Страница 10 из 36
— Ну, не знаю… — начал я. — Две недели назад, со мной случилось крайне неприятное происшествие… и если бы не кровь доноров — я бы с вами сейчас не разговаривал. Да и тем более, я крайне сомневаюсь в том, что эти самые пункты — столь уж неразборчивы в донорах! — сказал я, сам не до конца уверенный в своих словах, взять хоть перелитую в меня кровь…
— Ваша правда… — ответил таксист.
Тем временем, мы уже приближались к противоположному берегу Гудзона. Спустя ещё час езды по пробкам, я, наконец, прибыл к пункту назначения…
***
Я вошёл в донорский центр. Меня встретили: белые стены, белый пол, белый потолок, пустые скамьи ожидания — тоже белые, белая стойка, за которой стояла девушка в белой медицинской одежде, контрастируя своим трупно-серым лицом на фоне общей белизны.
— Вы на сдачу крови или как? — отрешённым, пофигистическим голосом спросила девушка, орудуя пилкой по красным лакированным ногтям.
Я заметил, что руки у неё — под стать лицу.
— Нет. Тут такое дело… в общем… у меня испортилась кровь… в аптечке…
— Всё ясно… — прервала меня девушка, всё тем же отрешённым голосом. — Очередной кровосос… из новообращённых… — со вздохом проговорила она.
Её слова — отправили меня в глубокий ступор…
— И… и много таких, как я к вам захаживает? — неловко спросил я.
— Прилично. Правда, чтоб днём… такого ещё не было, — откладывая пилку в сторону, проговорила она.
— И вас это не пугает?
— Не-а.
— Лааадно… — протянул я, затем спросил: — Так по какому курсу у вас «товар»?
— Двадцатка — литр, — быстро протараторила она.
— Десять литров, пожалуйста, — проговорил я, поставив на стол дипломат, который доселе я держал в руке и протянул двести долларов.
***
Выходя из Центра, я держал в руке заметно потяжелевший чемодан, наполненный пакетами с кровью. Решил пройтись пешком.
«Так… кровь довольно калорийна, две тысячи килокалорий на литр, если я не ошибаюсь, десяти литров крови — должно хватить дней на десять, если употреблять по литру в день. А дальше — посмотрим…» — размышлял я, идя по узкому коридору улиц.
С каждым метром, здания — становились всё выше, а улицы — всё уже. Вокруг меня толпились и толкались люди, машины гудели, стоя в пробке, из-за выхлопов и огромного количества народа — стало нечем дышать. Вышел на Пятое Авеню. Пространства стало больше и идти стало куда легче. Передо мной высилась башня прозванная в народе Утюгом. Я продвигался вдоль небоскрёба, когда увидел толпу, собравшуюся на противоположной улице. Все их взгляды были устремлены куда-то вверх. Я перешёл по пешеходному переходу и присоединился к ним…
«Самоубийца, чтоб его… очередной имбецил, по надуманной проблеме решил свести счёты с жизнью…»
— И что, вы так и будете стоять и глазеть?! — на всю толпу крикнул я.
— Он закрылся в своём офисе. Парни ломают дверь, но тот крепко забаррикадировался. — ответил один, видимо, коллега суицидника. — Так что, время на раздумья у него имеется…
Я посмотрел на мельтешащую точку, стоящую на довольно широком парапете, опоясывающем всё здание и то и дело, поглядывающую вниз.
— Ты можешь меня туда провести?
— Да, могу.
Мы подошли к фасаду здания, добрались до входа. Вошли внутрь, пробежали мимо различных магазинов и подошли к лифтам…
— Нет, не сюда, где здесь лестница?!
— Лестница? Ты, должно быть, шутишь?!
— Я похож на шутника? — резко спросил я, ставя точку.
Он провёл меня через служебную дверь, мы прошли по одинаковым серым коридорам. Оказавшись у лестницы, я посмотрел на свой чемодан…
— На каком он этаже? — спросил я.
— На семнадцатом.
— Держи, как вернусь — отдашь, — сказал я, вручая безымянному типу запароленный чемодан и отправляясь в стремительный бег по лестнице…
Было видно, что лестницей пользовались крайне редко. На этажах не было разметки.
«Плохо… придётся считать… это вроде бы был третий…»
Я поднимался с невиданной скоростью, вообще не чувствуя вес собственного тела, не говоря уже об усталости. Когда, по моим подсчётам, я оказался на семнадцатом, я даже не вспотел, хотя раньше, с меня сошло бы семь потов и появилась бы отдышка, как у курящего… я ворвался в хаос, офисных помещений и побежал к первому увиденному окну. И так как оно открывалось только вертикально — мне пришлось его немного сломать… Распахнув снятое с одной петли окно, я оказался на парапете, осмотрелся. Посмотрел вправо-влево, вверх-вниз.
— ТВОЮ МАТЬ! — громко выругался я, ибо оказался на этаж выше, чем нужно!
Над собой я увидел не брата-близнеца парапета, на котором я сам стоял, а открытое пространство вплоть до выдающейся вперёд крыши. Возвращаться назад — времени не было и я решил рискнуть. Я быстро свесился на руках и услышал, раздавшиеся за моей спиной испуганные вздохи-ахи. Чуть качнулся, отпустил руки и оказался уже на этаж ниже.
«И ради кого я рискую своей жизнью?!» — быстро зашагав по парапету, подумал я.
Я шёл мимо открытых и закрытых окон, возле которых собрался офисный планктон, пугаясь и отшатываясь, всякий раз, когда мой силуэт мелькал возле окна. Я повернул за угол, другого выхода у меня, собственно, и не было. Как только я показался из-за поворота, внизу послышались восторженные крики толпы, которые здесь были едва различимы.
— Стой, не подходи! — услышал я испуганный, срывающийся на визг голос. — Я прыгну!
— Прыгай, мне на тебя насрать, — сказанное было враньём лишь отчасти.
— Ч-чт-чт… что ты здесь делаешь? — заикаясь, произнёс он.
— Пытаюсь спасти одного имбецила, не ценящего самое дорогого, что у него есть!
— Что же это?
— Жизнь.
— Вы не понимаете…
— Чего не понимаю? Твоих надуманных проблем, на деле являющихся стандартной бытовухой? Увольнения с работы? Или ещё чего?
— ОНИ ВСЕ МЕРТВЫ!!! Я не мог им даже помочь, меня не было рядом с ними! — парень разрыдался, его лицо покраснело, странно, но мне не было его жаль, вообще ни капли…
— И нахрена ты мне всё это рассказываешь? Мне, думаешь, есть дело до твоих проблем? — я продолжал его давить, с каждым словом всё ближе подходя к нему…
— Вы не понимаете, что я чувствую, вы не были на моём месте!
— Ошибаешься, — с презрением в глазах, бросил я.
Я подошёл достаточно близко, чтоб рассмотреть его. Низкий, тощий, с каштановыми волосами, под глазами мешки, а лицо покраснело и опухло от слёз.
— Я не собираюсь нести всякие сопли про: «А хотели бы они того…» Они — мертвы и априори больше ничего хотеть не могут. Да, это жестоко, но жестока и жизнь. Решать остаётся тебе… — я сделал резкое движение и уже находился перед ним, крепко схватив его за горло. — Сигануть вниз, надеясь, что библейские байки окажутся реальными… — я повел руку вниз и вправо, наклоняя его над обрывом так, чтобы его лицо смотрело вниз. — Или взять свои яйца в кулак и сделать так, чтобы твои близкие тобой гордились! — сказал я и швырнул его, словно тряпичную куклу в открытое окно…
***
Я вошёл вслед за ним, подходя к двери — бросил взгляд на его содрогающееся тело, хватающие ртом воздух и слёзы. Дверь была забаррикадирована передвинутым офисным столом, который я небрежным движением правой руки — отодвинул к стенке, в дверном замке торчал сломанный ключ.
— Отойдите, мне придётся ломать дверь, — особо не прилагая усилий я пнул по замку, тот не выдержал и развалился. Дверь распахнулась, впуская толпу собравшуюся за ней… Когда, наконец, все кто могли войти — вошли, я покинул офис, но меня снова обступили…
— Спасибо вам, что спасли его! — сказал один, нахального вида, подтянутый, темноволосый, таких ещё называют офисными акулами. — Кстати, классную речь произнесли! Жизненную, можно сказать…
— Всё слышали? Блин, я думал, что говорил не так громко…
— Мистер, вот ваш чемодан, — сказал парень, что провёл меня к лестнице, протягивая мой кейс. — Когда попросили провести вас к лестнице, уж было подумал, что вы рехнулись, а вы прибежали, едва ли не быстрей, чем доехал лифт! Держите себя в форме, да?