Безмолвная ничья

«Милая, мы познакомились с тобой в баре, в туалете которого ты уже через пять минут делала мне минет… Какая свадьба?» – это были последние слова, которые я озвучил для Вики. Она ушла, напоследок громко хлопнув дверью и, буду честен, я не расстроился.

А вот Котенок… Она другая. Совершенная в моем понимании. Как чистый лист бумаги, на котором ты можешь изобразить все, чего душе угодно. И она не станет этому противиться, что радует вдвойне. Принуждать девушку к отношениям – не мой конек. Но конкретно с этой малышкой я их очень хочу. Хотя, возможно, это от того, что она физически полностью соответствует моим вкусам, а у меня уже пару недель не доходят руки до какой-нибудь шлюшки, чтобы отодрать ее как следует и на несколько дней забыть о спермотоксикозе.

Итак… Я узнал даже больше, чем хотелось бы. Кристина родилась в Омске, где еще в роддоме от нее отказалась мать и девочку сдали в приют. Там она жила до пятнадцати лет и уже была уверенна, что никто ее не удочерит. Приемные родители сейчас большая редкость, учитывая кризис в стране и грязь, в которой мы живем.

Но в один «прекрасный» день, думаю, Котенок прокляла его… Пришел он. «Страшный человек», как называет его малышка. Судя по почерку, ее передергивало, когда писала это так называемое имя.

Этот урод выглядел очень солидно и добродушно. Пожилой мужчина лет пятидесяти сразу же обратил свой взгляд на худышку, что по привычке зажималась в уголке, не ожидая никаких подарков от судьбы. Он лишь молча указал пальцем на девочку, словно выбирал себе домашнего питомца в зоомагазине. Как оказалось позже, так оно и было.

После того, как наше великое государство вручило малышку в лапищи морального урода, для нее на земле начался ад. Этот мужик (хотя какой нахуй он мужик) объявил испуганному ребенку, что она его собственность теперь и зовут ее «сука». Когда девочка осмелилась перечить, он наглядно ей объяснил, сначала избив ее до полусмерти, а затем посадив на цепь.

А вот и ответ на мой вопрос… Несколько раз он пытался залезть на малышку, но слава Богу у него не встал. Удивляет то, что Котенок даже не понимает, что это он делал с ней… Блять… Она даже не знает, что такое секс.

«Страшный человек ложился на меня и облизывал своим языком, а потом начинал злиться и избивать меня, после чего уходил, заперев меня в каморке на два дня», – мелкая до сих пор не догадывается за что этот мудозвон так поступал с ней. Зато мне все предельно ясно. Мои догадки оказались верными. Безмудое чмо отчаянно пыталось засунуть своего болтунца в малолетку, но, потерпев крах, принялся отрываться на ней. По словам Котенка, она была не первой, о чем более, чем красноречиво говорили царапины от ногтей на стене той самой каморки, что служила «питомцам» конурой и кое-какие вещи, что иногда встречались в его доме.

Неоднократно малышка пыталась сбежать. И каждый раз жестоко за это расплачивалась кровью, в прямом смысле этого слова. Когда у девочки начинались месячные он запирал ее в кладовке до тех пор, пока менструация не прекращалась. Видимо, не мог наблюдать за тем, как у молодого организма все безотказно работает, в отличии от его неспособного обрубка. Котенок называла это «кровь без раны»… Твою же мать… Даже об этом она не в курсе! Скорее всего, регулы начались уже после того, как он ее забрал.

Некоторые «сцены» я намеренно упускал, быстро пробегая их глазами, ибо представлять это даже для меня, убийцы, очень сложно. Но чертовы слова, которые предпочту больше не видеть и не слышать в своей жизни никогда, больно впивались в глаза, а затем стремительно проникали в мозг, «радуя» его яркими картинками, где престарелый кастрат пытает ни в чем не повинную девочку.

По последним подсчетам Кристины, она провела в его доме три года, но вести учет времени она перестала давно, потому как «страшный человек» делал ей какие-то уколы и она спала по нескольку дней, так ей казалось по крайней мере. Плюс к этому, у нее образовались провалы в памяти. Как бы ни было, она запуталась и потеряла счет времени. Даже если сильно приглядеться, то на вид ей не больше двадцати. Совсем девочка.

Пытаюсь открыть глаза, но веки словно налиты свинцом. Голова гудит так, как будто я ею вчера поезда останавливал. Так, кажется, я уснул, сидя в кресле. Блять… И ведь не пью же! С чего вдруг так сорвался? Ответ на мой немой вопрос лежит на полу у моих ног, свернувшись калачиком. Все в той же футболке, что на ее худеньком тельце выглядит, как платье.

Осторожно, превозмогая боль в том месте, где когда-то был мозг, наклоняюсь к ней. Маленькая спит, словно настоящий котёнок. Маленький пушистый комочек. Пытаюсь вспомнить, как вообще добрался до дома и не обидел ли её… Заглянув в лицо мелкой, чувствую, что земля уходит из-под ног. Она улыбается во сне и смешно морщит свой носик. Внезапно захотелось зацеловать её. Да уж, представляю картину, где она бедняжка задыхается от моего перегара.

Какого же хрена ты на полу опять? Надо отучить её от этой поганой привычки.

Встаю на ноги и, убедившись, что конечности ещё в состоянии функционировать как у живого человека, поднимаю малышку на руки. Даже с похмелья она не доставляет мне проблем своим весом.

Во сне как-то неестественно выворачивается и утыкается носом мне в шею, как будто ищет, где спрятаться. Хочется уложить её в свою постель и больше не выпускать оттуда. В ещё пьяную голову врываются яркие образы… Она стонет и извивается подо мной… Тут же член восстаёт и готовится порвать джинсы. Твою мать! Я же вчера оторвался с Кариной… Или Алиной… Не важно. Похоже, моё мужское начало требует ту, что сейчас находится в моих руках. Внутри разливается что-то тёплое, подавляя похмельный синдром и тошноту.

Такое ощущение, что с приходом в мою жизнь Котёнка я стал другим человеком. Вот так взял и поменял все свои устои за два дня. И, что самое дерьмовое в этой ситуации, мне совершенно не нравится эта херня. Я никогда не срываюсь. Я всегда держу себя в узде. Ничего не хочу и всем всегда доволен. Моя жизнь скучна и однообразна, но для киллера государственного масштаба – это счастье. Никакой шумихи, ни единого привода или заинтересованности со стороны спецслужб, хотя чего там, они тоже часто пользуются моими услугами.

И вот, я взял и собственными руками принёс в свой дом эту маленькую беду. Но поздно причитать и заламывать руки по утраченном спокойствии. Теперь она мой котёнок и больше ни одна мразь не назовёт её собакой. Я уже знаю, что порву любого, кто хотя бы подумает о ней плохо.

Кладу мелкую на свою кровать. Хочу посмотреть, как это выглядит… Ей идёт быть моей. Вздыхаю. Снова эти непонятные собственнические мысли. За все годы своей жизни я никогда так сильно не хотел никого, как её. Пока могу объяснить это только тем, что я охотник по профессии и по натуре, а она жертва. Хреновое, скажу прямо, сравнение, но уж как есть.

Стаскиваю с себя несвежую одежду и ложусь рядом с ней. Надеюсь, она не сильно испугается, когда проснётся, но сейчас я не могу и не хочу оставлять её одну. Слишком сильно хочу ощущать тепло своего Котёнка.

Во сне она что-то бормочет и утыкается лицом мне в ребра. Так, значит, может говорить всё-таки! Подтягиваю её выше и кладу себе на грудь. Котёнок улыбается и засыпает крепче с этим чудесным выражением симпатичной мордашки, что так ей идёт. Не видел более красивой улыбки никогда. Закрываю глаза. Сейчас даже секса не хочу. Просто лежать вот так и держать в объятиях свою девочку.

Просыпаюсь уже после обеда и замечаю, что мелкая так и не пошевелилась во время сна. Всё так же сладко посапывает на моей груди, положив свою тоненькую ручку мне на живот. По телу проходит дрожь, словно у прыщавого юнца, который только начал понимать зачем ему член. Чувствую, что стояк сейчас никак не унять и если не выберусь из кровати, то непременно насажу её на свой жаждущий ласки конец и тогда уже Котёнка ничто не спасёт. Есть у меня одна хреновая черта… Я вынослив и не привередлив, что касается практически всего. Кроме секса. Если начну, то остановиться не смогу точно.