Страница 1 из 16
Владимир
ВЫЧУГЖАНИН
ДОЛЛАРЫ
В БАНКЕ
ISBN 978-5-94171-008-9
© Вычугжанин В.М.
Автоматные очереди разорвала утреннюю тишину мирного города. Выстрелы, лишившие жизни инкассатора, подняли на ноги все правоохранительные силы города и области.
Доллары в банке
Дерзкое ограбление
«4 апреля 1997 года, – сообщили все средства массовой информации, – совершено дерзкое вооруженное нападение и убийство инкассатора И. Кульбаки. Преступниками были похищены 200 тысяч долларов США и 20 тысяч дойчмарок. Для раскрытия и расследования этого преступления создана следственно-оперативная группа…»
На что рассчитывали гангстеры, замышляя свой злодейский налет? Во-первых, после ограбления они планировали двинуться в…центр города, понимая, что на окраинах города их ждет засада. Во-вторых, они решили сжечь автомобиль, уничтожив все свои следы. Ну, и, в-третьих, каждый из участников нападения запасся «железным» алиби.
Машина с инкассаторами появилась на перекрестке, Бандитский «Опель», стоявший недалеко от банка, поехал по намеченному маршруту. Тут тщательно продуманный план бандитов едва не сорвался: поворот на улицу Богданова перегородил трактор. Произошла двухминутная задержка, но налетчикам она не помешала. «Стрелок» выпустил две автоматные очереди в инкассатора Кульбаку, схватил мешок с деньгами и бегом бросился к машине. Деньги перекочевали из мешка в сумку, «Опель» свернул во двор дома по улице Славы. Налетчики облили бензином вещдоки – куртки, пистолет-пулемет, инкассаторский мешок – подожгли их и скрылись. При этом они забыли (или не знали?) элементарное: захлопнув двери машины, они перекрыли доступ кислороду, и пламя погасло.
Странно, но эта грубая ошибка гангстеров сыграла им на руку. При тщательном обыске «Опеля» специалисты обнаружили в сиденье машины билет на имя гражданина Польши Малиновского. Это был ложный след. Но большинство следователей занялось сомнительным проездным документом. След уводил их все дальше и дальше от истинного пути, постоянно обрывался, пока не завел ищеек в явный тупик…
– Самое резонансное преступление за 15 лет: убийство, ограбление! Были задействованы все службы: УБОП, ФСБ, руководство УВД, – вспоминает один из опытнейших сыщиков. – Операции проводили сообща, не смотрели, кто начальник – выезжаем на операцию вместе. Садимся, разрабатываем какие-то идеи и т.д. Задействованы были многие силы и средства. На 42 день после совершения преступление было раскрыто.
Жадный портняжка
Сотрудники территориальных отделов, были на подхвате. Привезти того, доставить этого, провести обыск – черновая работа, серьёзного не доверяли. А у начальников наших, – вспоминает мой собеседник, – по собственным их признаниям, следствие стало пробуксовывать, ниточка за ниточкой обрывались.
И вот мы, несколько человек, молодые, честолюбивые,– решили рассмотреть дело несколько иначе, начали анализировать, в чем загвоздка?
Надо особо отметить: мы, молодежь, не чувствовали на себе какую-то угрозу быть наказанным, быть уволенным за какое-то упущение. То ли времена были такие, то ли народ был такой! Нас опекали, как детей! Не подставляли. Я не помню, чтобы на меня повышали голос. Я не помню, чтобы меня укоряли. Если я что-то сделал не так, мне, разумеется, давали это понять, но все так корректно было обыграно, необидно, незаметно. Единственное, что звучало (без слов): не умеешь, отойди! Дай я покажу!
Почему мы сейчас молодежь так бросаем: выплывет – не выплывет? Оступился – «выговорешник» за «выговорешником», уволился, выгнали… Не было раньше такой агрессии со стороны опытных профессионалов. Мы чувствовали над собой отцовскую опеку.
Сыщиком нельзя стать по блату. По знакомству можно устроиться канцелярским работником или, скажем, дежурным. Если у человека есть желание, есть интерес к нашей трудной работе – его можно научить. Если же этого нет – любовь к сыску не привьешь ни высокими окладами, никакими уговорами, никакими льготами. Сыщику необходим, если хотите, какой-то врожденный инстинкт, этот нюх, чутье, особую, профессиональную хитрость. Скажем прямо: это – природный дар.
Ну, вот и пришла пора молодым оперативникам показать, на что они способны!
Разработали несколько версий, и пошли своим путем. Почувствовали, что УВД разрабатывает не тех. Многие люди сидели (по указу Президента – организованная преступность – 30 дней). Срок некоего Бухарева уже истекал. Сомнений в том, что он – один из участников дерзкого ограбления, не было. Но – не было и доказательств! Его должны были отпустить. Нашли «слабое звено» среди его окружения – Силкин. Не судим, живет в небогатой интеллигентной семье. Содержит семью: мать и сестру. Профессия сама мирная – был он… портным, и у него была машина.
А вот автомобиль, на котором было совершено преступление, был куплен в Германии, пригнан в Белоруссию. Из Белоруссии в Россию его пригнали отец с сыном. Они заявили, что заказчик неизвестен, лишь указали место, где передали машину.
– Как вы добирались из Пензы?
– А заказчик нанял водителя – и нас отвезли в Саранск. Из Саранска в Москву – на самолете.
Мы начали выяснять, кто их отвозил. По их описаниям мы установили точно: водитель – Силкин!
– А во сколько вы уезжали из Пензы?-
– Поздно – после 23:00. При выезде из Пензы нас остановил сотрудник ГИБДД.
Тогда был хороший приказ: фиксировать все автомобили и водителей, пересекающих границу города после 23.00.
Старший опер рванул на пост ГАИ. Регистрация по времени: 23:04 – Силкин. Мы берем этого Силкина – нигде не привлекался. Задержанный сказал, что никого не возил, а ехал к девушке в Грабово. Какой девушке? Сыщик там всех знал. Приехал к матери девушки.
– Есть такой жених, Силкин?
– Есть.
– Приезжает он к вашей дочери?
– Да, приезжает!
– А 2 апреля он был у вас?
– А я что – записываю, когда он приезжает? Если он говорит, что был, значит, был!
Вот так! Мать подтвердила алиби! А мы-то думали, что умнее всех! Но и у нас ниточка оборвалась!
Я уже закрывал калитку, и вдруг меня озарило! Возвращаюсь к мамаше и спрашиваю:
– Ведь ваша дочь учится в Самаре? Как же она могла приехать к вам 2 апреля? Ведь ни каникул нет, ни выходных!
– А ведь и правда! – спохватилась и мать.– Не мог Силкин приехать 2 апреля! Дочь была дома последний раз 8 марта. Не могло быть его у нас 2 апреля.
Взяли мы его под белы рученьки, привезли и закрыли. Он замкнулся, сидя в КПЗ. Ничего не говорит. Оставалась последняя ночь, и мы вынуждены отпустить его.
Мы к заместителю начальника УВД Куликову Валерию Александровичу:
– Дайте нам доработать Силкина! (А уже 8 часов вечера!).
– Да забирайте, но чтоб ни-ни!..
– С него ни один волос не упадет!
Неожиданное признание
А мы, вспоминает майор, проработали несколько вариантов отхода. Доставили задержанного в приемник. Начинаем беседовать. Привели Силкину безотказный аргумент. Три версии было, но в одном ошиблись. Говорили: ты, как водитель, не подлежишь высшей мере. За это всего лишь 3 года условно. Зачем тебе брать грех на себя?
Начали ему рассказывать поэтапно, как было совершено ограбление: здесь встретили, проехали, остановились.
Оперативники постарались убедить его, пробудить в нем остатки совести: «На этих деньгах,– говорим, – кровь, эти деньги не принесут удачи. Самое страшное – подведешь своих близких!» Он начал потеть. Говорит: снимите с меня наручники, я все расскажу!
Мы говорим: Бухарев уже все рассказал, у нас все детали есть. Кто деньгами воспользуется – будет проклят на всю оставшуюся жизнь. А Силкин эти деньги отдал сестре и матери. Близкого человека он не мог подставить. И он говорит – я все расскажу.
Мы принимаем равнодушный вид – нам и так все известно! (Хотя у нас ничего не было!) Покажи, где эти деньги? Бухарев все на тебя валит, но мы знаем, что ты водитель: отвозил и увозил. А он говорит: нет – это я убивал. А мы думаем: наверно берет вину на себя.