Молчаливый ангел

Следующий день, так же, как и предыдущий не принес никаких перемен к лучшему. Вчера ближе к вечеру подъехали родители Ника прямо с аэропорта. Состояние матери не передать словами, и после общения с доктором она, как и я пришла в себя после порции нашатыря под нос. От предложения присутствовать в больнице по очереди отказалась. Все, что происходит за пределами больничных стен — больше не имеет для меня никакого значения. А сама мысль оказаться одной в квартире Ника даже пугает.

В итоге я или торчала под дверью, постоянно дергая всех медиков, входящих и покидающих реанимацию, или бродила по бесконечным коридорам, когда совсем накрывало, или успокаивала тех кому, как и мне, оставалось плакать под закрытой дверью. Родители мотались по городу в поисках лекарств, в перерывах наведывались узнать о состоянии Ника. Упорно старались накормить меня или отправить отдохнуть, ни первое, ни второе пока не удалось.

— Дианочка, тебе нужно поспать, — уже не в первый раз пыталась отправить домой Татьяна Ивановна, переживая о моем состоянии. — Давай Миша отвезет к нам, если не хочет возвращаться в вашу квартиру.

— Нет-нет, все нормально, — распахнула широко глаза, силясь казаться полной сил. И вообще полдень на дворе, а они меня спать отправляют.

Счет часам после прихода Паши с ужасным известием потерян, и напряженное ожидание чуда отбило на какое-то время остальные потребности. Вот сейчас схожу, умоюсь и...

— Но ты так скоро упадешь, лицо белее мела, — всплеснула она руками и обняла присев рядом.

— Для меня лучше быть здесь, — еле ворочая языком, пробормотала себе под нос, забыв перевести на жестовый язык. И уронив голову на плечо Татьяне Ивановне начала отключаться вопреки настрою на бодрствование.

Постепенно сон все прочнее залазил в мозг, а веки стали пудовые и отказывались слушаться.

— Пойдем со мной, немного отдохнешь, — поднял меня под руки Михаил Степанович и осторожно повел к лестнице.

Отстраниться или убежать не получалось, голова кружилась и слабость наполнила все тело.

— Я не уйду, — из последних сил попыталась воспротивиться, ухватившись за перила.

— А уходить и не надо. Поняли уже, что тебя домой отправить не получится. На этаж выше договорился о свободной палате в виде изолятора, — слушая краем уха отвлекающие разговоры с ненужными подробностями, незаметно оказалась в маленькой комнатке на одну койку. И через одну минуту провалилась в сон, только преклонив голову к подушке.

***

Открыла глаза и испугалась. Темень вокруг, ничего не видно. Сколько я спала? А главное — где? С трудом нащупала на стене выключатель, и комната озарилась тусклым светом. За долю секунды вспомнила, как Михаил Степанович куда-то отвел меня отдохнуть.

Больше не теряя времени, вылетела пулей из палаты и понеслась к реанимации. Родители Ника сидели на том же месте, и по их лицам без слов уже стало понятно — чуда пока не произошло...

Как, оказалось, спала я недолго, внутреннее напряжение не дало бы мне на больший срок отключиться. После десяти вечера уехали родители Ника, у Татьяны Ивановны поднялось давление, и теперь она уже могла упасть в любой момент.

Вскоре показался брат с виду замученный, с лохматой прической и темными кругами под глазами. Всю прошлую ночь и сегодняшний день он мотался по участкам, искал и опрашивал всех и вся в поисках, засветившихся на видео бандитов. Так как мы переписывались или созванивались почти каждый час, то каждый из нас пребывал в курсе положения дел друг у друга.

— Принимай команду: не вешать нос! — напомнил сходу одну из наших старых успокаивающих фразочек, когда дело касалось плохой оценки или очередного полезного решения родителей. А потом уже я ему повторяла команду, когда расходился или ссорился с девушками, будучи еще холостяком.

— Хотелось бы, но не выходит, — обреченно протянула, забирая протянутый стаканчик кофе.

— Мдаа... тут простой командой не поможешь... А у меня новости есть, — присел рядом, и только сейчас заметила что, несмотря на усталость глаза у него оживленно блестят.

— Хорошие?

— Хорошие будут, когда Ник очнется, а пока просто новости.

— Напали на след? — сразу догадалась, о чем пойдет речь. Хотя учитывая, чем Женя занимался последние сутки и так понятно.

— Бери выше! — протянул он гордо, — Одного из троицы по кличке Бурый опознали и к тому же он в розыске по другим разбойным делам. Думал дело труба. Но надо же так подфартило, чтобы Бурому приспичило по прописке заявиться. Обнаглел вконец урод. Возомнил себя неуловимым, и шифроваться разучился.

— И как же вы узнали, когда он придет? — спросила в непонимании.

— Ах, засада, ловкая засада, сколько отловила фраеров... — вполголоса запел Женька, обратив на себя внимание пожилой санитарки, рядом протирающей пол.

— Эх, милок... Много годков дали-то ироды? — обратилась она к певцу, выжимая тряпку.

Сразу и не въехала, о каких иродах речь, но Женька, судя по всему, вмиг смекнул и подмигнул мне.

— Отмотал бабуля не мало, отныне встал на путь истинный.

— Ну, гляди-гляди мой раз восемь так вставал, а потом бегаю с передачками. Тьфу... — сплюнула со злостью санитарка, — Ироды в погонах, чтоб им гадам...

Женя показал мне молчать, приложив палец к губам. Но тут и сказать-то нечего. Логика у бабки железная, кто ж еще виноват, как не ироды? В другое время, наверное, еще бы и посмеялась над приколом. Сейчас же просто отвлеклась немного от мрачных мыслей.

— Так вот, вернемся к теме, — продолжил брат, когда санитарка исчезла с ведром из поля зрения. — Отправил оперативников в засаду на всякий случай. И я даже особо не верил, что Бурый придет. Но тут сама судьба привела его к нам прямо в руки, — глядя на выражение лица Женьки, ликующего удачной поимкой преступника вопросов на своем ли месте человек служит, не возникало, — Привезли в участок и на допрос отправили ко мне. Так-то, — поднял он вверх указательный палец, — Одна птица в клетке, осталось еще двух поймать.