Кузнец

– Ваш родственник?! – переспросила её Сивакова, не скрывая своего удивления.

– Дальний, – сразу пояснила та, серьезно глядя сотруднице в глаза.

Галя помолчала немного, а потом тихо спросила:

– А откуда он родом?

– Как и я, из Борисовки. С Курской области мы с ним!

– И вы знаете, кто он, и чем занимался, до того… как приехал в наше село?

– А как же! – развела женщина руками.

Галина замолчала. Ей было неудобно интересоваться этим мужчиной, ведь тогда Ольга Никитична может заподозрить что-то неладное. Но ничего нет, есть только праздное любопытство, да и только.

Но та не заставила себя ждать и стала сама рассказывать про этого русского красавца и богатыря.

– Он был такой маленький и все время болел, – стала говорить Федорова, чем очень удивила Галину.

«Все сходится, – подумала она, – он тоже рассказал ей об этом».

– Мать его все время ныла: что мальчик хилый растет, – продолжила рассказ заведующая, – а мы все привыкли к тому, что он такой уродился. А потом все заметили, как этот мальчик, вдруг, стал таким сильным и крепким юношей! В доме появились гантели, груша для бокса, какие-то там приспособления для разных упражнений. Мать его все охала и ахала, что сын не по силам увлекся тренировками, боялась, что тот сорвет себе спину или порвет жилы. А парень молодец! Видно устал от ее охов и ахов, и на глазах у всех стал таким красавцем! Девчата все так и ахнули! В армию ушел, пришел вообще красавец парень! А еще до армии стал он к кузнецу местному тянуться. Все на танцы, а он в кузницу! Все в кино, а он опять у кузнеца пропадает! А потом нашлась все-таки одна, зацепила его своей красотой и веселым нравом. Он и сам не помнил, как женился на ней. Сын родился у них. А потом я узнаю, что они уже и разбежались! Жена собралась и ушла жить к родителям. И сына прихватила. Степан конечно весь сник, понять не мог, как это вышло и почему? А она коротко объяснила, мол, надоело нюхать его вечно запачканные рубахи этой кузницей. Все люди, как люди, а он кузнец! И тут же вскоре вышла замуж за городского и уехала с ним в город. И по сей день там живет.

– А сколько его сыну лет? – спросила Галя совсем тихо, словно боялась спугнуть рассказ этой мудрой женщины.

– А сын его уже совсем большой! – отозвалась Федорова и задумалась, вспоминая, сколько лет сейчас мальчику. Потом вспомнила и сказала:

– Да… лет пятнадцать или шестнадцать точно.

– Совсем взрослый.

– Так и Степану уже под сорок! – пояснила Ольга Никитична. – Или сорок… – тихо поразмышляла она.

– И что же, он так и жил один все это время?

– Да нет, были у него женщины. Ты же видишь, какой он красавец. Только что-то не сладилось у него с ними. Сбежал он оттуда. И уж здесь, вот уже несколько годков живет один. И как бы наши бабы не старались его окрутить, что-то ни с кем он тут не сошелся!

– Странно… – проговорила Галя, а сама смотрела в сторону детей и думала о Степане.

– Что тут странного? – развела руками заведующая. – Видать, не пришлась пока по душе ни одна из женщин! Ты глаза его видела? – спросила она. – Вроде красивые, умные, добрые, а грустные!

Галина и сама это заметила сегодня, а почему сегодня? Да потому, что раньше вообще никак не замечала этого мужчину. Впервые обратила на него внимание, когда тот в проулке вступился за неё перед её соседом.

– Может, он все еще жену свою любит? – тихо спросила она.

– Может и любит! – развела руками Федорова. – Она у него красивая была! – с восхищением поведала та. – Только я думаю, тут теперь совсем другое. Скорее всего, боится мужик еще раз обжечься. Годы не совсем молодые, свяжи судьбу с кем попало, так до старости и проживешь. А он порядочный, добрый, отзывчивый, любит тишину, хотя сам и кузнец. Часто вижу его на речке, на рыбалке. Сидит там один одинешенек. Правда, мужики наши в кузницу любят к нему захаживать. Соберутся толпой, выпивать начнут, прячутся там от баб своих. А он нет! Пить не пьет, а так, посидит с ними тихонечко, помолчит, послушает всех, а сам ни слова не промолвит! А если мужики спор затеют какой или в драку кинутся спьяну, он станет меж ними и ждет, когда те утихнут. А они друг другу выговаривают! Орут через него! А он подождет, когда те успокоятся, и только тогда отойдет от них. Такой тихий, спокойный, серьезный и в тоже время веселый. А какой добрый! – всплеснула руками она.

И посмотрев на Галину, тут же предложила:

– Галь, а, может, ты… познакомилась бы с ним поближе? Мужик-то хороший! – сказала Ольга Никитична и осеклась под строгим взглядом своей сотрудницы. – Ну… что ты сразу на меня так смотришь? Ты одна, он один, вместе веселее будет!

Галя усмехнулась, понимая, куда клонит ее начальница и ответила стихами:

– Женская доля не легка,

Двум парадоксам нет ответа,

То нету в жизни мужика,

То есть мужик, а счастья нету.

А сама посмотрела на нее с упреком и тяжко вздохнула.

– Что ты вздыхаешь? Век же одна не будешь жить?

– Так! – хлопнула Сивакова себе по коленям и встала с лавки. – Пора детей в группу вести.

– А что их вести? Время шесть, сейчас по домам разбирать начнут.

– Тогда я просто не хочу продолжать наш с вами разговор!

– Галя!

– Ольга Никитична! Я к вам очень хорошо отношусь! Только давайте, не будем продолжать этот бессмысленный разговор! Я как-нибудь сама разберусь со своим одиночеством и со своим весельем!

– Ну что ты за человек! – вспылила сразу женщина. – Живешь одна, рвешься, надрываешься! А Кольке твоему, между прочим, отец нужен!

– Нужен, значит, будет!

– Откуда?!

– Из города выпишу! Сейчас так модно! По каталогу закажу! – с обидой в голосе проговорила она и пошла по тропинке, давая понять, что разговор окончен.

Федорова встала с лавки, немного постояла, глядя в сторону своей любимой сотрудницы, потом вздохнула с сожалением, тут же сплюнула в сердцах, взяла свои туфли и босая медленно пошла в здание садика.

У калитки появились первые родители. Дети сразу оживились, разглядывая, кто пришел и за кем.

Сивакова отошло чуть в сторону, остановилась у беседки и уже оттуда внимательно наблюдала за детьми. На душе было не спокойно. Нет, конечно же, заведующая не специально сломала этот каблук и отправила ее к кузнецу. Все было на ее глазах и выглядело настолько правдоподобно, что усомниться в её намерениях – пойти самой в кузницу, совсем не возникло. Но вот её намерения свести их со Степаном, вызвали у Галины шквал возмущения и негодования. Она никогда и ни с кем не обсуждала свою личную жизнь, никому не позволяла давать себе советы по этому поводу, даже своим родителям, и, тем более, сватать её без ее ведома, да еще и со смотринами. В горле засел ком обиды на Федорову, но надо было стоять и улыбаться родителям, которые подходили за своими детьми. Да еще и рассказывать: что сделали их детки за сегодняшний день, что читали, что рисовали, чем были заняты, и что нового произошло в их группе. Галина Михайловна делала это с большим трудом, и сама не понимала: почему это она сегодня никак не может справиться со своими эмоциями и обидами? Ведь раньше у нее всегда это хорошо получалось.

Вскоре детей разобрали, и Галя сразу же заспешила домой. Она не стала дожидаться свою лучшую подругу, с которой всегда ходили до дома вместе, а быстренько скинула халат, повесила его на вешалку, взяла сумочку и заспешила к выходу.

Девушка вышла на улицу и быстрым уверенным шагом пошла к калитке. А дома её ждет Колька и никто им не нужен, ведь им и вдвоем совсем неплохо живется.

Её кто-то окликнул из здания садика. Галя понимала, что это Валентина пытается остановить её, но сделала вид, что не слышит подругу, а только пошла быстрее, стараясь скрыться и защитить себя от ненужных уговоров и расспросов. И у неё это получилось. Когда отошла от садика на приличное расстояние, вздохнула с облегчением и зашагала тише, восстанавливая свое душевное спокойствие и уравновешивая дыхание. А сама шла по селу и наслаждалась своим одиночеством и тишиной.