Страница 1 из 23

Предательница. Как я посадила брата за решетку, чтобы спасти семью

Холледер Астрид

Астрид Холледер

Astrid Holleeder

Judas

В 2013 году Астрид и Соня Холледер решились на немыслимое: они вступили в противостояние со своим братом Виллемом, ставшим после выхода из тюрьмы в 2012 году «любимым преступником голландцев». Вместе с его бывшей подружкой Сандрой ден Хартог они дали показания, обличающие Виллема в организации целого ряда заказных убийств.

24 марта 2015 года новость о «сокрушивших Холледера женщинах» становится сенсацией номер один в голландской прессе, а поздним вечером того же дня в передаче телеканала РТЛ звучат шокирующие аудиозаписи разговоров, тайно сделанные его сестрой Астрид. Это становится началом конца некогда неуязвимого Виллема Холледера.

Очень немногие знали, что на протяжении трех десятилетий Виллем Холледер терроризировал членов своей семьи, вымогал у них деньги и угрожал убийством. А до этого семья долгие годы терпела истязания деспотичного и жестокого отца-алкоголика, работавшего в пивоваренной компании «Хайнекен». Отец и сын тиранили и детей, и женщин, и ближайших родственников, и даже мать семейства, Стин.

В трагическом повествовании Астрид Холледер перед читателем разворачивается душераздирающее зрелище семьи, членов которой после похищения Хайнекена в 1983 году называли только по фамилии. Автор увлекательно рассказывает, как это похищение повлияло на жизнь каждого из членов семьи: отчуждение между названными братьями Виллемом Холледером и убитым в 2003 году Кором ван Хаутом, угрозы в адрес криминального репортера Питера Р. Де Вриеса, заказные убийства и вымогательства. Астрид Холледер откровенно говорит о своей юности, о матери и детях, бывших партнерах, адвокатской работе и двойной роли, которую она сыграла, будучи «консильере» [1] своего брата. Изображая доверенное лицо, Астрид оставалась в ближайшем окружении брата и тайно записывала их разговоры с единственной целью: добиться для него пожизненного тюремного заключения.

Эта книга посвящается моей маме. Я написала ее ради своей дочери, ее детей и внуков.

Хочу выразить особую благодарность Питеру Р. Де Вриесу. Он стал первым, кому мы – не только мы с сестрой, но и все остальные члены семьи – полностью доверились и кому без утайки рассказали свою историю. Он никогда не обманывал нашего доверия. Он был с нами с момента убийства Кора и поддерживал нас на нелегком пути дачи и обнародования наших показаний. Спасибо тебе, Питер, за дружбу, верность, честность, помощь и отвагу. Я говорю это и от лица моей мамы.

Пролог. Первое покушение на Кора (1996)

27 марта 1996 года Соня Холледер и Кор ван Хаут забрали из детского сада своего сына Ричи. Кор припарковал машину перед их домом на улице Дёрлоостраат, но они не спешили выходить. Им было весело – Ричи просунул голову между передними сиденьями и подпевал Андреа Бочелли, исполнявшему его любимую «Funiculi Funicula» [2].

Моя мама оказалась у окна на кухне и видела, как к автомобилю Кора подошел человек в темном пальто. Соня заметила, что сзади к их машине подходит мужчина. Она подумала, человек хочет спросить дорогу, но выражение его лица настораживало. Мужчина подошел к машине и наклонился к окну со стороны Кора.

Соня рассмотрела его поближе и запомнила навсегда. Изжелта-бурое, испещренное морщинами лицо.

– Что ему нужно? – окликнула она Кора.

Кор повернул голову влево, но ответить не успел.

Человек направил на него пистолет и начал стрелять. Кор отпрянул в сторону и пригнулся, пытаясь спрятаться от пуль.

Соня закричала. На заднем сиденье был Ричи. А вдруг его ранили? Она открыла свою дверь и выскочила из машины. Чтобы не попасть под огонь, она упала на колени, распахнула заднюю дверь и вытащила Ричи. С ребенком на руках Соня вбежала в дом – дверь открыла мама, поспешившая ей на помощь.

Кор получил несколько пуль. Он вышел из машины и попытался погнаться за стрелком, но в шоке потерял ориентацию и двинулся в обратном направлении. Через пару сотен метров его подобрали соседи и принесли в дом. Там он потерял сознание и, истекая кровью, лежал в холле до приезда «Скорой».

Когда мама позвонила мне на сотовый, я была в своем офисе на улице Виллем Пийперстраат. Она прокричала, что в Кора, Соню и Рича стреляли.

– Нет! – воскликнула я. – Они живы?

– Живы. Но Кор ранен. Приезжай скорей, пожалуйста!

– С ним все плохо, да, мама?

– Не знаю, его увезла «Скорая».

В полной панике я закрыла офис и поехала на Дёрлоостраат. Дверь открыла Соня. Она упала мне на руки и зарыдала:

– Ас, в нас стреляли. Кора всего изрешетили!

– Куда ему попали? Он выживет? – спросила я.

– Они отвезли его в университетскую клинику. Ему попали в руку, плечо и спину, а одна пуля зацепила подбородок. Но жить будет, сейчас его оперируют.

– А Ричи? Он в порядке?

– Да, он наверху. В него не попали. Слава богу, он толком не понял, что случилось. Попробуй вести себя с ним, как будто ничего не произошло.

– Разумеется. Ты-то сама как?

– Нормально. Только грудь давит и спину больно. Как будто никак не могу отдышаться.

Мы поднялись наверх, к маме и Ричи. Ребенок играл на полу.

– Привет, солнышко, – сказала ему я. – Весело играешь?

Ричи поднял голову, увидел меня и возбужденно воскликнул:

– Асси, Асси! Огонь, огонь!

Я обняла его и ощупала маленькое тельце, будто убеждаясь, что в него действительно не попали.

– Слава богу, он в порядке, – сказала Соня.

Я взяла его себе на колени и спросила:

– Ну и что там с огнями? Давай-ка, рассказывай своей тете.

И малыш двух с половиной лет от роду рассказал мне свою версию случившегося. Очень нехороший дядя кидался в машину камнями, и от этого получались огни.

К счастью, Соня сразу же вытащила его из машины и унесла в дом, и ребенок не увидел истекающего кровью Кора.

Выстрелы по окнам машины он принял за камни и огни, и мы не стали его разубеждать.

– Такой плохой дядя! Но уже все, он ушел. Папа его прогнал.

Соня спросила:

– Можешь забрать Фрэнсис из школы? Надо ей сообщить, и я хочу, чтобы она была при мне. Не знаю, какой еще дурдом за всем этим последует, поэтому ей лучше быть со мной.

– Не вопрос. Заеду за ней прямо сейчас.

В школе я сказала охраннику, что я – тетя Фрэнсис и забираю ее с уроков, потому что она должна ехать со мной в больницу к своему папе, который попал в аварию.

Охранник объяснил учительнице, что я забираю ребенка, и очень удивленная Фрэнсис, увидевшая в окно, что я приехала в школу, вышла из класса.

– Привет, дорогая, – сказала я. – Пойдем, мне надо кое-что тебе сообщить. В твоего папу стреляли. Мама и Ричи были вместе с ним в машине.

Она замерла, побледнела и вцепилась в мою руку.

– Ас, папа погиб? – спросила она дрожащим голосом.

– Нет, он жив, но очень тяжело ранен. Он в больнице. Мама и Ричи в порядке. Поехали домой.

Вскоре после этого Соне позвонили из больницы. Кора прооперировали.

– Съездишь со мной к Кору? Я не хочу садиться за руль, меня до сих пор трясет, – сказала Соня.

– Конечно, я тебя свожу. И сама тоже хочу навестить Кора.

На полпути к машине Соня задрожала. Я села в машину, она продолжала стоять снаружи.

– Садись.

– Не могу…

Я выбралась из машины и подошла к ней.

– Что такое?

– Я боюсь. Я не смогу больше сесть в машину. У меня все это перед глазами – как он подходит, бьющееся стекло, выстрелы, окровавленный Кор. Я не могу.

Советник и доверенное лицо главы мафии. – Здесь и далее: прим. перев.

Знаменитая неаполитанская песня.