Страница 4 из 114
- Возможно, - улыбнулся он. - Но как бы там ни было, а совет обязал сохранять мир, пока вопрос о законе не будет решен так или иначе.
- И поэтому вы допустили Сабина на свою территорию, поскольку, если он плохо себя поведет, искать и убивать его будет совет.
Жан-Клод кивнул.
- Да, но вы все равно останетесь мертвым.
Он обезоруживающе и грациозно развел руками:
- Совершенства не бывает.
- Да, пожалуй, - рассмеялась я.
- А теперь вы, наверное, вряд ли хотите опоздать на свидание с мсье Зееманом?
- Что-то вы страшно по этому поводу цивилизованно себя ведете.
- Завтрашний вечер будет мой, ma petite. И было бы... неспортивно, да? - скупиться на сегодняшний вечер для Ричарда.
- А вы очень неспортивны.
- Ну, ma petite, это несправедливо. Ведь Ричард жив, не правда ли?
- Только потому что вы знаете: если вы убьете его, я постараюсь убить вас. - Я подняла руку, пока он не успел произнести: "Я попытаюсь убить вас, вы попытаетесь убить меня и т.д.". Это был старый спор.
- Итак, Ричард жив, вы встречаетесь с нами обоими, а я проявляю терпение. Такое терпение, какого не проявлял никогда и ни с кем.
Я стала разглядывать его лицо. Он из тех мужчин, которые скорее смазливы, чем красивы, но все равно лицо у него мужественное; за женщину его никогда не примешь - несмотря даже на длинные волосы. В Жан-Клоде всегда есть что-то чертовски мужественное, сколько бы кружев он на себя ни надел.
Он мог бы быть моим с потрохами и клыками. Я только не была уверена, что хочу этого.
- Мне пора идти, - сказала я.
Он оттолкнулся от стола и вдруг оказался на расстоянии вытянутой руки.
- Тогда идите, ma petite.
Его тело ощущалось в дюймах от меня, как переливающаяся энергия. Чтобы заговорить, мне пришлось проглотить застрявший в горле ком.
- Это мой кабинет. Вы должны уйти.
Он чуть коснулся моих рук кончиками пальцев.
- Приятного вам вечера, ma petite. - Его пальцы обернулись вокруг моих рук, чуть ниже плеч. Он не наклонялся ко мне, не притянул меня ни на дюйм ближе. Просто держал меня за руки и смотрел на меня.
Я встретила взгляд его темно-синих глаз. Было когда-то время, когда я не могла смотреть емy в глаза без того, чтобы, не провалиться в них и не потерять себя. Теперь я вполне твердо встречала его взгляд, но в каком-то смысле все равно терялась. Приподнявшись на цыпочки, я приблизила к нему лицо.
- Надо было вас убить уже давно.
- Вам представлялся не один случай, ma petite. Вы все время меня щадили.
- Моя ошибка, - согласилась я.
Он рассмеялся, и этот звук скользнул по коже, как мех. Я вздрогнула в его руках.
- Прекратите!
Он поцеловал меня - едва касаясь губами, - чтобы я не ощутила клыков.
- Вам бы сильно меня недоставало, если бы я погиб. Признайтесь, ma petite.
Я высвободилась. Его руки скользнули по моим рукам вниз.
- Мне пора идти.
- Да, вы говорили.
- Выметайтесь, Жан-Клод, хватит баловаться.
Его лицо моментально стало серьезным, будто кто-то его протер.
- Не буду баловаться, ma petite. Идите к своему другому любовнику. Тут настала его очередь поднять руку: - Я знаю, что вы не любовники на самом деле. Вы сопротивляетесь нам обоим. Великолепная стойкость, ma petite.
Что-то промелькнуло на его лице, может быть, злоба, - и тут же исчезло, как рябь на темной ходе.
- Завтра вечером вы будете со мной, и настанет очередь Ричарда сидеть дома и мучиться догадками. - Он покачал головой. - Даже для вас я не сделал бы того, что сделал Сабин. Даже ради вашей любви - есть вещи, которых я не сделаю никогда. - Он посмотрел на меня вдруг свирепо - и гнев полыхнул из глаз. - Но того, что я делаю, более чем достаточно.
- Не надо дышать на меня праведным гневом, - сказала я. - Если бы вы не встряли, мы с Ричардом были бы уже помолвлены, если не больше.
- И что дальше? Вы бы жили за белым штакетником с двумя детишками? Я думаю, вы больше лжете себе, чем мне, Анита.
Когда он начинал называть меня настоящим именем, это был плохой признак.
- И что имеется в виду?
- Имеется в виду, ma petite, что вы не более склонны к семейной идиллии, чем я.
С этими словами он скользнул к двери и вышел. А дверь закрыл за собой тихо, но твердо.
К семейной идиллии? Кто, я? Моя жизнь - гибрид противоестественной "мыльной оперы" с приключенческим боевиком. Вроде "Как повернется гроб" пополам с "Рэмбо". Белый штакетник сюда не вписывается. Тут Жан-Клод прав.
Зато у меня целых два выходных в конце недели. Впервые за много месяцев. Я всю неделю ждала этого вечера. Но почему-то не идеальное лицо Жан-Клода занимало сегодня мои мысли. Все время мелькало лицо Сабина. Вечная жизнь, вечная боль, вечное уродство. Ничего себе послежизнь.
2
У Кэтрин за обедом собрались: живые, мертвые и периодически мохнатые. Из восьмерых шестеро были людьми, хотя в двух я не была уверена - включая себя.
Я надела черные штаны, черный бархатный жакет с атласными лацканами и свободную белую куртку под стать рубашке. Девятимиллиметровый браунинг вполне подходил к этому наряду, но я его держала не на виду. Это была первая вечеринка, которую Кэтрин устраивала после свадьбы, и браунинг мог создать не то настроение.
Мне еще пришлось снять серебряный крест, который я всегда ношу, и спрятать в карман, потому что передо мной стоял вампир, и когда он вошел в комнату, крест начал светиться. Знай я, что на обед приглашены вампиры, я бы надела облегающий воротник, чтобы спрятать крест. Они, вообще говоря, светятся только когда на виду.
Роберт - тот самый вампир, о котором я говорю, - был высоким, мускулистым и красивым, как фотомодель. Раньше он служил стриптизером в "Запретном плоде", теперь он там управляющий. От рабочего до руководителя Американская Мечта. Волосы у него были светлые, вьющиеся и коротко стриженные. Одет он был в коричневую рубашку, очень ему подходящую и полностью гармонирующую с платьем его спутницы.
У Моники Веспуччи загар из клуба здоровья уже малость полинял, но макияж был наложен великолепно, короткие волосы цвета осенних листьев уложены как надо. Она была настолько беременна, что даже я заметила, и так этим довольна, что не могла меня не раздражать.
Мне она лучезарно улыбнулась: