Боевые маги: несмышлёныши

Амбози любил красный цвет. Даже огромный нубийский ковер, мягко принявший его ноги, что наконец освободились от остроносых туфель, переливался оттенками алого и бордового, украшенный лишь черными боевыми узорами. Красный придавал сил великому боккору, наполнял плещущей мощью Черной родины.

Но и предчувствие выстреливало алыми искорками, идущими откуда-то из-за дверей, вывезенных из гранитного безымянного дворца, прятавшегося в джунглях на берегу Нигера. Кто-то снова хочет нарушить покой?

Заморгал коммуникатор на столе. Предчувствие не обмануло.

– Да?

– К вам детектив Службы Контроля, мистер Бушеми.

Человек, следящий за исполнением Договора… Отличное продолжение дня.

– Пусть заходит.

Амбози повернул большой рубиновый перстень на пальце. Мир вокруг замер, потек, обливая его силой. Посетителей-людей Амбози порой любил принимать настоящим кинозлодеем из страшных и экзотических глубин Африки.

Белые черепа на черном, алые языки пламени на белом, ожерелье из крохотных золотых божков, вышитая плоская шапочка. И племенной жезл со скальпами, снятыми с голов поверженных врагов.

Амбози посмотрел на жезл, поморщился и добавил остроклювую голову грифа, выбеленную временем, ветром и песком Сахары. Да, так очень колоритно.

Двери открылись бесшумно. Гостя приветствовали рыком леопарды, отлитые из бронзы и приподнявшие головы. Эффектно, но… Но тощий, с крысиным лицом человек, одетый в официальный, хотя и изрядно потасканный костюм, даже не повернул головы. О, да, сам мистер Бушеми, подонок с сальными редкими волосами, знающий и видевший все в Другом мире. Служба Контроля, старший детектив, десять лет возглавляет ее отдел на Восточном побережье.

И…

– Ты притащил со мной фамильяра, Бушеми?! – громыхнул Амбози.

Фамильяр, изрядно потрепанный временем мандрил, рыкнул, показав клыки. Бес, заключенный в теле обезьяны с разноцветной мордой, злился. Не нравится, когда называют фамильяром, Амбози знал это, но не смог удержаться. Лоа, таящиеся в глубине оружейной коллекции, ворчали, готовые разодрать пришельца.

Спутников СК создавали маги совета… во всяком случае так считалось. На ошейнике, украшенном печатью Соломона, ничьих знаков Амбози не увидел. Сам он порадовался, что его М`комо, живущая в золотистой кошке-абиссинке, сейчас насыщалась где-то в гетто. А Бушеми смел, смел и глуп. Таскать с собой Спутника, не обладая силой и даром, полагаясь только на ошейник и пули – большая глупость.

– У меня есть все разрешения на использование специального средства, – пожал плечами Бушеми, – для меня он тот же «Смит и Вессон», понимаете?

– Конечно. Что тебя привело, Бушеми? Пропали цыплята для доннера по-кентуккийски? Нет, для вызова лоа мои ребята используют нормальных птиц, а не ваших мутантов с грудью тяжелее остального тела раз в пять.

Бушеми рассмеялся лающим смехом.

– Амбози, а это смешно, а-аха-ха… Нет, я по поводу твоей виллы в Орлеане.

Амбози сморщил лоб, наблюдая за фамильяром, выгрызающим блох на животе. Серебряный защитный ошейник полировала, не иначе, жена Бушеми, так тот блестел. Ошейник защищал не шею фамильяра, нет. Как и браслеты на лапах, серебро и руны сдерживало Сущность, заселенную в тело, не давая ей выбраться и наброситься на человека-хозяина.

– Не понимаю, о чем речь?

Бушеми хохотнул, сморкнулся в платок, почти сам собой появившийся из-ниоткуда, и перестал улыбаться.

– Недавно в одном европейском городе произошел странный инцидент, прямо в центре, где много туристов. Говорят, он связан с похищением… мм-м… некоего артефакта.

Амбози пожал плечами, фамильяр оскалился. Верно, выглядело угрожающе, как будто тяжелый танк, стоящий на постаменте и накрытый боевыми знаменами, вдруг ожил сам по себе.

– Мы на Восточном побережье.

– Что хранилось в орлеанском доме?

Амбози впился взглядом в Бушеми, физически ощущая, как хочет выпустить лоа, так и ждущих приказа наброситься на нахального человека, требующего ответа от бокора. Татуированная белая кожа его кресла еще хранила память о времени, когда истинная сила, не заключенная в порохе и свинце, решила взять мир в свои руки. И Амбози ее поддержал, выступив на проигравшей стороне.

– Мой фамильяр изрядно нервничает, с чего бы? – поинтересовался Бушеми, невзначай откинув пиджак с пояса и показав кобуру, прячущую семизарядник с серебряными накладками, оружие предательского племени подземных карликов. – Не знаешь?

Амбози аккуратно положил на стол жезл. Присмотрелся к мандрилу, алеющему глазами в его сторону, заметил красное на полу, неожиданно появившееся снова. И улыбнулся.

– Может, блохи?

Бушеми поморщился, больше не оглядываясь. Мандрил успокоился, заинтересованно закрутился вокруг алого бутона, оставленного Мамой Бриджит, понюхал, облизнулся, аккуратно поднял и начал жевать, уставившись на Амбози с немой просьбой в глазенках.

Ну, что же… Амбози решил не обращать внимание детектива на происходящее.

– У тебя есть еще какие-то вопросы, Бушеми?

– Есть.

– Но у тебя нет с собой печати от Капитула?

– Нет.

– Тогда не задерживаю. А кофе попьешь на улице, в забегаловке внизу делают неплохое пойло.

Бушеми поморщился, но не рискнул задержаться. Амбози никогда не скрывал своей нелюбви к Службе Контроля. И к обычным людям, пытающимся говорить с колдунами на равных.

Сущность, сидевшая в мандриле, доела розу. Черно-дымчатое существо, смахивающее на обезьяну только мощным телом, повернулось к Амбози задом, украшенным пятью хвостами и небольшим полировано-черным рогом.

Браслеты давно поддались под напором влитой через цветок силы, но бес держался этикета, решив не портить кабинет бокора, не сдавшего его освобождение. На прощание тварь оглянулась, одарив Амбози оскалом белых клыков и сине-пепельных губ.

Боккор кивнул в ответ, не завидуя Бушеми.

Глава пятая: старый-добрый Трисмегист, улыбка из-под вуали… И Лохматый

Карл ощутимо страдал, ощутимо даже физически. Схватка с бледным охотником-чудь не прошла даром. Запас сил, приберегаемый на крайний случай, он потратил почти полностью.

Белое лицо блестело испариной, маг ссутулился, часто останавливаясь и глубоко вдыхая воздух. Ведя ребят непонятной дорогой, Карл выпил практически всю имеющуюся воду, становясь бодрее на несколько минут. С каждой заканчивающейся бутылкой эти минуты становились все короче. Он по стариковски шаркал, запинаясь на подъеме, обогнал ребят, но сейчас двигался все медленнее.

Майка постоянно оказывалась рядом, что-то спрашивала, странновато поблескивая глазами. Злой, опередив Карла, ушел вперед, двигаясь авангардом их чудаковатой группы и не пропуская ни одной машины или человека с плохо скрываемыми плохими помыслами. Мари и Анни, вместе со Снегом, решили помочь магу, поддержать под руки, но тот спровадил их куда подальше, бурча под нос. Алекс просто катил на доске, снова погрузившись в себя и меланхолию.

До столицы оставались считанные сто километров, и почему-то казалось, что там сразу станет легче. Но если раньше Карл подбадривал их, шутками-прибаутками и намеками так и говорил, пусть и не прямо, про это, то сейчас… Сейчас вдруг осень наступила не только настоящей слякотью с надоевшей постоянной моросью, но и странно-холодной тоской внутри каждого.

Электропоезд и не-человек, почему-то желавший смерти им всем, неожиданно превратили случившиеся в ожившую опасность, и путь уже не казался пусть и странным, но все же необычным приключением. А Карл и впрямь оказался не просто каким-то там гипнотизером, заговаривавшим любого на пути, а именно тем, кем являлся с самого начала.

Магом. Самым, что ни на есть, настоящим.

Чудь рассыпался прахом, пахнув напоследок приторно-сладким тленом. И даже Майка со Снегом, спавшие самым настоящим мертвым сном, и чуть не оставшиеся в нем, учуяли страшное, случившееся с живым существом. Пусть и желающих уничтожить их. А сделал это вон тот поминутно отплевывающийся и хрипло, всем телом содрогаясь, кашляющий бледный бородач в шляпе.