Доллары в банке

Пропадает парень. Находят убитым на территории Ульяновской области. Недалеко от турбазы в лесу. Ну, с этого момента и пошло раскручивание всей озверевшей банды. Парнишка много знал, а перед этим убивают Лобаша – кузнецкого авторитета.

Сначала пытались взорвать Лобаша около дома в 3 часа ночи. Он перемещался по городу в бронированной «Ниве». По тревоге нас поднимают, эвакуируем девятиэтажный дом. Стоит эта «Нива», видим, что под машиной – взрывчатка и индикаторная карта мигает! Специалиста вызвали из Пензы – сотрудника ОМОНа. Тот обезвредил мину – около 2 килограммов тротила!

Лобаш с окружением подходит и говорит: «Николай Егорович, помогите отбуксировать эту машину». «Слушай, – говорю, – ты здесь со своими ребятами, давай, действуй!» Отбуксировали от жилого дома – сняли взрывчатку. Это было за полгода до его убийства. Второго кузнецкого авторитета убивают в Сосновоборском районе. Виктор Семенович Жаткин, он уже был начальник криминальной милиции, бывало, все интересуется:

– А почему кузнецких авторитетов убивают на других территориях?

– Раскроем, – говорю, – и спросим у них!

Расплата

Вот и раскрыли: с кузнецким авторитетом расправляются в Сосновоборском районе, мальчишку убили в Ульяновской области. Лобаша застрелили в Пензе на улице Одесской – это убийство, мне кажется, осталось нераскрытым. Потом прокуратура и УВД взяли все это в производство.

В один миг все бандиты были задержаны. Если память не изменяет, 16 обысков было произведено, задержание и авторитет этот был задержан. Как раз непосредственно участвовала Н.Е. Канцерова, прокурор области, В.С. Жаткин, А.В. Абдулин – Алексей Валентинович непосредственно «вел» эту группу.

Двое покончили с собой в СИЗО. В результате обысков было изъято много оружия, единиц 16, взрывчатка, омоновская форма. После этого все успокоилось. Хотя я приглашал как-то вот этого авторитета. Депутат города вместе с тренерами греко-римской борьбы – сидим за чашкой чая.

– Слушай, – говорю, – ну, хватит «атаман», Николая Егоровича вы достали! У меня терпения хватит, но мы все равно не позволим, чтобы ты так дальше беспредельничал». Он лет 16-18 тогда получил. На тот момент, когда это завершилось, я уже был далеко.

Ханты – Мансийск

С данным названием – это касается последних 5 лет работы – у меня ассоциируется только одно слово – «наркотики». После Пензы мне было дико такое видеть. Изымали и милиция, и наркоконтроль десятки килограммов! Там большой поток выходцев из Средней Азии, в частности, из Таджикистана. Здесь такого наплыва не было, и не дай Бог видеть!

Кавказ почти весь там представлен на территории Ханты – Мансийского округа. 60% российской нефти добывается там. Кругом болота. Столкнулись с тем, что к трубопроводам делают врезки. Как в Самарской области. Новый вид борьбы с преступностью для меня. «Работают» группы – специалисты высокого класса. Нефтепровод под высоким давлением – чтобы врезаться, надо быть профи.

«Левая» труба

Еще один случай дерзкого хищения . Мы занимались нефтянкой и газоконденсатом. Вышли на заброшенные трубопроводы. Преступники приспособились – труба проходила через… завод! Воры врезались, и в определенные часы оператор-преступник часть продукта переводил по нужной ветке.

Посередине дороги – на сотни километров вокруг нет людей – стоит кафе! Подсобные помещения, сарай – где дрова и т.д. В ходе расследования выяснилось – бензовоз заезжает за кафе, в этот ангар, и там закачивают цистерну. Кафе построили, для машин стоянку оборудовали, людей кормили. И в то же время заезжает машина – рядовым водителям трудно было догадаться. Оперативники по этой трубе шли чуть ли не с лопатой. Приблизились к городской черте – дошли до краника, можно сказать.

Черные риэлторы

В Сургуте такие вот «специалисты» вывозили людей. Одну женщину нашли – она за ягодами пошла – нашли убитой. Отсюда начинается все. Пока устанавливали личность – смотрим, квартира уже перепродана. Начинаем дальше раскручивать – выходим на группировку. Троих пострадавших нашли в Ульяновской области, из Сургута их вывезли – и отдали под начало участкового инспектора. Участковый здесь – азербайджанец. Получал отдельную плату, чтобы смотреть за «пленниками». Пусть они доживают свой век здесь, а их квартиры в Сургуте уже были перепроданы.

А там другой участковый питал «черных риэлторов» информацией. Он же не мог сразу найти квартиру – это надо одинокого больного человека найти. Соответственно, его надо… напоить, как следует! Не один день, а так, систематически. Он затем любые документы подпишет, и «квартира перепродается». В 2007-08 годы – это было «в моде».

Почему сейчас полицию поганят? Начали несколько лет назад. Раскрытие преступления – это очень тяжелый труд, и не только одного человека: оперативник, участковый. Все собираешь, беседуешь с людьми, анализируешь, с агентурой встречаешься, информацию получаешь. Потом уже раскрываешь преступления: одно, второе, третье – что он совершил, паразит?

А по пути наименьшего сопротивления – наркотики взяли и подбросили, посадили. Оказывается, не надо думать, и информация не нужна. Оказывается, можно и так! Оперативник начинает с этого времени тупеть. Нарушение законности приводит к страшным последствиям.

Это было и в Ханты – Мансийске. Оказывается, наркотики надо изымать, документировать. Телефон и все прочее – сейчас много возможностей у полиции. Они изъяли, показали вот столько, а фактически изъяли столько. Им же через месяц опять показатель какой-то нужен. Во время обыска изъяли столько, а потом сами разбодяжили. Ну и чем закончилось? Такое всегда становится явным.

Вот сейчас общаемся, некоторые ребята еще остались. Раньше во времена Костяшкина, Булушева, до них оперативников, Маюлова – была преемственность поколений. Старший – рядом обязательно молодые, которые перенимают все это. Спасибо Анатолию Сергеевичу – пока я с ним работал – соответственно смотришь, как и что. Трудность – надо привлекать к негласной работе. Они и сейчас этим занимаются. А с человеком беседуешь – вроде все и контакт налажен. А раньше обязательно требовали расписку. Говорю: «Не могу! Вот как предложить человеку?» Так он, старший, помогает, подсказывает.

Это сейчас контракты. Любой оперативник скажет, что без помощников нельзя работать. Это огромная сила! Тяжкие преступления – без них невозможно раскрыть. Со мной работал один парень. Он с гражданки, я спецшколу закончил. Полгода проработал и говорит: «Я не могу! Не могу с такой категорией работать! Это непорядочно».

Убеждал его: «В этом и состоит работа оперативника – раскрыть или предотвратить преступление. Как ты иначе раскроешь?» «Пусть он официально заявит!»

Так он и ушел…

Много сил и лет отдал Николай Егорович любимой работе. Он признается, что и сейчас ее любит. Генерал-майор милиции Гудожников прошел нелегкий путь от рядового инспектора до начальника Управления по работе с обращениями граждан и организаций Правительства Пензенской области.

Мой собеседник – человек необычной трудовой биографии. Ректор Пензенского государственного университета Александр Дмитриевич ГУЛЯКОВ, генерал-майор милиции в отставке, кандидат юридических наук, в недавнем прошлом возглавлял УВД Пензенской области, затем – Законодательное Собрание. К уголовному розыску у Александра Дмитриевича отношение особое, он считает эту службу элитой полиции. Сам он немало потрудился, сначала оперуполномоченным в Беднодемьяновском РОВД, затем заместителем начальника УУР УВД. На его счету множество раскрытых преступлений. Запомнилось ему одно своей таинственностью и… запутанностью.

Вор – невидимка

Серия загадочных краж из магазинов прокатилась по Беднодемьяновску. Похититель или похитители не оставляли на месте преступления никаких следов проникновения, даже дверной замок висел на прежнем месте!

Как заявили продавцы, неизвестный якобы злоумышленник чудесным образом проник в магазин, открыл сейф и взял там часть выручки. Сотрудники милиции приходят, проверяют: ничего не подтверждается! Не находят самых верных признаков кражи: взлома, следов проникновения, отпечатков чужих людей. Работники торговли заявляют: сейф вскрыт! То есть, как это – вскрыт? Экспертиза на предмет открытия сейфа посторонним ключом категорического заключения не дает.