Страница 2 из 22
С арбузом мы пошли в направлении пешеходного перехода.
– Вы уж извините меня, что я Вас так загрузила, – будто оправдывалась она. – Надо было попросить продавца, чтобы поменьше размером выбрал.
– Ничего, донесу, – говорил я, всем своим видом давая понять, что пятнадцать кило для меня не предел. Хотя было уже слышно, как я начал пыхтеть.
«Интересно, как зовут эту девушку?» – подумал я.
И вот странно, она вдруг спросила:
– Хотите, познакомимся?
Я остановился, перебросил арбуз в другую руку.
– Назовите своё имя.
– Меня зовут Марк.
Возможно, мне только показалось, она тихо сказала:
– Всё сходится, папа. Это Марк.
– Что Вы сказали? – переспросил я.
– Красивое имя, – ответила она.
Как странно было услышать от неё другой ответ. Но имя действительно красивое. Так назвала меня мама в честь кумира миллионов советских людей – великого Марка Бернеса. Бабушка рассказывала: когда я родился, и меня принесли на первое кормление, из коридора доносилась одна из известных песен Бернеса. Мама посмотрела на меня и сказала: «Ну, пусть будет Марком». Получается, если бы по радио пел какой-нибудь другой известный тогда артист, например, Муслим Магомаев или Иосиф Кобзон, то по этой самой логике меня могли бы назвать Муслимом или Иосифом…
– А я Ольга, – представилась девушка.
– Очень приятно, – прервав свои воспоминания, отозвался я.
Мы перешли дорогу через пешеходный переход и до её дома шли уже молча.
– Четвёртый этаж, – открывая дверь в подъезд, сказала Ольга. – Пойдёмте в лифт.
Типовая панельная шестнадцатиэтажка, построенная ещё в советский период, образца конца 80-х годов ХХ века. В подъезде два лифта, обычный и грузовой. На каждом этаже по два крыла, с несколькими квартирами в каждом.
– Вон та квартира, – показала Оля, выходя первая из лифта.
Я шёл следом, думая, когда же, наконец, состоится передача арбуза. Сейф-дверь была открыта четырьмя оборотами ключа, и мы оказались в её квартире.
– Куда арбуз поставить? – спросил.
– Да оставьте здесь, – несколько небрежно махнув рукой, ответила Оля.
Поставил арбуз рядом с домашними тапочками и сделал шаг назад.
– Как мне Вас отблагодарить? – спросила она.
– Нет, нет, ничего не надо, – сразу же запротестовал я.
– Марк, хотите, я угощу Вас этим арбузом?
– Нет, не хочу… мне уже пора идти, – отнекивался я, продолжая ретироваться к выходу.
Потом вдруг ни с того ни с сего добавил:
– Как-нибудь в другой раз…
– В другой раз?
– Да… в другой раз.
– То есть через две недели?
– Почему через две недели? – не понимая, переспросил я. – О чём это Вы?
– Вы обычно проходите мимо моего дома раз в две недели… – оправдывалась она.
– Хм, ну, вообще, да. Я хожу отмечаться в «Службу занятости». Только вот не понимаю: Вы что, следите за мной?
– Простите, Марк. Просто несколько раз встречала Вас. Вывела для себя закономерность…
– Надо же. Оказывается, кого-то интересует моя персона, – печально усмехнулся я. – И даже есть закономерность…
Ольга покраснела и виновато смотрела вниз. Помолчав немного, я почувствовал неприятное напряжение, которое решил прервать:
– Ладно, мне надо идти, до свидания, – с этими словами закрыл за собой дверь.
Я чувствовал, что она смотрит на меня с той стороны двери. Ушёл, не дослушав Ольгу, как будто оборвал цепь начавших развиваться событий. Чего она от меня хотела? Она одна в квартире, приглашает незнакомого ей человека, ищет предлог, чтобы оставить его у себя. Возможно, она аферистка!
Все эти мысли сыпались из меня, пока спускался бегом по лестнице. Пытался найти объяснения своим поступкам, но где-то в глубине души сожалел, что не остался. Ведь она такая красавица. У неё грустные глаза. По всей видимости, эта Ольга одинока, как и я. Вряд ли она преступница.
Выйдя из подъезда, обратил внимание на припаркованную неподалёку чёрную иномарку. Тонированное стекло на заднем пассажирском сидении было наполовину опущено. В тот момент, когда за мной закрылась дверь подъезда, из приоткрытого окна увидел вспышку фотоаппарата и характерный звук затвора объектива.
Интересно, как это понимать? На меня устроили фотосессию? За мной что – следят? Не зря же Ольга оговорилась о закономерности моего появления в их районе. Получается, чёрная машина с фотоаппаратом и Ольга как-то связаны между собой? Или это всего лишь совпадение, а фотографировали вовсе не меня?
Завернув за угол дома, оказался на улице Восстания, но сделав несколько шагов, оглянулся, будто какая-то сила заставила меня это сделать. Посмотрел в окно четвёртого этажа. В окне была Ольга. Да, точно, это она.
Но отвернувшись, я уверенно зашагал по Восстания в сторону улицы Ильича.
2
Вот я и дома. В это время моих домочадцев нет. Алёна – моя жена – на работе, дочь в школе. Живём мы втроём в однокомнатной квартире, которую мне выделило государство как ветерану боевых действий в Республике Афганистан.
С Алёной познакомились ещё в институте, создали студенческую семейную пару. В то золотое время мы любили друг друга. У нас была страсть. Необузданная страсть. И не важно, где мы находились, где мы жили: в общежитии или на съёмной квартире, главное, нам было хорошо вместе. И когда предоставили эту квартиру, мы были просто на «седьмом небе» от счастья. Из мебели в то время у нас был старый, на кривых ножках, шифоньер, письменный стол да чертёжная доска. На кухне стоял отремонтированный на третий раз холодильник «Свияга», который при включении громко тарахтел, этот звук отдавался эхом по всей квартире. Основным нашим достоянием был раскладной диван, подаренный моей мамой на нашу свадьбу. Да, молодость! В общем-то, чего ещё надо.
Институт мы закончили одновременно, в 1996 году. Я устроился в коммерческую фирму, взяли экспедитором, но потом перешёл в отдел маркетинга, за счёт компании получил второе образование.
Алёна устроиться сразу не смогла. Собственно, тогда мы не были уверены, что ей вообще стоит работать. Хотели сначала завести ребёнка. Но прошёл год, два, а там и третий год. Не получалось. Врачи посоветовали нам пройти совместное комплексное обследование.
Тогда я не пошёл с ней. Настолько уверенный в себе, что нашёл повод проигнорировать этот шаг. Обычно мужчины рассуждают так: если детей нет, виновата женщина. Здесь я недалеко от них ушёл, и был полностью не прав, ведь проблема была именно во мне. А я заставил свою жену целый год мыкаться по больницам. Потом, конечно, сходил к своему врачу. Оказалось, дело поправимо. Почти полтора года я лечился и проходил различные тесты, которые, в конце концов, дали положительный результат. Но отношения с Алёной были уже не те.
Через некоторое время у нас родилась долгожданная Сонечка, София Марковна. Счастью не было конца. Мы сдували пылинки с нашей Крохи. Всё, вроде бы, должно нормализоваться. Но с рождением ребёнка Алёну как будто подменили. Отношение ко мне резко изменилось. Для жены я стал сильным раздражителем. Приступы агрессии, больше похожие на ревность к дочке. Не знаю, не мог я тогда это объяснить.
Алёна находила для себя успокоение в еде. Как сейчас принято говорить – «заедала стресс». По понятным причинам жена на глазах стала меняться. Это замечали все, кроме самой Алёны. Пытался её как-то вразумить, намекал, мол, пора остановиться. Но всегда натыкался на фразы, такие как: «Я кормящая мать!..», «Не надо мне в рот заглядывать!..», «Чего ты меня куском хлеба попрекаешь!..» Понял, что делать замечания бесполезно, просто решил переждать этот период.
Но через год мою «мадонну» было вообще не узнать. Расплылась, как говорится, во все стороны. Как следствие, необходимость полной замены гардероба. Я никак не мог понять, зачем Алёна стала красить волосы в неестественно яркие цвета, которые мне нисколько не нравились. Такое чувство, что всё это она делала мне назло.
Наши отношения Алёну совсем перестали интересовать, постельная жизнь сначала стала нерегулярной, а затем и вовсе свелась на нет.