Сообщество разума

Глава 6

Прозрение и интроспекция

Разум. Загадочная форма материи, питаемая мозгом. Его основная деятельность заключается в стремлении познать собственную природу, а тщетность этих попыток объясняется тем, что у разума нет ничего, в сравнении с чем он мог бы себя познавать.

6.1. Сознание

Сознавать (гл.).

1. Знать или думать, что знаешь, свои ощущения и представления об объектах внешнего мира, а также понимать, что что-то происходит или существует…

3. Полагать себя мыслящим существом, которое знает, что делает и почему.

В реальной жизни часто приходится иметь дело с тем, что известно и понятно далеко не полностью. Мы садимся за руль, не ведая принципов работы автомобильного двигателя. Мы едем пассажиром в чужой машине, не зная водительских навыков того, кто нас подвозит. А самое странное заключается в том, что мы управляем собственными телами и разумами, пребывая в неведении относительно их функционирования и относительно наших «я». Разве не удивительно, что мы способны мыслить, не зная, что это означает? Разве не замечательно, что мы порождаем идеи, хотя не в состоянии объяснить, что они такое?

В разуме всякого нормального человека протекают, кажется, некие процессы, совокупность которых мы называем сознанием. Обычно мы рассматриваем их как то, что позволяет нам узнать о происходящем в нашем разуме. Впрочем, закрепившаяся за сознанием репутация является незаслуженной, поскольку наши осознаваемые мысли мало что открывают относительно своего возникновения.

Вспомним, как водитель управляет мчащимся по дороге автомобилем, не имея представления о том, как работает двигатель и каким образом рулевое колесо направляет машину влево или вправо. Если задуматься, собственными телами мы управляем во многом аналогично. Отталкиваясь от осознанных мыслей, можно сказать, что мы побуждаем себя идти в определенном направлении во многом так же, как управляем автомобилем; мы осознаем лишь некое общее намерение, а остальное, если можно так выразиться, происходит само по себе. При этом изменить направление движения достаточно непросто. Если сделать широкий или малый шаг в сторону, как если бы мы вздумали повернуть гребную лодку, мы повалимся наземь, в направлении внешнего радиуса поворота. Вместо того мы начинаем поворачивать, заставляя себя наклоняться к внутреннему радиусу, а затем используем центробежную силу, чтобы выпрямиться на следующем шаге. Этот невероятный процесс подразумевает взаимодействие множества мышц, костей и суставов, подчиняющихся командам сотен взаимодействующих «программ», принципов работы которых не понимают до конца даже специалисты. А сами мы думаем только, что надо повернуть туда или сюда, и наше желание автоматически исполняется.

Будем называть «сигналами» те действия, последствия которых не вытекают из их сути, но являются, так сказать, им приписанными. Когда автомобиль ускоряется при нажатии на педаль газа, это происходит не потому, что нам так захотелось. Мы лишь даем сигнал двигателю увеличить скорость машины. Точно так же поворот рулевого колеса является сигналом трансмиссии о необходимости повернуть автомобиль. Инженерам не составило бы труда сделать так, чтобы педаль газа отвечала за выбор направления движения, а рулевое колесо позволяло контролировать скорость. Но на практике опытные инженеры стараются использовать сигналы, уже успевшие приобрести некоторое признание.

Наши сознательные мысли используют знаки-сигналы для того, чтобы управлять «двигателями» наших разумов, контролируя бесчисленные процессы, о которых мы почти не подозреваем. Не понимая, что, собственно, происходит, мы учимся добиваться своего посредством отправки сигналов этим большим машинам – так в прошлом колдуны прибегали к ритуалам, чтобы навести чары.

6.2. Сигналы и знаки

Откуда вообще берется понимание? Думаю, почти всегда оно проистекает из того или иного вида аналогии, то есть мы сопоставляем всякий новый объект с теми, которые нам уже известны. Когда принципы устройства и работы нового объекта представляются слишком чуждыми, странными или слишком сложными, мы описываем те части устройства, которые нам доступны, в терминах более привычных знаков. Тем самым мы как бы вынуждаем каждую новинку походить на что-то обыденное, что-то знакомое. На самом деле использование сигналов, символов, слов и имен следует признать величайшим изобретением, ведь оно позволило нашему разуму превращать чуждость в обыденность.

Допустим, некий инопланетный архитектор придумал принципиально новый способ перемещения из комнаты в комнату. Это изобретение выполняет привычные функции двери, но имеет форму и механизм, далеко выходящие за пределы нашего опыта, а потому мы сами ни за что не угадали бы в этом устройстве дверь и не сообразили бы, как ею пользоваться. Все физические характеристики устройства кажутся нам неправильными. Оно ничуть не похоже на дверь, которую мы ожидаем увидеть, то есть на висящую на петлях деревянную конструкцию, перекрывающую проем в стене. Впрочем, не важно. Вообразим, на обращенной к нам стороне «двери» некие украшения – символы, знаки, указатели или слова, поясняющие, как пользоваться устройством. Придадим конструкции прямоугольную форму или прикрепим к ней табличку с надписью «Выход», красными буквами на белом фоне. Любой гость с планеты Земля поймет, даже не задумываясь об этом, что назначение данного «псевдопортала» совпадает с назначением обычной двери.

На первый взгляд это может показаться обманом. Зачем присваивать символ двери изобретению, которое дверью не является? Но подобное «переосмысление» происходит постоянно. В наших разумах нет никаких дверей, имеются только связи между знаками. Немного утрируя, прибавлю следующее: то, что мы называем «сознанием», состоит, по сути, из списка меню, которое возникает время от времени на мысленном экране, предназначенном для других систем. Схожим образом любители компьютерных игр применяют специальные символы для запуска сложных игровых процессов, не имея ни малейшего понятия о том, как все работает.

Если задуматься, поневоле признаешь, что вряд ли могло быть иначе! Вообразите, что могло бы случиться, обрети мы возможность фактически управлять сетью нашего разума, охватывающей триллионы «проводов». Ученые исследовали крошечные фрагменты этих структур на протяжении многих лет, но до сих пор не выяснили, что именно они делают. К счастью, в повседневной жизни вполне достаточно слов и сигналов для стимулирования полезной деятельности рассудка. Кому есть дело до того, как все устроено, пока сознание работает? Скажем, тот же молоток мы воспринимаем как приспособление для забивания гвоздей, а мяч как предмет, который бросают и ловят, не более того. Почему мы склонны воспринимать объекты не столько такими, каковы они есть на деле, сколько с точки зрения их использования? Все дело в том, что наш разум развивался не в качестве инструмента для науки или для философии, а решал практические задачи пропитания, защиты, продолжения рода, и так далее. Мы признаем всякое знание благом, но знание полезно, лишь когда мы можем применить его для достижения своих целей.

6.3. Мысленные эксперименты

Как мы познаем мир? Мы всего-навсего смотрим и видим! Звучит просто, но на самом деле это не так. Каждый случайный взгляд побуждает миллиард мозговых клеток «сфотографировать» увиденную сцену и выявить ее отличия от «записей» других впечатлений. Наши агенты выдвигают мини-гипотезы о происходящем в мире, а затем заставляют нас ставить небольшие эксперименты, чтобы подтвердить или подправить эти гипотезы. Словом, все кажется простым потому, что мы не осведомлены о работе разума.