Страница 2 из 33
***
Сейчас, сидя в кабинете директора Хогвартса, внешне спокойный, он в глубине души холил и лелеял обиду – Поттер еще заплатит за свое пренебрежение.
— Гарри спрашивал меня, откуда в Годриковой лощине мог взяться младенец, – произнес Дамблдор и отпил чаю. – Восхитительный вкус. Вам стоит попробовать. – Он посмаковал напиток, испытывая терпение гостей. – И вот к какому выводу я пришел? Здесь не обошлось без сильной и древней магии.
Том не удержался и презрительно хмыкнул, но Дамблдор, тем не менее, продолжил:
— Сама по себе магия не может ничего создавать, она лишь орудие наших желаний, сознательных или подсознательных. Я не говорю, что кто-то из вас непременно хотел завести ребенка.
Риддл насмешливо улыбнулся, но не стал прерывать столь увлекательную лекцию.
— Скорее это было скрытое желание обрести семью, найти того, о ком можно заботиться, того, кого можно любить. И магия откликнулась на это желание, энергия стала материей и появился младенец.
— Любопытная теория, – произнес Том, насмешливо щурясь. – Но какое отношение она имеет ко мне? Любому дураку ясно, что это ребенок Поттера, так пусть он с ним и разбирается.
— Он и твой тоже, – спокойно произнес Дамблдор. – Иначе у нас была бы еще одна копия Гарри.
— Чушь, – перспектива обзавестись потомством, да еще напополам с Поттером, Темного Лорда не обрадовала. – Я помню, там неподалеку возились кролики или одичавшие домовые эльфы. Кто -нибудь из них мог стать вашему спиногрызу папочкой или мамочкой.
— Нравится тебе или нет, – заговорил Поттер впервые за все время беседы,– но теперь помимо магии, нас связывает общий ребенок. Поверь, я тоже этому не рад. Хотя нет же, меня просто от бешенства трясет, едва я подумаю, что убийца моих родителей…
— Оставь патетику, – Том резко повернулся к Гарри. – Я прекрасно понимаю к чему ты клонишь. Может, продолжим с того места, на котором остановились: ночь, лес, молнии и смертельная дуэль.
— Я бы рад, но у меня нет никаких прав лишать дочку отца, пусть даже он такой выродок как ты, – Гарри отвечал твердо и уверенно. Оставалось только диву даваться, откуда в этом тощем теле столько решимости. Выглядел-то он как усталая кляча, которую злые ведьмы гоняли на шабаш: измученный, слишком изможденный, чтобы бороться.
— Тебе же хуже, – бросил Риддл. — Потому что я как раз собираюсь тебя убить, а потом и вас, – он кивнул Дамблдору, который отнесся к угрозе с завидным добродушием и предложил Тому лимонных долек.
Альбус внимательно наблюдал за ними: оба решительные, смелые, сильные, но Волдерморт опытнее, старше, беспринципнее. Такие как он не проигрывают. Естественно, Риддл не сомневался, что победит и, ослепленный гордыней, не заметил, как его королю поставили мат.
— Нет, больше ты никого не убьешь. У меня есть способ тебя остановить, – Гарри выпрямился и взглянул в глаза врагу.
— Хочешь упрятать меня в Азкабан?
— Этого не потребуется. Вспомни про ритуал, вспомни, чья кровь вернула тебя к жизни, – и Том действительно призадумался. – Ведь именно мне ты обязан своим воскрешением, так что, Риддл, за тобой должок.
Темный Лорд молчал будто оглушенный, он никак не мог поверить, что собственными силами устроил себе западню.
— Невозможно, – едва слышно вымолвил он.
Дамблдор хотел уже вмешаться, но удержался - это война Гарри. А не все войны выигрывают на поле битвы. Дуэль, которая началась в Годриковой лощине под темным, как шерсть у черта в подбрюшье, небом, закончилась здесь, за чашкой чая. Но Том не собирался так легко сдаваться, он лихорадочно сопоставлял факты, ища лазейку, в которую можно проскользнуть ужом и обмануть судьбу. Но ставки были слишком высоки, Риддл не хотел рисковать жизнью, возвращенной с таким трудом. Опять оказаться в этой холодной пустой вечности… Никогда.
Темный Лорд откинулся на спинку кресла, но эта непринужденность отнимала больше сил, чем приступ самой безудержной ярости.
— Это вы придумали? – он обратился к Дамблдору, стараясь выиграть время.
— Нет, Том не я, но Гарри прав, теперь твоя жизнь принадлежит ему.
«Рабство, чертово рабство», — подумал Риддл и прикрыл глаза.
— И что же он собирается делать с моей жизнью? – спросил он, пряча за насмешкой бессильную злобу.
— Мне все равно как ты будешь жить, лишь бы ты больше никого не убил. Распускай свой орден и отправляйся на покой, выращивай розы или пиши мемуары. А с магического мира войн достаточно, – ответил Поттер.
— Вот как, – протянул Риддл. Порой великодушие может унизить сильнее откровенного презрения. Во всяком случае, Темный Лорд чувствовал себя униженным: его не принимали всерьез, не боялись, с ним не считались – а что может быть хуже? – Значит, ты оставляешь мне свободу, деньги и возможность распоряжаться своей жизнью? А вы, господин директор, согласны с таким решением?
— Согласен. Том, судьба дает тебе шанс исправить все, что ты натворил. У мертвецов или узников Азкабана таких возможностей нет. Я надеюсь, ты воспользуешься шансом и станешь добрее.
— Может мне стоит записаться волонтером и раздавать бездомным кашу в общественной столовой? – Том обвел присутствующих таким взглядом, что у любого бродяги благотворительный обед встал бы поперек горла.
— Тебе решать, – спокойно возразил Дамблдор. Да, кое-что и вправду не меняется, еще когда Том был школьником, директор разговаривал с ним таким же приторно-доброжелательным тоном: это выводило его из себя, да и сейчас у Темного Лорда на языке вертелось смертельное проклятие.
— Я хотел бы узнать, ты собираешься видеться с дочкой? – о присутствии Поттера Том успел забыть, вот только тот как всегда умудрился напомнить о себе самым неожиданным образом.
— С дочкой? – повторил Темный Лорд, будто пробуя это слово на вкус, словно неизвестное экзотическое блюдо. Он всегда считал, что дети годятся лишь для двух вещей: продолжения рода человеческого и кровавых жертвоприношений. На продолжение рода Риддлу было плевать, а пара пинт дармовой младенческой крови определенно не стоили всех грядущих тревог и забот. — Можешь делать с ней все что захочешь. Меня это не касается, – он встал и направился к двери.
Сейчас он хотел остаться один и внимательно обдумать положение: выход обязательно найдется, Темный Лорд выкручивался и не из таких ситуаций. И смерть, которая упустила его из своих цепких лап, могла бы это подтвердить. Если бы нашелся смельчак, который не побоялся бы ее об этом спросить.
— Том, думаю, тебе следует оставить свою палочку здесь, в знак доброй воли, – произнес Дамблдор, когда тот уже взялся за ручку двери. Риддл медленно повернулся. Бурная, полная приключений жизнь научила его делать хорошую мину при плохой игре. «Я все равно переживу их всех. У меня есть бессмертие, деньги, магия и свобода. А хорошо смеется тот, кто смеется последним», – успокаивая свой гнев, Том сделал пару шагов назад к столу.