Теа

— Где она?

— В кафетерии. Она и сама выглядела не слишком здоровой, но от обследования отказалась, и я предложил ей перекусить.

— Хорошо, — Рон устало потер глаза. — Я пойду, найду ее, но если Джинни проснется…

— Конечно, я сразу же сообщу, мистер Уизли.

***

Девушка действительно обнаружилась в кафетерии.

Хрупкая, неестественно бледная, с растрепанными темными волосами, она и правда выглядела несколько болезненно. А резко очерченные скулы и длинноватый нос только усиливали это впечатление.

— Здравствуйте, — Рон подошел к столику, за которым она сидела, грея руки о чашку кофе, и плюхнулся на свободный стул. — Это вы помогли моей сестре?

Откровенно говоря, у него не было ни сил, ни желания общаться с кем-либо, но элементарная вежливость требовала хотя бы поблагодарить. Однако, в тот момент, когда девушка подняла на него взгляд, все мысли о хронической усталости и паршивой смене разом вылетели из головы.

С худого, бледного и, в общем-то, не слишком привлекательного лица на Рона смотрели поразительной красоты глаза. Теплые, странного янтарно-желтого цвета, в глубине они мерцали золотистыми искрами, завораживая не хуже болотных огней.

— Если вы брат той женщины, что упала в обморок на улице, то да, это я, — негромко ответила девушка, не отводя взгляда, а Рон вдруг понял, что ему сложно сосредоточиться.

— Спасибо вам, — наконец пробормотал он, поняв, что пауза затянулась. — Меня зовут Рональд Уизли.

— Очень приятно, Рональд, — девушка протянула ему руку, в глубине ее глаз вспыхнул лукавый огонек, — а я Теа.

— Теа, — эхом повторил Рон, осторожно пожимая тонкую кисть.

Имя у нее тоже было красивое. Вкусное. Легкое. Словно тающее на языке… И откуда в нем взялась вдруг эта поэтичность?

Рон тряхнул головой.

— Что-то не так? — с легким недоумением спросила Теа, вновь обхватывая ладонями чашку с почти остывшим кофе.

— Все в порядке, просто тяжелый день, — буркнул Рон, уставившись на ее руки.

Это почему-то казалось ему безопаснее, чем смотреть в глаза.

Тонкие пальцы с короткими, аккуратно подпиленными ногтями, слегка обветренные розоватые костяшки, узкие запястья с полупрозрачной кожей, под которой отчетливо выступали голубые венки… Взгляд скользнул чуть дальше и зацепился за витой серебряный браслет, выглядывающий из-под рукава кожаной куртки.

— Может, кофе? — легко предложила Теа, и Рон машинально посмотрел ей в лицо.

— Отличная идея.

Девушка улыбнулась краешком губ и, поднявшись со стула, отправилась к дальнему столу с горячими напитками. Рон проводил ее задумчивым взглядом.

Сколько ей лет? Восемнадцать? Двадцать? Еще совсем ребенок, а как держится… Ни разу не отвела взгляд первая, да и наверняка заметила, как он пялился на ее руки, но не напряглась ни на секунду. Подобную естественность и у взрослых людей не часто встретишь.

Рон отмечал все это на автомате, не сосредотачиваясь. Привычка, выработанная за годы службы в аврорате позволяла ему подмечать такие детали бессознательно, на уровне рефлексов.

Интересно, она местная?

— А вот и кофе, — на столе перед Роном появилась кружка с ароматным напитком, неуловимо отдающим корицей, Теа вернулась на свой стул. — Надеюсь, с вашей сестрой все будет в порядке?

— Спасибо, — Рон обхватил ладонями нагретые керамические бока кружки и посмотрел на девушку. — Да, Роули сказал, что это был какой-то спазм… Вы видели, что с ней случилось?

Теа пожала плечами.

— Я шла мимо, увидела, что женщине плохо. Она выглядела очень бледной, явно теряла сознание… я подумала, вдруг что-то серьезное, и подошла, а она как раз в этот момент отключилась.

— Вы и сами выглядите уставшей, — заметил Рон, делая осторожный глоток. — Вам, наверное, нужно домой.

Девушка рассеянно запустила пальцы в густые волосы, и Рон внезапно вздрогнул.

— Проблема в том, что у меня пока нет дома, — Теа отчего-то слегка виновато улыбнулась.

— Как это?

— Понимаете, я только сегодня прибыла в Англию, — пояснила девушка. — У меня здесь нет знакомых, но мне посоветовали гостиницу для волшебников, которая находится где-то недалеко от того места, где я встретила вашу сестру. Я как раз ее искала, вот только забыла название…

— Дырявый котел, — подсказал Рон и слегка поморщился. — Клоповник.

— Ну, особого выбора у меня нет, — округлив глаза, сообщила девушка. — Тем более, я приехала ненадолго. Так, на экскурсию… Всегда мечтала побывать в Англии!

— Вы из штатов? — поинтересовался Рон, отметив почти полное отсутствие акцента.

Теа засмеялась.

— Нет, я живу во Франции…

— Мистер Уизли! — раздался вдруг рядом голос Роули. — Вы просили сообщить, если Джинни проснется. Я, конечно, настаиваю на том, чтобы ближайшие сутки ее никто не беспокоил, но она очень хочет вас видеть.

— Да, конечно, — Рон отодвинул чашку с недопитым кофе и, поднявшись на ноги, обернулся к девушке. — Теа, пойдемте со мной. Заглянем к Джинн, а затем я провожу вас до Дырявого котла, чтобы вы снова не заблудились.

— О, я буду вам очень, очень признательна! — мгновенно согласилась она, и Рон был ей за это искренне благодарен.

Его всегда раздражало, когда в ответ на предложение помощи люди, а особенно девушки, начинали мямлить что-то о неудобстве и нежелании напрягать других.

— Отлично, тогда идем.

***

— Рон, — едва брат вошел в палату, Джинни почувствовала, как в глазах закипают слезы. — Рон, забери меня отсюда…

— Эй, ты что? — он присел рядом с ней на кровать, и она заметила, насколько измотанным он выглядит.

Трехдневная щетина, красные от недосыпа глаза, сероватый цвет лица… а в глубине глаз плещется беспокойство. Он волнуется за нее. Единственный человек в мире, которому есть до нее дело.

Джинни всегда считала себя сильной. Смелой, самодостаточной, не нуждающейся ни в чьей опеке и защите. Будучи младшей в огромной семье, она с детства страстно жаждала одиночества, возможности жить самостоятельно, ни от кого не зависеть и ни перед кем не отчитываться. И, надо сказать, она своего добилась. К своим тридцати семи годам она стала обеспеченной, успешной женщиной, знаменитой на всю страну и способной позволить себе хорошую квартиру в центре магического Лондона.

Но тогда, в переулке, поняв, что вот-вот потеряет сознание, Джинни впервые по-настоящему испугалась.

Потому что вдруг очень отчетливо поняла, что если с ней что-то случится, этого никто не заметит. В редакции у нее был свободный график и маловероятно, что ее отсутствие кого-то обеспокоило в ближайшие несколько дней, с Роном они тоже общались не часто, обычно встречались раз в месяц за чашкой кофе… а больше у нее никого не было. Вообще.

Отчаяние захлестнуло горячей волной, заставив слезы покатиться по щекам.

— Рон, я тебя умоляю, забери меня, — она вцепилась в его руку мертвой хваткой. — Я не хочу быть здесь, не хочу быть одна!

— Джин, тебе нужен уход, — Рон накрыл ее судорожно сжатые пальцы ладонью. — А я не могу сейчас быть с тобой, мне нужно возвращаться на работу…

— Да к черту твою работу! — Джинни почувствовала, как от безысходности у нее начинается истерика. — Ты можешь хоть раз забыть про нее ради меня?!

— Прекрати вести себя как ребенок! — на смену беспокойству в голосе Рона пришло раздражение. — Ты прекрасно понимаешь, где я работаю! Мне через несколько месяцев светит повышение, и я не могу на все наплевать ради твоих минутных капризов!

— Это не каприз! — крикнула Джинни, вырывая руку. — Я просто не могу так больше, понимаешь? Я не могу постоянно быть одной!

— Не можешь быть одной — заведи любовника! Я тебе не нянька! — рявкнул Рон, резко поднимаясь на ноги и запуская пальцы в волосы. Но затем, взглянув в залитое слезами лицо сестры, смягчился. — Джин, я понимаю, тебя прижало. У меня тоже такое бывает, но это пройдет. Надо просто потерпеть…

— Рон, я устала, — обреченно выдохнула Джинни. — Я устала постоянно терпеть, устала уговаривать себя, что все хорошо, потому что на самом деле все ничерта не хорошо! Наша жизнь — дерьмо. Я каждый вечер возвращаюсь в пустую квартиру, ты сутками пропадаешь на работе, потому что тебе тоже не к кому спешить домой, и можно убеждать себя сколько угодно, что это предел наших мечтаний, но факт в том, что это ложь! — голос сорвался, слезы потекли с утроенной силой, и Джинни запрокинула голову. — Я скучаю по прежним временам, Рон, — тихо добавила она, глядя в пустоту перед собой. — Никогда не думала, что скажу это, но время войны с Волдемортом было самым счастливым в моей жизни. Тогда у меня было все — друзья, любовь, приключения. Ты же тоже был счастлив, помнишь? Пока вы с Гермионой не расстались…