Страница 49 из 201
С некоторым любопытством мужчина оглядел спутников Его Наследного Высочества. И про эльфа, и про его игрушку ему все уши еще в городе прожужжали, так что было интересно оценить ожившие сплетни вблизи. Но не настолько, чтобы жертвовать и так редкими часами сна. Парень вздохнул и сдержанно склонил голову, намекая на то, что ждет неких действий от остановивших его. Вперед, как ни странно, выступила человечка, в сложенных ковшиком руках которой сидело маленькое пушистое золотистое нечто. Оно еще и светилось! Певец даже наклонился, чтобы убедиться, что у него нет галлюцинаций.
— Ваши истории великолепны, но даже в самой светлой из них есть толика горечи. Этот малыш, — девушка аккуратно подняла ладони повыше и подула на пушистую шерстку? , — родился благодаря Вашей музыке. Она очень нравится миру. Отнесите его туда, где живет ваша боль. И станет легче.
Демон ошеломленно рассматривал сидевший на ладонях теплый, даже горячий комочек, в свою очередь глядевший на него янтарными глазками. Троица, не дожидаясь ответа, скрылась в открытом кронпринцем портале. Брюнет задумчиво убрал багровую прядку, которая чем-то привлекла начавшее подскакивать на ладони существо. Покачал головой и пошел дальше по коридору. Только оказавшись в комнате, плотно закрыв дверь за последним из слуг и усевшись в кресло, он позволил себе подумать о том, что произошло.
Солнечный комок, который он уже мысленно называл Голдик, методично исследовал помещение, передвигаясь по воздуху по какой-то не совсем ясной траектории, а иногда просто пропадая в одном месте и появляясь совсем в другом, вызывая нервное подпрыгивание у помощника, тихо прибиравшего вещи уставшего практически до состояния зомби певца.
— Интересно, откуда она могла знать….
Хрупкий пепельноволосый демоненок было поднял голову от сундука, из которого доставал средства для снятия сценического макияжа, но поняв, что вопрос относился не к нему, вернулся к своим делам. А певец продолжил ломать голову. Публичная жизнь, признание, подарки, хорошие, можно сказать замечательные гонорары. Из этого состояла его жизнь. И практически никто не знал, что львиная доля всего полученного отправлялась в обширное, обветшавшее владение одной большой дружной семьи. Семь девочек разного возраста и поседевшая, что для демонессы вообще считалось невозможным, мать с трудом пережили гибель любимого папы и мужа. Мечтательному и талантливому Амме пришлось стать защитником и добытчиком.
Хрупкий и маленький, причем не только по меркам демонов, пойти на воинскую службу он не мог. Да и не платили в мирное время столько, чтобы хватало на такое огромное поместье. Ситуация могла и не быть столь плачевной, если бы не серьезный и мудрый старший брат мамы, сумевший в течение буквально нескольких месяцев после смерти мужа сестры увеличить в несколько раз состояние. Своей семьи. Из состава которой он совершенно спокойно вычеркнул и сестру, и маленьких племянниц.
Несколько лет, пока не пришла слава, сводить концы с концами удавалось только чудом. А потом Амме стали приглашать на приемы. И жизнь вроде бы наладилась или была на пути к этому. Но семью опять подкосили проблемы. Чужое добро не принесло счастья в семью дяди. Вложил не туда, оказался должен кучу денег и исчез в неизвестном направлении, оставив жену и собственных троих детей. Нашедших приют в поместье своих родственников, которых они тайком от главы семьи снабжали, как могли, деньгами и едой, отдавая все, до последней копейки, выдаваемые отцом и мужем деньги на карманные расходы. Тайком продававшие драгоценности и платья, чтобы хоть как-то помочь.
И сейчас у молодого певца кругом шла голова. Четыре девочки на выданье. Но никаких шансов вывести их в свет. Правда, сегодняшнее выступление сильно помогло, но мужчина опасался очередных пинков судьбы. Словно почувствовавший настроение своего хозяина комочек, а может и правда почувствовавший, мгновенно оказался рядом, опустился на плечо и тихо замурлыкал, потираясь о щеку, стирая с нее грим и прогоняя мрачные мысли. Рука сама собой потянулась погладить пушистую шерстку, от которой исходило тепло.
— Что ж, давай прямо сегодня и съездим к моим, — улыбнувшись заявил молодой демон новому питомцу, —, а вдруг ты принесешь нам удачу. Ну, а если и нет, то порадуешь девчонок. Правда, берегись. Их там куча. Затискают.
Голдик несколько раз подпрыгнул и тихо зафыркал. Похоже, смеялся. Потом исчез, чтобы появиться уже на столе, среди выложенных помощником баночек, показывая, что, если что, он и сбежать сможет. Амме улыбнулся и закрыл глаза, позволяя помощнику заняться лицом.
… … …
Утро выдалось на удивление тихим и невредным. На пути в кошатню никто не встретился. Пожилого демона, наблюдавшего за наследником еще в то время, когда он на сабра только с поднятой лапы последнего забирался, любопытство тоже не мучило. Он, поприветствовав небольшую компанию, молча выпустил взмякнувших кошаков и проследил за тем, чтобы человечка удобно устроилась на своем сабре. Скорее по привычке, чем по необходимости, принц проинформировал демона о пункте назначения, на что последний одобрительно кивнул и скрылся в подсвеченном солнцем тумане, заполнившем весь двор и полностью скрывшем находившийся чуть дальше лес.
Сабры с утра еще тоже не до конца проснулись, поэтому их походка отличалась некоторой плавностью и неспешностью. Без привычных стремительных переходов и прыжков. Пусть и безопасных для наездника, но слегка щекотавших нервы. Кошаки спокойно ступали по узкой лесной тропке, тихо перефыркиваясь, разгоняя хвостами клочки начавшего таять тумана. Из молочной белизны постепенно проступали черные и янтарные стволы деревьев, сочная темно-зеленая листва.
Подняв голову вверх, Горас полюбовался на клубившийся между кронами сплошной белоснежный потолок, сквозь который удалось прорваться одному, особо яркому лучику. Смельчак добрался до пункта назначения и осторожно уселся на один из ярких фиолетовых цветков, росших сплошным ковром по обе стороны от тропинки. Демон посмотрел на чуть ли не свернувших вбок головы эльфа и девушку, засмотревшихся на огромную, с большой поднос, бабочку, чьи золотисто-шоколадные крылья, подсвеченные все тем же лучиком, привели спутников брюнета в восторг. Горас нахмурился. Державшийся уверенно Аор мог себе позволить отвлечься, а вот Лани рисковала навернуться с сабра. Причем в ближайшее время.
Но падение предотвратил не демон, а сам сабр. Легким выгибанием спины и громким мурлыканием вернувший девушку с небес на землю. Точнее на гладкую теплую спину кошака, укоризненно посмотревшего на нее золотистым глазом. Шатенка виновато вздохнула и погладила шоколадную шерстку.
Понаблюдав за успокоившимися спутниками, демон прикрыл глаза. Размеренное и плавное движение располагало к мыслительному процессу. А подумать было о чем, точнее о ком, еще точнее о той, чья спина уже в течение получаса, если не больше, маячила перед глазами наследника. Пока лес был, что называется, окультуренным, знакомым, можно было позволить себе ехать так, как хочется. Эльфу было интересно ехать первым. Человечку никто не спрашивал, по обоюдному согласию сильной половины компании ее запихали в середину. От греха подальше.
Брюнет пожал плечами в такт своим мыслям. Он до сих пор не понимал, как! Как невладевшая магией человечка смогла вытащить солнечный свет. Или что это было. Определения странному существу он найти не смог. Никогда не сталкивался с подобным. И в библиотеке, старательно прошаренной еще в подростковые годы, он такого не встречал. В голове демона картинка складываться отказывалась. И объяснение самой Лани «он понравился миру, и ему позволили сделать подарок» не добавило ясности.
Как же все было? Горас еще раз воссоздал в уме вчерашний вечер. Как только певец покинул зал, человечка вскочила на ноги, но вместо того чтобы попытаться уйти прежде, чем любопытные придворные придут в себя и набросятся на виновников последних ошеломляющих сплетен, она, ловко пробираясь между встававшими со своих мест демонами и демонессами (сектор эльфов давно остался позади), направилась к все еще слегка светившейся серебряным светом магической сцене. Постояла рядом с ней, прикрыв глаза, а потом улыбнулась, сложила ладони так, как будто прятала в них что-то, и посмотрела на замерших рядом недоумевавших мужчин. И Горас на мгновение забыл, как дышать. Именно тогда, глядя в постепенно таявшие в разноцветных глазах золотистые искры, он понял, что имеет дело, мягко говоря, не совсем с человеком. Но как же тогда быть с абсолютным отсутствием магии?