она. – Вы что, все разом проспали?

Она решила не упоминать, что видела братьев. Так, на всякий случай. Врадес не простит никогда, если узнает, что она подслушала разговор.

– Да ты что, алги объелась? – удивился Ковес, тряхнув рыжей головой. – Мы же сегодня в город собрались – на праздник урожая!

– Ой, – Кота удивленно прижала уши. Она так ждала эту вылазку в город, а сама совсем забыла о предстоящем кусочке свободы.

Город был чем-то нереальным, знакомым лишь со слов других. Чилва иногда ездила туда, да и то ей каждый раз приходилось упрашивать Солдеса. Он очень не любил, когда женщина начинала щебетать про горожан, про нравы обычных людей, считая все эти разговоры досужими сплетнями.

Вожак рассказывал, что когда-то позволил молодой женщине остаться при стае. Солдес был вынужден это сделать, так как Чилва несколько дней бродила вокруг жертвенного камня. Еле живая от отчаяния и скорби, она разыскивала новорожденную девочку. Коту уже приняли в стаю и по традициям вернуть воин ее не смог бы. А Чилва готова была умереть, но уйти не соглашалась. Солдес взял с женщины клятву молчать о тайной жизни воинов. С тех пор Чилва живет в небольшой палатке, готовит еду… и не имеет права вмешиваться в дела стаи и в воспитание Коты.

И, сохраняя верность клятве, про замок харца она тоже ничего не рассказывала, несмотря на неуемное любопытство Коты. Врадес, который был наставником девушки, на вопросы только морщился и отвечал, что люди недостойны внимания стаи… если не платят. Что это значит, Кота не понимала, но уточнить боялась. Врадес презирал людей, несмотря на то, что всегда с удовольствием ходил на лесные свидания с деревенскими девушками.

– Вот тебе и «ой», – подмигнул Ковес. – Но раз ты не хочешь, мы решили не брать тебя. Останешься дома на пару с Врадесом.

– Нет-нет, – испуганно затараторила Кота. – Я с вами! Э… а Солдес пойдет?

Девушка осторожно поднялась, стараясь, чтобы юноша не заметил дрожи в лапах.

– Солдес по делам уходит, – неожиданно погрустнел Ковес. – Дней на двадцать. Ну ладно, давай скорее… Только учти, если пойдешь в таком виде, всех женихов распугаешь почем зря!

Кота встала как вкопанная. Она же совсем забыла перевернуться. Вот хороша! Так стало комфортно в волчьем теле, что забыла изначальное состояние. Пока девушка прыгала, Ковес успел исчезнуть. Наверняка уже в поселке – переодевается. Она недовольно поморщилась. Единственное, что сейчас отравляло жизнь – необходимость заматывать тощее тельце в целый ворох тряпок, которые с несказанной радостью купила для нее кормилица.

В поселке бурлила жизнь. Мужчины, хохоча и подтрунивая друг над другом, облачались в странные одежды. Причем, делали это с завидным проворством. Им явно это было не впервой. Многочисленные застежечки с радостью подчинялись ловким пальцам Ломлеса. На нем уже красовался изящно расшитый золотом камзол, ворот сиял белизной чистейшей рубашки. Мускулистые ноги обтягивали блестящие штаны, заправленные в высокие золоченые сапоги. Кота впервые видела сурового воина в подобной петушиной одежде и прыснула в кулачок, чем заслужила снисходительный взгляд.

А вот Уваросу наука облачения никак не давалась, и это спровоцировало в его адрес море насмешек. В очередной раз запутавшись в штанинах, парень рухнул на землю. Густые светлые волосы закрыли злую гримасу. Кота тяжело вздохнула, посочувствовав брату, справедливо полагая, что сейчас будет выглядеть не лучше, и с опаской подошла к аккуратно сложенной стопке разноцветных одежд. Покопавшись в тряпье, выбрала длинную полупрозрачную рубаху. Это она знает, как одевать. Примерно такой балахон она разодрала на дереве. Расправив мягкую ткань по телу, девушка пятерней причесала черные волосы и объявила:

– Ну все, я готова. Пошли!

Чем вызвала дикий гогот. Не понимая, в чем дело, Кота оглядела себя:

– Что? Задом наперед одела?

– Нет, девочка, – утирая слезы, простонал Кродос. – Просто, появись ты в таком виде на площади, нам придется вступать в войну, которая несомненно развяжется!

– Да, мы будем защищать тебя до последнего вздоха, – весело поддакнул Ковес.

– Я что, так плохо выгляжу? – расстроилась девушка.

– Да нет, – поперхнулся Кродос, щеки его немного порозовели. – Совсем даже наоборот. Вот только, боюсь, желающих повосхищаться столь неземной красотой будет слишком много.

– Ой, что ты! – воскликнула Чилва, уронив медный таз с водой. Кормилица только что вышла из палатки Солдеса и поспешила к девушке, прервав поток зубоскальства. – Дама не должна одеваться сама. Для этого есть слуги…

– Да какая я дама, – покраснела Кота. – И слуги только у ханжей!.. как говорил Врадес.

– Да ты все равно сама не справишься, – безапелляционно заявила Чилва, притягивая к себе воспитанницу. – Это неподобающий вид для приличной девушки. Так одеваются только…

Женщина вдруг замолчала и метнула уничижительный взгляд в сторону хихикающего Кродоса: