Страница 74 из 90
Этот крепкий для своих лет персонаж был похож на сильно загорелого грека. Его манера разговора указывала на привычку к командованию. А довольно мускулистое тело, темная повязка на левом глазу и мозоли от меча на ладони правой руки указывали на неплохого воина, повидавшего многое за свою неспокойную жизнь. Этот колоритный персонаж сейчас сидел напротив Сани за столом, уставленным различными явствами и винами.
А звали этого почтенного мужа Ганнибал сын Гамилькара из рода Барка. Да да! Тот самый знаменитый полководец из Карфагена. Именно он со своей армией наводил ужас на гордых римлян во время войны Рима с Карфагеном. Саня все еще не мог поверить своим глазам. Человек, сидящий с ним за одним столом, стал легендой еще при жизни. Все народы средиземноморья знали его имя. Для римлян и их союзников он был посланцем сил зла, а для врагов Рима он стал символом сопротивления римской экспансии.
И вот сейчас эта выдающаяся историческая личность ужинала в обществе царя Селевкидов. Первоначальная скованность прошла. Сотрапезники уже уговорили пару кувшинов вина, и общение стало довольно неформальным.
Ганнибал вчера прибыл ко двору правителя Селевкидов и вопреки всем придворным нормам был почти сразу же принят Саней в тронном зале. Новый царь Селевкидов вообще не понимал эту, сложившуюся при царском дворе, традицию. Когда люди ждали царской аудиенции две-три недели. В общем, глупая традиция и новый царь Селевкидов был намерен её изменить. Кстати по сведениям Гермия Ганнибал в данный момент являлся главой карфагенского правительства. Поэтому, его принимали со всей пышностью, как правителя другого государства. Правда Саня хотел переговорить со знаменитым карфагенянином в более непринужденной обстановке, но везир тут же поднял крик о нарушении придворного протокола и о престиже страны. В общем, пришлось уступить. Международная дипломатия дело тонкое. Тут главное суметь в нужный момент пустить пыль в глаза.
Поэтому первая встреча с Ганнибалом прошла строго по протоколу царской дипломатии. Короче, пол часа по всем правилам пускали пыль в глаза, поражая прибывших карфагенян пышностью нарядов, блеском позолоченных доспехов, крепкой статью царских телохранителей-галлатов и вычурным церемониалом. Правда, причина, которая привела известного полководца Карфагена к царскому двору Селевкидов, была довольно печальной. Ганнибал стал изгнанником.
Рим, победивший в последней войне, диктовал проигравшему Карфагену свои условия. Гордые римляне вели себя как банальные рэкетиры. Они заставили Карфаген выплачивать огромную контрибуцию, что делало карфагенскую экономику довольно шаткой. Кроме того, к римлянам отошли все владения Карфагена в Испании, Корсике, Сардинии и Сицилии. Ганнибал, который принимал самое живое участие в войне с Римом, а после войны ставший главой верховного совета Карфагена, не мог смириться с таким положением дел.
Он стал готовить Карфаген к новой войне, тайно нанимая наемников и строя военные корабли. Эти действия стали известны римлянам, и они потребовали выдать им Ганнибала для суда. В верховном совете у Ганнибала было много врагов, и совет решил выдать римлянам своего знаменитого соотечественника. Но и друзья у великого карфагенянина тоже были. Они то и предупредили Ганнибала о грозящей ему участи. И вот под покровом ночи он с несколькими верными ему людьми сел на ждущий его в порту корабль и отплыл на восток к берегам Азии. Так он стал изгнанником, за голову которого Рим объявил награду.
Услышав эту историю, Саня едва сдержался, чтобы громко не выругаться. Страна, за которую этот великий человек сражался долгие годы, просто бросила его на произвол судьбы. Проклятые торгаши, управляющие Карфагеном, думали таким образом задобрить римскую волчицу, почувствовавшую вкус крови и обнаглевшую от осознания своей силы.
- Сверхдержава, мать её! Ну, прям как америкосы в моем времени, блин! Что хотят, то и творят! Хозяева мира, мля! Римляне уважают только силу и уступками их не задобрить, сожрут нахрен и не подавятся! – со злостью подумал Громов, пытаясь сохранять нейтральное выражение лица.
Поэтому, когда Ганнибал попросил предоставить ему и его спутникам политическое убежище, то Саня без раздумий согласился, строго глянув, на везира Гермия, который при этом недовольно поджал губы. Услышав слова царя, Селевкидов Ганнибал облегченно вздохнул и благодарно склонил голову. Он все же опасался, что Селевкиды не захотят портить отношения с Римом из-за него. Ему уже отказали на Родосе и в Египте. Рим, одержавший победы над Карфагеном и Македонией, заставил себя бояться и уважать. Официальная часть аудиенции подошла к концу, и тут Саня грубо нарушил все установившиеся традиции, пригласив Ганнибала к себе на ужин. Он очень хотел пообщаться с живой легендой этого мира в неформальной обстановке.
И вот сейчас, они пили вино за одним столом, разговаривая о жизни, о войне и, конечно же, о Риме. Собеседник нравился Сане своим острым умом, чувством юмора и уверенностью в собственных силах. Кроме того, знаменитый карфагенянин оказался чрезвычайно приятным в общении собеседником, не утруждавшим себя вычурным словоблудием и откровенной лестью. Они говорили как равные. Правитель величайшей державы и изгнанник. Они понимали друг друга с полу слова.
- И все же, почему ты не пошел сразу же на Рим после того, как разбил римскую армию при Каннах? Я бы, например, сделал именно так. Чтобы убить змею быстро, надо отрубить ей голову. Если бы Рим пал, то Карфаген бы выиграл эту войну. Но вместо этого ты пошел на юг Италии, теряя время и давая Риму тем самым оправиться от удара. Почему ты так поступил? – произнес Саня, глядя, как виночерпий наливает вино в опустевший кубок Ганнибала.
- О, великий царь… - начал свою речь Ганнибал.
- Я же просил тебя, не надо так вычурно выражаться! Мы не на дипломатическом приеме. Мы просто беседуем, за совместной трапезой. И кстати я не «великий», а просто царь! – перебил его Громов.
- Прости господин, но я думал, что твой титул звучит именно так! – начал оправдываться знаменитый карфагенянин.
- У тебя неверные сведения! Великим царём называли правителя Персидской державы, ну и моего тёзку Александра Македонского тоже. А вот я просто царь. Таков обычай. Так называли всех правителей нашего царства. Просто и демократично. Не забывай, что Селевкиды выходцы из Македонии, а там главу государства называют именно так! – просветил своего гостя Саня, помянув про себя добрым словом везира Гермия, который сумел таки вдолбить в голову нового царя Селевкидов хоть какие-то знания придворного этикета.
- Еще раз прошу меня простить, если я тебя оскорбил, о царь! Но, отвечая на твой вопрос, я бы сказал, что в то время я думал, что поступаю правильно. Несмотря на то, что я победил при Каннах, моя армия тоже пострадала в бою. Подкреплений их Карфагена я давно не получал. Мои воины устали. А у римлян в самом Риме было около двух легионов, да и беглецы после разгрома при Каннах усилили гарнизон города. Той пехоты, что была у меня, мне явно не хватило бы для штурма Рима. Да и по качеству она уступала римской. К тому же инженеры-греки, которых я нанял для проведения осад, в большинстве своем погибли от болезней, когда мы форсировали Альпы и болота на севере Италии. Поэтому я решил идти на юг Италии, чтобы найти там союзников и покорить верные Риму города. Я думал, что без союзников римляне капитулируют, но я недооценил их решимости драться до конца. И в итоге мы проиграли эту войну! – начал отвечать Ганнибал, грустно покачивая головой.
- Если у тебя не хватало сил, чтобы взять Рим штурмом, то ты мог бы осадить этот город. Тогда бы союзники сами отпали от Рима, видя, что он не может защитить себя. А вместо этого ты дал римлянам время, чтобы восстановить армию и укрепить позиции Рима среди союзников. А римская дипломатия всегда славилась своим умением склонять колеблющихся на сторону Рима! – размышлял в слух Громов, глядя на своего собеседника.
- Сейчас я вижу, что был не прав. Думаю, что надо было поступить именно так, как ты говоришь. Я недооценил решимость римлян идти до конца. Глупо было ждать, что они сами сдадутся. Надо было заставить их это сделать. Теперь я вижу, что все, что о тебе говорят, правда! – согласился с правителем Селевкидов Ганнибал.