Страница 7 из 8
Сравнительный анализ структур личностных особенностей респондентов с благоприятным и неблагоприятным представлением о психологической безопасности позволяет заключить, что в структуре респондентов с благоприятным представлением о психологической безопасности (1-й кластер) наиболее пропорциональное соотношение характеристик, относящихся к разным составляющим субъектности. Структуры личностных особенностей, полученные в группах респондентов с неблагоприятными представлениями о психологической безопасности (2, 3, 4-й кластеры), характеризуются меньшим количеством факторов и меньшим количеством переменных, вошедших в них»..
В результате проведенного Ю. К. Дугановой исследования было установлено, «что психологическая безопасность может быть связана, прежде всего, со способностью человека к самосовершенствованию, гибкостью и «изменчивостью» в соответствии с условиями внешней и внутренней среды, что позволяет преодолевать угрожающие влияния… Именно позитивное отношение к себе и другим людям и высокая социальная активность, а следовательно, открытость новому опыту, активность во взаимодействии, в контексте сложных, опасных, угрожающих ситуаций является главной движущей силой, способствующей развитию человека, его стремлению к раскрытию способностей и усилению своих возможностей, к большей эффективности, зрелости и конструктивности, что определяет психологическую безопасность субъекта» (Ю. К. Дуганова (1997)).
Итак, с точки зрения субъектного подхода (в котором подчеркивается роль личности и способностей человека в обеспечении своей защищенности) представления о психологической безопасности оказывают непосредственное влияние на специфику и результативность деятельности человека в трудных ситуациях. Под представлением о психологической безопасности понимается субъективный образ жизненных условий, возникающий на основе оценки их опасности/безопасности, отношения к этим условиям, готовности к их преодолению (Дуганова Ю. К. Личностные особенности молодых людей с разными представлениями о психологической безопасности: автореф. дис. … канд. психол. наук. Ростов-на-Дону, 2014. 24 с. – URL: http://nauka-pedagogika.com/psihologiya-19-00-01/dissertaciya-lichnostnye-osobe
Исследованиями Ю. В. Быховец, А. Л. Журавлева, Н. Е. Харламенковой, Н. В. Тарабриной, Е. Н. Дымовой и других обозначены векторы современных исследований содержательных аспектов понятия «безопасность», его взаимосвязь с рядом психологических категорий – гендером, возрастом, статусом, социальными ролями и опытом.
Так, в частности, в исследовании Н. Е. Харламенковой и соавт. отмечается, что на представления о психологической безопасности влияет регламентация социальных ролей. Исследователи утверждают, что они амбивалентны: «состояние, в котором находятся солдаты срочной службы, можно рассматривать как неоднозначное: с одной стороны, его можно оценивать как стрессовое, а с другой – как мобилизующее силы, требующее от человека демонстрации выносливости, жизнестойкости, стрессоустойчивости…»[1].
Помимо этого на представления о безопасности влияет возраст, так Н. Е. Харламенкова, опираясь на субъектно-деятельностный подход и принцип детерминизма, исследовала представления людей разного возраста о психологической безопасности и их переживания опасности/ безопасности (Харламенкова Н.Е. Научные основания и теоретико-эмпирическое переосмысление принципа детерминизма в субъектно-деятельностном подходе // Психологический журнал. – 2001. – Т. 34. – № 2. С. 17–28).
Используя в исследовании опросник «Суверенность психологического пространства» (СПП) С. К. Нартовой-Бочавер; тематический апперцептивный тест Г. Мюррея в его значительной модификации; авторскую анкету (состоявшую из списка 60 слов-дескрипторов, наиболее часто ассоциирующихся со словом «безопасность»), она установила, что чаще всего безопасность понималась как «внутренний комфорт» или спокойствие, тепло (эта ассоциация была названа ею пассивной); далее по степени убывания (частоты ассоциаций) шли «защищенность», т. е. наличие границ; «внешний комфорт»: дом, семья, друзья и т. п.; «активно достигаемый внутренний комфорт», или прояснение, знание и др. Реже безопасность интерпретировалась как порядок, контроль, соблюдение норм и правил (см. табл. 2).
Таблица 2. Слова-ассоциации, выступающие признаками индивидуальных различий в представлении о психологической безопасности.
Примечание. Знаком (*) отмечены ассоциации, по которым наблюдается наибольший разброс в оценках.
Факторный анализ позволил выявить различия в представлении о психологической безопасности в зависимости от возраста респондентов (Харламенкова выделила 3 возрастные подгруппы: 18–26 лет, 27–40 лет, 45–55 лет).
В группе 18–26-летних людей представлен наибольший разброс в представлениях о безопасности, что обусловлено оценкой роли отца в поддержке психологической безопасности. «Оказалось, что чем больше ощущение этой поддержки, тем увереннее ощущает себя человек, тем меньше чувство угрозы. И наоборот, чем более негативно оценивается вклад отца в поддержку психологической безопасности, тем более беззащитным, беспомощным оказывается человек. Полученный результат можно объяснить, используя разные интерпретационные схемы. Одна из них, с нашей точки зрения, наиболее простая, опирается на очевидный факт, согласно которому большинство людей воспринимает мужчину как «защитника», и именно поэтому он должен выполнять функции обеспечения безопасности близких. Другая интерпретация строится не на житейских, а на научных доводах и состоит в том, что мужчина, прежде всего как отец, «разбивает» симбиотические отношения ребенка с матерью, способствуя развитию его автономии, актуализации у ребенка собственных, внутренних способов защиты от опасности, в том числе и от опасности стать объектом ожиданий и проекций матери».
Если для 18–26-летних респондентов дифференцирующим выборку оказался фактор «Поддержка отца», то для 27–40-летних респондентов – фактор «Переживание состояния безопасности» как состояния радости, безмятежности, легкости и общительности. Оказалось, что люди, способные описать состояние безопасности и, по-видимому, имевшие такой опыт переживаний, используют разные ресурсы для его достижения, более открыты миру, склонны ему доверять и в целом оценивают свое окружение позитивно. Разотождествление с родителями и ослабление влияния фактора «Поддержка отца» на дифференциацию выборки на группы в возрасте 27–40 лет, возможно, приводит к тому, что человек оказывается способным или неспособным самостоятельно регулировать свои контакты с миром, испытывая или не испытывая от этого удовольствие. Суверенность личности, которую мы рассматривали в связи с проверкой второй гипотезы, проявляется в этом возрасте как фактор самостоятельного контроля над границами своего психологического пространства. Оказывается, что в зависимости от внутренних условий безопасность может переживаться по-разному. Выраженная суверенность психологического пространства, опыт поддержки отца, сепарация от влияния родителей, ощущение внутренней независимости позволяют воспринимать окружающий мир позитивно, а состояние безопасности характеризовать как легкость, радость, безмятежность. И наоборот, депривированность, ощущение беззащитности, зависимость от окружения повышают чувствительность к реальным угрозам, а также создают субъективное ощущение опасности при наличии объективно безопасной ситуации. В этом случае безопасность переживается только как состояние без угроз, без опасностей».
В группе 45–55-летних полученные данные были близки к результатам 27–40-летних респондентов, однако опыт переживания безопасности расширяется и переносится на мир в целом. Оказалось, что этот фактор разделяет выборку на подгруппы и в целом указывает на наличие или отсутствие у людей глобального чувства безопасности, в котором отражены особенности индивидуальной истории и отношение к истории человечества вообще.
1
Журавлев А. Л., Тарабрина Н. В. Психологическая безопасность: на пути к комплексным, междисциплинарным исследованиям // Проб лемы психологической безопасности / Отв. ред. А. Л. Журавлев, Н. В. Тарабрина. М.: Институт психологии РАН, 2012. С. 5–21; Тарабрина Н. В., Быховец Ю. В. Террористическая угроза: современное состояние и проблемы // Проблемы психологической безопасности / Отв. ред. А. Л. Журавлев, Н. В. Тарабрина. М.: Институт психологии РАН, 2012. С. 367–398; Харламенкова Н. Е. Представление о психологической безопасности: возрастной и личностный компоненты // Современная личность: Психологические исследования / Отв. ред. М. И. Воловикова, Н. Е. Харламенкова. М.: Институт психологии РАН, 2012. С. 141–160; Харламенкова Н. Е. Личностная безопасность и стратегии ее достижения // Проблемы психологической безопасности / Отв. ред. А. Л. Журавлев, Н. В. Тарабрина. М.: Институт психологии РАН, 2012. С. 133–159.