Страница 17 из 19
– По праву старшего офицера на корабле я беру командование на себя. Есть возражения?
– Нет, лэр штурмовик, – навигатор с опаской покосился на кулачищи лейтенанта. Дураков возражать после столь весомого аргумента не нашлось.
– Нет, лэр штурмовик, – вторил ему техник. Его настроение сразу скакнуло на невообразимую высоту. – Когда к нам прибудет ваше охранение?
Лейтенант скривился. Он не собирался обманывать этих людей.
– Охранения нет, лэры. Нам следует рассчитывать только на себя.
– Но ведь лэр комендант…
– Ситуация изменилась.
– Тогда что нам делать? – вопрошал приободрившийся было навигатор.
– Действовать по моему плану.
– А если нас… того? – провёл по горлу неугомонный Браун.
– А может, всё же скинуть часть груза? – вторил ему Блэк.
– Не может. Исполнять приказ, лэры. Поможете пиратам сортировать груз, тем самым задержите их, затем…
Ли Абрамович наблюдал за слаженной работой своей команды. В этот момент он ощущал себя самым настоящим охотником, загоняющим дичь. Не было ничего более приятного, чем это чувство уверенного превосходства над хлипким торговцем. Оставалось только дожать его. Ещё желательно было не дать тому повода выбросить часть груза – замучаешься потом собирать. Поэтому пират почти уравнял скорость со скоростью торговца, опережая того лишь на четверть – ровно настолько, чтобы дать тому иллюзию шанса. Зато, приблизившись на тысячу километров, пират резко начал манёвр ускорения. Всё в корабле Абрамовича было стандартным, со стороны он казался таким же транспортником, только двигательная установка была иной. Собственно, именно благодаря ей Ли мог называться пиратом. Ну, ещё и команда у него была не совсем стандартная, она включала в себя десяток хорошо вооружённых бандитов – абордажную команду. Одним словом, каждый ведёт бизнес по-своему. Ли даже иногда шутил, что он находится изначально в таких же условиях, как и прочие коммерсанты. «У нас же равенство возможностей, – говорил он с ухмылкой. – Кто ж виноват, что я лучше подготовился? Мы запросто могли бы оказаться в прямопротивоположных условиях. Наверняка этот торговец уклоняется от уплаты налогов, и обирает тем самым моё государство, а заодно и меня, как честного налогоплательщика и верноподданного». Абрамович даже не догадывался, насколько точными были эти его метафоры в попытке оправдать себя в своих собственных глазах. Пока его собственная призовая команда с шутками и прибаутками готовилась к лёгкой добыче, на корабле торговца одинокий человек, императорских офицер, готовился к такой же прогулке на борт пирата. И что-то подсказывало, что именно его уверенность в своих силах была в этот раз куда сильнее энтузиазма десятка разношёрстных бандитов.
По приказу Абрамовича торговец, без лишних вопросов, лёг в дрейф: экипаж явно хотел жить, поэтому пытался выкупить свои жизни ценой груза. «Что ж, их ждёт сильное разочарование. Главное, чтобы клозет на корабле не был сильно засран. Не хочу пихать части от расчленённых членов команды в собственный: лишняя масса мне тут ни к чему. Моим орлам ещё срать и срать, сколько мы ещё будем мотаться по этому грёбаному космосу?!» – с такими мыслями Ли переходил во главе призовой команды на борт торговца.
Одиннадцать человек в легко бронированных скафандрах шли прогулочным шагом, совершенно не ожидая сопротивления. Корабль не стал бы впадать в дрейф, если бы команда собиралась огрызаться. «Сдрейфили они, одним словом», – вслух пошутил пират, вызвав дружный хохот подельников. Короткий осмотр посудины подтвердил мысли капитана, однако нашлось и нечто, вызвавшее его недоумение.
– Кэп, я попытался попасть в кают-компанию, а там…
– Что? Кто-то забаррикадировался?
– Нет, хуже. Там всё забито какими-то мешками. Я только открыл дверь, как они на меня посыпались. Еле выбрался из-под завала, – докладывал один из двух атаманов, командир первой пятёрки.
– А у тебя что, Эрик? – спросил капитан у второго атамана, командира второй пятёрки.
– В капитанской каюте ящики. Я не смог пробиться дальше первого ряда, они напиханы под самый потолок. Даже не представляю, как они умудрились их туда поставить. Словно кто-то забаррикадировался изнутри.
– Так проберись! Ты что, совсем нюх потерял? Атаман херов! А если там что-то ценное, и мы это что-то упустим? Давай, работай, нечего тут ошиваться, пока сказать нечего.
Атаманы прыснули в разные стороны, не желая получать очередного нагоняя от скорого на расправу капитана. Призовые команды начали выполнять совершенно непривычное для них дело – растаскивать мешки и ящики. Бойцы глухо роптали, им хотелось кого-нибудь прирезать, а не заниматься этой дурацкой работой. Они резонно полагали, что смогли бы заняться ею и в порту, не для того же они шли в открытый космос, чтобы и здесь таскать тяжести?!
Ли был растерян: никогда раньше он не сталкивался с ТАКОЙ жадностью торговца; он даже присвистнул, отдавая тому должное. Пират был верующим человеком, поэтому невольно проникся некой мистичностью происходящего, и даже отправил головорезов проверить машинное отделение: а вдруг и двигательные установки заменены на складские помещения, и корабль движется на одной только воле и жадности капитана? Когда же члены команды захваченного корабля сообщили, что капитан хотел выкинуть их за борт, но не расставаться с товаром, уважение пирата к торговцу и вовсе скакнуло на невообразимую высоту. «Надо предложить ему должность суперкарго. Такими кадрами не стоит разбрасываться, – думал Абрамович, разглядывая качественно вырубленного своей же командой Края Дейнову. – С другой стороны, мои головорезы не потерпят такого обращения, как эти жирные свиньи. Нет, не сойдёмся. Нужно его первого в клозет. Кстати…» Проверка ёмкости клозета поставила Ли в ещё один тупик: его ёмкости не хватит даже на одного капитана, чего уж говорить про всю команду. Воистину, жадность торговца не знала границ.
Начали поступать и другие доклады. По мере получения новой информации, пират всё более мрачнел: по самым скромным прикидкам в его корабль не входило и трети «захваченного» груза. Чтобы засунуть хотя бы половину, требовалось переселить абордажную команду в каюту, равную по площади тому единственному жилому закутку на захваченном корабле. Это сулило если не откровенный бунт, то уж недовольство команды наверняка. Плюс, абордажники обозлятся на основную команду, которая окажется в лучших, чем они, условиях, не говоря уже про претензии к самому капитану с его роскошной персональной каютой. Можно, конечно, занять товаром и свою собственную каюту, вот только решение это очень неоднозначное. Тем самым капитан может запросто лишиться уважения команды. Голая психология: персональная каюта подчёркивает статус капитана, его недоступность для простых абордажников. Стоит пойти у обстоятельств на поводу, и всё, уважение сдулось. Брать же треть – означало окупить только расходы на вылет, без какого-либо профита. Опять же, абордажники не поймут, если капитан не заплатит им долю от захваченного в рейде. Наконец, даже если дать им эту долю, сработав в убыток, её мизерность опять вызовет брожение в команде. И вся проблема в том, что груз треклятого транспортника имел ценность только своим количеством, но никак не качеством. Абрамович начинал потихоньку закипать, его охватывала самая настоящая паника: давненько пират так не попадал. Проще всего было вообще отказаться от груза, лишь распотрошив электронику и механику корабля. Тоже сомнительный доход, но хоть что-то. Последним ударом по спокойствию капитана стал вызов с его собственного корабля.
– Борт вызывает капитана Абрамовича.
– Что надо?! – гаркнул озверевший космический волк кавказской национальности с еврейской фамилией. Он настолько разъярился, что даже не заметил незнакомых интонаций в голосе вызывающего. Ли хотелось на ком-нибудь вызвериться, и первой жертвой он решил сделать своих самых уязвимых подчинённых – технических работников.
– Говорит новый капитан корабля, лейтенант императорского космофлота Раймон Ванга. Предлагаю провести переговоры по обмену трофейными бортами.