Страница 14 из 16
- И сейчас не знаю, и знать не хочу. К счастью, он тоже не горит желанием видеться, и меня это полностью устраивает.
- Возможно, здесь дело не только в этом. Тебе, наверное, будет неприятно это слышать, но мой Саша время от времени видится с ним... У него ещё имя такое необычное, нерусское... - Надя прищурила глаза. - Так вот, Саша сказал, что твой муж был серьёзно ранен, но, к счастью, остался жив.
- Мне нет дела до этого человека, он обошёлся со мной так, что поделом ему!
- Он обидел тебя? - спросила она.
Я почувствовала, как моё лицо наливается кровью от злости.
- Обидел. И я просила его больше не появляться в моей жизни.
- А как же связь? - удивилась Надя. - Ведь ни у тебя, ни у него больше ни с кем не может быть такой связи. Ты родилась специально для него.
- А нет никакой связи! Я не обязана страдать из-за чьей-то глупой ошибки.
- Я уж не буду спрашивать, что там у вас произошло, но настоятельно советую: смирись со своей судьбой и не сопротивляйся, это либо окажется бесполезным, либо навредит. И хватит об этом! Расскажи лучше, как тебе живётся в большом городе?
- Там всё по-другому. - обрадовалась я новой теме. - Конечно, времени на развлечения у меня почти нет, но я была бы не я, если бы пропустила хоть одну дискотеку. Кстати, мне очень повезло с соседками, мы успели подружиться и вместе ходим на танцы. Для меня счастье жить в общежитии и учиться в медицинском...
- Мне показалось, что я слышу грусть в твоих словах.
- Тебе не показалось. - выдохнула я. - В эту новогоднюю ночь мама пригласила родителей моего так называемого мужа, и они сообщили, что после каникул я переезжаю в квартиру их сына.
- Как-то странно. Почему они не поселили тебя там ещё с сентября?
- Не знаю. Наверное, чтобы я снова не сбежала. А теперь прилежная девочка Диана на крючке и бежать ей некуда.
- Я думаю, ты в любом случае не дашь себя в обиду. - с улыбкой отметила Надя. - Ты у нас не робкого десятка, так что всё самое лучшее у тебя ещё впереди, уж поверь.
- Конечно! Жаль только, что не у всех нас будет это «лучшее»...
- Ты про Лену?
- Угу... Вчера я думала об этом. Её ведь так толком никто и не знал, она с первого класса была замкнутая в себе, словно параллельно жила в другом мире.
- Считаешь, что она сама не хотела больше оставаться здесь?
- Возможно, подсознательно. - осторожно высказала своё мнение я.
- Я верю, что после смерти душа человека не исчезает, а отправляется путешествовать дальше, или рождается в новом теле. Надеюсь, что Лена попадёт в лучший мир, где ей будет комфортно.
- Во всяком случае, мы ей этого желаем. - согласилась я. - А как тебе живётся в Новороссийске? Появились новые знакомые?
- Ты знаешь, мы поселились в военном городке, у нас там коттедж с небольшим участком. Неплохо, уютно. Кстати, встретила там нашего земляка, который ещё с твоей сестрой ходил, как его... Ну да не важно, мы даже не здороваемся. Я в основном общаюсь с жёнами военных, правда, все они старше меня и уже нянчат детей, так что у нас несколько разные интересы. А я вот пока не собираюсь становиться матерью, катаюсь 2 раза в неделю в спортзал, занимаюсь учёбой... Иногда тоскую по маме с папой, по друзьям из класса, а в целом мне нравится такая жизнь: руки двигаются, ноги ходят, голова работает - красота!
- А волчий ген не мешает тебе жить?
- Нисколько. Я сижу на таблетках, которые блокируют выработку гормона. Так делают все, у кого нет подходящих условий для превращения.
- А много раз ты уже превращалась в волка?
- 6 раз. Причём во второй раз было ещё страшнее, чем в первый, стояла и тряслась: а вдруг не получится? Всё обошлось, я даже запомнила, как охотилась на зайцев, а их там, куда ни шагни, полным-полно, так и просят, чтобы их съели.
- И ты съела?
- Ну да. Зайцы - это деликатес для новичков. - усмехнулась она.
- Почему именно для новичков?
- Опытные волки охотятся на кабана, а нам это пока что опасно, тем более, вепря надо резать целой стаей. Может быть, и нам с тобой удастся когда-нибудь поохотиться вместе.
- Зарекаться не будем. Кто знает, как там всё сложится. - неопределённо ответила ей я.
Мы болтали ещё о чём-то постороннем, просидели до самого вечера, потом попрощались. Надя хотела помочь, внести в мои мысли хоть какую-то ясность, не влезая при этом в те области, о которых мне было бы неприятно говорить.
Было странно, что она, ещё такая юная по возрасту, говорила и рассуждала, как моя мама, и советовала смириться с тем, что для меня уготовлено.
«Н-да... Смириться, но не давать себя в обиду. - рассуждала про себя я. - И как это понимать? Может, и Надю подговорили, чтобы она попробовала меня переубедить? Неужели она согласилась бы на такое? Неужели все вокруг меня - не те, кем казались раньше? Как же теперь с этим жить и кому доверять?»
После размышлений, которые ещё только больше запутали меня, мне не хотелось ни оставаться в Нижнем Волчке, ни возвращаться в Краснодар, где меня ожидал переезд в тюрьму. Оставшиеся дни я вела образ жизни, не характерный для моей живой и подвижной натуры: смотрела телевизор, много спала, помогала по дому и почти ни с кем не разговаривала. Меня не покидало чувство, что здесь я больше не дома и теперь не осталось такого места, где я могла бы с уверенностью сказать, что я дома.
Да, от новогоднего отдыха я ожидала явно большего веселья, но ситуацию усугублял страх перед грядущими переменами, поэтому и торопиться тоже было некуда. Унылое время неумолимо подходило к концу и уже готовилось уступить место времени мерзкому. Я собиралась в Краснодар, словно в бой, только вместо брони на мне было каменное лицо, а вместо оружия - дерзкие колкие слова (у меня было достаточно времени, чтобы придумать и отрепетировать своё поведение в наиболее вероятных ситуациях).
В предпоследний день зимних каникул, когда я приехала в город, мне предстояло узнать ещё одну новость: родители Дилана жили за соседней дверью. Эта квартира была подарена ему на совершеннолетие, он уже много лет подряд жил в ней. Вот так «сюрприз».
Это была минимально обставленная «однушка», ничего лишнего: шкаф, диван, стол, стул, всё пыльное. Также в углу комнаты была гора коробочек разнообразных размеров и форм - свадебные подарки.
«Надо же, - подумала я. - кто-то удосужился их сюда привезти».
- Мой сын просил тебя никого сюда не водить, кроме матери и сестры, разумеется. - передал мне Владимир Александрович.
- Он знает, что я здесь?
- Конечно, знает! - он хмыкнул. - Ну, осваивайся, приберись и проветри, здесь грязно и душно. Разбери подарки. Бельё найдёшь в шкафу, продукты купишь сама. Если будут вопросы, спроси Лидию Николаевну, она почти всегда дома. - он положил деньги на трюмо и вышел.
Как только за ним захлопнулась дверь, я позвонила маме, попросила уговорить Владимира Александровича вернуть меня в общежитие, на что она ответила, что я теперь часть той семьи и должна принимать их заботу.
Разбитая и обиженная, я поплелась забирать свои вещи и выписываться из общежития. Главное - сделать вид, что я в порядке.
Люда налетела на меня, взбудораженная слухами о моём штампе в паспорте.
- Почему ты нам с Анкой не сказала?
- А чем тут хвастаться?
- Как это чем хвастаться? Мы же твои подруги, а самого важного о тебе не знали! Как дуры, пытались тебя с кем-то познакомить...
- Всё непросто, Люда, и это далеко не самое важное обо мне, это вообще ничего не значит, поверь мне. - я осеклась, поняла, что начинаю болтать лишнее. - В общем, я съезжаю, буду жить с родителями... э-э-э... как бы... мужа. - фактически не соврала я, изобразив на лице озорную улыбку.
- А где он сам? Он тоже студент?
- Нет, он сейчас в длительной командировке, он уже не учится.
Только бы любопытная Лю не задала вопроса, на который у меня нет ответа...
- Блин, - вышагивала возмущённая Люда, - я реально думала, что ты ещё девственница. И когда ты успела?