Страница 4 из 71
Высокий, широкоплечий, в короткой дубленке не по сезону, в шляпе и с густой щетиной, почти бородой. Горбатый большой нос, цепкие темные глаза, наглый и самоуверенный взгляд. Возраст неуловим, в щетине проглядывается седина, а под расстегнутой курткой какая-то футболка с молодежным принтом. Джинсы старые, да и модель, кто сейчас носит клёш?
А откуда он знает ее имя? И…
– Все вопросы потом, Майя. Ты знаешь, девочка, что магия и ее использование против людей запрещены эдиктами и указами еще в девятнадцатом веке? И их никто не отменял.
Магия? А…
– Разберемся позже. Злой, будь так добр, разреши этому подонку говорить.
Злой?
Она его даже не заметила. Совсем невысокий, если не сказать маленький, в джинсовом костюме, что весной так часто встречались в школе у младших классов. Руки-ноги короткие, а кроссовки на ногах подошли бы парню лет восемнадцати. Вот они и голова, единственно большое.
Черные волосы жестко торчат вверх, черные глаза ничего не выражают, жвачка в тонкогубом рту туда-сюда. Вот такой вот Злой.
Взрослый протянул руку и забрал зажигалку у испуганно косящегося Яна. Повертел в руке, убрал в карман.
– Чего? Это компенсация за моральный ущерб. Злой, развяжи ему язык, сказал же.
Злой угрюмо хмыкнул, достал из кармана огромный батончик кинг-сайз с орехами, изюмом и вафлями, захрустел.
– У меня есть друзья! – выпалил Ян. – Ты… вы…
– Мы уйдем. – Бородатый почесал живот, задрав футболку. А Майка рассмотрела, что за принт. Чуть не рассмеялась, так смешно смотрелся незнакомец со своей дубленкой, шляпой и страхом Яна в этой вот майке с цветастой картинкой какого-то упыря и надписью «Мертвец-каннибал».
– Мы уйдем, – повторил бородач, задрав рукав и посмотрев на спортивные часы. По волосатой кисти, по крепкому предплечью чернели тату. – А ты и не подумаешь вякнуть что-то про нас. А подумаешь…
Злой, дожевав батончик, скучающе нахмурился. Прямо на плече Яна, заскрипев, вдруг развернула кольца многоножка с огромными жвалами. Ян, косясь на нее, захотел что-то сказать, но не сумел. Насекомое, вильнув хвостом, вдруг метнулась прямо к губам, блеснула хитином, пропадая во рту.
Ян закашлялся, попробовал выплюнуть, покраснел от натуги.
– Не получится, – бородатый хищно усмехнулся, – эта малышка теперь будет мирно жить в тебе. Вытаскивать ее и искать лучше не стоит. А если кто-то вдруг захочет нас поймать, ты умрешь. Медленно и ужасно, ее яд, попадая во внутренности, сгноит тебя заживо. Теперь помолчи. Злой, выключи его. Мне надо поговорить с нашей принцессой.
Майка ойкнула, поняв, что странные пришельцы добрались и до нее.
Бородач, ласково улыбнувшись, приподнял шляпу. И показал рукой на проход к реке, приглашая прогуляться. Что оставалось делать высушенной до донышка Майке, всю имевшуюся силу выплеснувшую на Яна? Если крохотный Злой так пугал ее, что говорить о его… о его спутнике?
Листья все также хрустели под ногами умершим летом, только вот, разом, вдруг выглянуло солнце. Бросило лучей, щедро, не скупясь, на тот берег, на этот. Зардели кусты рябины, вспыхнули клены за рекой. А сама река вдруг потекла живее, струясь золотом, успокаивая тихим плеском.
Мужчина остановился на самом краешке, высясь над водой, завел руки за спину и смотрел перед собой. На Майку он не обращал никакого внимания. А она, за полдня успев испугаться за маму, за себя, ужаснувшись Яну и снова испугавшись, теперь уже пришельцев, незамеченных охраной у ворот, встала рядом. И, почему-то, прощалась с этим местом, со своим детством и его небольшим счастьем, ощущаемым так явно, что руку протяни и все.
– Успокоилась? – поинтересовался мужчина.
Да, да, Майка вдруг поняла, что совершенно спокойна. Вот для чего он вытащил ее на берег. Снова покосилась на него, рассматривая уже почти без испуга, и увидела много интересного.
Серебро седины в неровно выстриженной бороде, именно бороде, а не в щетине, завивалось почти узором. Странно симметричным и притягивающим внимание, если всматриваться. Серебро и густо-черные волосы… даже красиво.
Дубленка оказалась настоящей летной курткой для пилотов, старой, блестящей от масла. На рукаве, еле заметный, виднелся кружок шеврона с желтым якорьком. Ткань клешей показалась знакомой, Майка вдруг судорожно встала вспоминать, где могла видеть и… мамины винтажные пластинки из семидесятых, точно! Ткань казалась именно такой, как на фотографиях на них.
Мужчина почесал руку, снова здрав рукав, блеснули часы. Спортивные? Скорее военные и старые, или морские или… Широкий кожаный браслет держал на себе сами часы и еще двух их братьев-близнецов, только маленьких, с непонятными циферблатами, цветными с неравными долями. Медные окантовки блестели, как недавно начищенные.
А татуировки оказались не модными и красивыми. Черные пляшущие линии, фигурки, рубленые странные буквы сплетались замысловатыми узорами, что-то так и стремящимися рассказать. И если Майка поняла правильно, то сведи хозяин руки тыльной стороной ладоней, на них окажется лицо. Или маска. Удивительно изящная маска с двумя разными половинками, полной спокойствия и очень гневной.
Спокойная часть вдруг подмигнула Майке. Та ойкнула.
– Успокоилась? – снова поинтересовался терпеливо ждущий человек с бородой и странностями. – А?
– Кто вы?
– Карл, – мужчина протянул руку, – не получилось представиться, ты уж прости, Майя. А там, ты уже поняла, Злой. Злой, помаши Майе.
Злой сплюнул жвачку и закинул новую пластинку.
– Он просто не выспался, потому и такой недовольный.
– Откуда вы знаете мое имя?
Карл улыбнулся. От его улыбки Майе захотелось проверить все что угодно: от не вскрыт ли сейф в кабинете отчима до собственных часиков на руке. Такая уж у него оказалась лихая и опасная улыбка.
– Много что можно узнать, если захотеть. А я не захотел, мне пришлось.
– Зачем вы здесь? – Майка вдруг убрала руки в кармашки курточки, легкой и почти невесомой, не продуваемой, из какого-то инновационного дорогого материала, убрала, потому как неожиданно озябла. От неумолимости знания ответа.
– Ты же поняла, принцесса.
– За мной?
Карл довольно подмигнул и выставил на нее палец, большим изобразив спущенный курок.
– Вы ищете таких, как я и…
– Я ищу таких как ты и даю им единственное верное, принцесса, – перебил ее Карл, – Даю вам вас самих настоящих.
– Как это?
Карл снова улыбнулся… усмехнулся, как тот самый сытый кот.
– Делаю из вас магов. Это моя работа, в какой-то мере, помимо основной.
– Магов?!
– Именно, принцесса. Ты же, думаю, не считаешь все сделанное с этим подонком случайностью, так?
Майка кивнула.
– Вот видишь. Задатки у тебя замечательные. Их надо развивать, принцесса, за тем я и пришел.
– Но я…
– Не можешь, верно?
Она снова кивнула, злясь на себя саму из-за этих глупых кивков.
Карл понимающе передразнил, замотав головой верх-вниз.
– Конечно не можешь, понимаю. Явился какой-то незнакомый странный дядька, ну, подумаешь, спас от вон того любителя маленьких девочек… девушек, и вешает лапшу на уши. А у тебя здесь все хорошо и как надо, вся твоя маленькая жизнь, школа, подруги, будущее и… и мама. Так?
– Вы сумасшедший?
Карл вновь усмехнулся.
– Иногда впадал в боевое безумие, но давно. Держи.
Он протянул вперед ладонь. Майка впилась глазами в нее, в то, что лежало на ней.
Зелененькая капля изумруда в золотистой паутинке и на такой же тонкой цепочке. Это же…
– Вы украли ее у мамы?
– Нет. Ты уже знаешь, что случилось. Просто не хочешь верить. – Карл снова протянул ей подвеску. – Это все, что по-настоящему дорого тебе из ее памяти. Забирай.
Сердце глухо стукнуло, еще раз, замерло, упало вниз.
Майка не хотела верить. Не хотела, хотя знала правду. Сразу, как отчим сказал «мама», а не Крис.
– Как?
Карл не ответил. Сразу не ответил.
– Никто не виноват, Майя. Твоя мама сделала ненужное, и они не успели. Прости, принцесса, что ты узнаешь это от незнакомца. Но я не разрешу тебе увидеть, как это случилось. И если захочешь, ты простишься с ней, обещаю. Нам надо уходить.