Сволочь

Был он действительно один и смотрел только на Селда.

— Чероки.

— Бризельд.

Селд тоже вел себя так, словно Дживса рядом с ним не было. И вообще эти двое напоминали двух шпионов, встретившихся для обмена как минимум паролями — одинаковые позы, одинаково непроницаемые морды, одинаково бесстрастный тон. Разве что одеты по-разному. И оба настолько пафосные, что так и подмывало брякнуть что-нибудь вроде: «А меня зовут Грег — ну, на случай, если вы подбираете имя для первенца».

Возможно, Селд почувствовал, что терпение напарника на исходе, а может, ему и самому поднадоело, но дальше он заговорил уже своим нормальным голосом:

— Кончай танцы, Роки. Мне нужен «дракон». Возможно, без отдачи.

Мужчина в костюме цвета топленых сливок еле заметно изогнул левую бровь (расчесанную волосок к волоску, и Дживс не удивился бы, узнай, что еще и уложенную) в намеке на ироничное удивление. И только тут до Дживса дошло, что перед ними не искин и тем более не один из телохранов с мордой хозяина, а сам. Собственной персоной.

Пауза затягивалась.

Вышибут. И хорошо, если не через бортик посадочной платформы. И не избив по дороге. Селд, придурок! Ну должен же был понимать, что есть границы разумного даже у старой дружбы, если она и была, эта дружба. На что не очень-то похоже, если судить по их обмену приветственными репликами…

Роки шевельнулся. Бледные губы на бледном флегматичном лице чуть дрогнули, брови приподнялись еще на полмиллиметра, голос оставался по-прежнему ровным. Почти равнодушным.

— Нужен — так бери.

Селд кивнул и, не прощаясь, решительно пошел к дверям ангара, уже торопливо раздвигающимся перед ним. Дживс поспешил следом, понимая только, что пока их не собираются ни убивать, ни даже просто выдворять.

В реале «черный дракон» выглядел еще внушительнее, чем на плакате. Стоял он шестым в ряду и был самым крупным среди находящихся в ангаре кобайков — а их там было не менее пары дюжин. Мощный, навороченный, с усиленным движком. И уже переоформленный на Селда — во всяком случае, ветровой колпак откинулся сразу, стоило тому подойти на расстояние трех метров.

— Садись, чего тянешь?

Устраиваясь за спиной у Селда, Дживс напряженно ждал окрика. Выстрела. Чего угодно. Вот сейчас их окликнут и скажут, что хозяин изволил пошутить.

— Бриз.

Вот оно…

— Чего тебе? — спросил Селд недовольно, придерживая рукой уже закрывающийся колпак. Роки Злато стоял в дверях ангара, смотрел почти с интересом.

— Расскажешь потом?

— Естественно!

Колпак со щелчком встал на место. Роки посторонился, пропуская кобайк, рванувший с места в крейсерскую. Снова мелькнула непонятная надпись из трех цифр и четырех букв.

Дживсу внезапно стало любопытно.

— ZDEC — это «здесь»?

— ZDEC это ZDEC, потому что полный, — непонятно пояснил Селд, хмыкнув, и наддал газу. Дживс предпочел больше не уточнять.

Люди, они такие…

Зачастую ведут себя так, словно и органические мозги — прерогатива одних лишь киборгов. Руководствуются гормонами и пожеланиями левой пятки. Постоянно прикладывают максимум усилий к тому, чтобы сбылось именно то, чего они больше всего боятся и чего меньше всего хотят. Люди — они такие. Нелогичные — и донельзя предсказуемые в этой своей перманентной и неистребимой нелогичности. Люди — они такие… люди.

Вот взять хотя бы, к примеру, Ларри…

Нет, не будем брать для примера Ларри. Это слишком… нет, не больно. Просто… не будем, и все. Возьмем лучше полковника. Полковник — хороший пример. Хотел одного — и добился диаметрально противоположного.

Полковник, сам того не подозревая, перегнул палку и получил эффект, прямо противоположный тому, которого добивался. Все было бы совсем иначе, если бы он соврал своим подчиненным. Сказал бы, допустим, что киборга забирают для очередной внеочередной проверки. Во время которой — ну кто бы мог подумать! — кибернеты обнаружили бы слишком сильное расхождение с исходными параметрами.

И все.

«DEX-компани» ужасно извиняется, заводской брак, партия дефективных процессоров, да и вообще как показала практика — Bond’ы довольно ненадежны в эксплуатации. И вот вам взамен вашего устаревшего и сильно подпорченного экземпляра две совершенно новые «семерки» модели DEX, у которых лучшими специалистами-разработчиками компании в корне устранена сама возможность подобных дефектов.

Сделай он все так — и что бы кто мог ему возразить? Да никто и ничего. Повозмущались бы немножко, повысказывали бы друг другу много чего разного по поводу идиотов-начальников — и продолжили бы работать, пытаясь привыкнуть к новому киберу. И наверняка привыкли бы, со временем. Люди потрясающе адаптируемы, они способны привыкнуть к очень и очень многому, поначалу кажущемуся совершенно невозможным, — если привыкание проводить постепенно. Один маленький и вроде бы ни к чему не обязывающий шажок за другим. А потом еще. И еще…

И каждый следующий шажок вроде бы совершенно логичен, и ничего в нем такого ужасного, да и вообще почти что и не шажок, так, на месте топтание, шаг вперед, три назад, два в стороны. Но проходит совсем немного времени, занятого таким вроде бы совершенно бесцельным перетаптыванием — и человек вдруг с удивлением обнаруживает себя обеими ногами прочно стоящим на морально-этической платформе, малейшее движение в сторону которой еще совсем недавно казалось ему совершенно неприемлемым.

Но вот же — стоит. И отторжения уже не испытывает — теперь это его платформа. Его норма. И не вычислить, на каком из сотен и тысяч крохотных шажочков оно произошло, это переключение на новые нормы, коренное изменение того, что вообще можно считать нормальным. Потому что произошло оно постепенно. По капельке. Как привыкание к яду.

Вот, например, Ларри…

Нет. Ларри плохой пример. Он-то как раз никакой платформы не менял. Он хороший командир и, будучи таковым, всегда защищал своих людей. И будет их защищать всегда. И это правильно. И не его вина, что ты — не человек. Ларри хороший — и это самое паршивое. Это мешает снять с себя ответственность, записав в виноватые всех вокруг. Так было бы проще, когда виноваты другие, а не ты сам. Но глупо врать самому себе, Ларри просто защищает своих, его можно понять. А ты… ты так и не стал для него своим. Не сумел. Вот и все.

Но он все равно честно пытался тебя предупредить, заведя вчера разговор о пенсии и о море. И о том, что обязательно возьмет тебя с собой, когда выйдет на первую и купит домик на берегу второго. Сидеть в полосе прибоя, глядеть на безбрежную водную гладь и не ловить никого, кроме крабов. Он же прямым текстом кричал тебе: «Уходи!» — ты не был для него своим, но он все равно пытался тебя спасти, и не его вина, что ты этого так и не понял.

Вернее — не захотел понять. Не стоит врать самому себе — именно что не захотел. Ведь понять значило уйти, сразу, быстро и навсегда. А тебе уходить не хотелось. Вот ты и предпочел наплевать на опыт, на логику и даже на прямое предупреждение. Запретил себе понимать и понадеялся на авось. Так глупо и так… по-человечески. Ларри бы наверняка... ну да. Ларри.

Все человеческое ужасно заразно. И в первую очередь — глупость.

====== ЕВ. Неуловимый Джо ======

Кобайк — не флайер. Даже у самых мощных и навороченных пассажирское сиденье всегда расположено позади пилотского, словно бы сразу расставляя точки над всеми нужными буквами и определяя раз и навсегда, кто тут главный, а кто просто груз. Не из-за того, что так удобнее, потому что это не так. Да и никакого выигрыша в скорости подобное расположение кресел тоже не дает.

Просто традиция.

Если ты пилот — тебе ни к чему оборачиваться на пассажира, твое дело вести машину. А если ты груз — твое дело охать и взвизгивать. Ну, если ты груз подходящего пола, конечно. Или общаться с затылком.

— Почему?

— Что почему?

— Почему этот срущий на золоте придурок отдал тебе свою лучшую машину?