Комары

Он (выпивает). Что?

Она. А что? Наверное, уйду. Потерплю еще пару месяцев до летнего сезона и уйду.

Он (испуганно). Хочешь, я тебя на руках буду носить? До первого этажа и обратно. Ну что ты хочешь?

Пауза.

Она. Хочу, чтобы ты завтра остался дома и встретил человека с новой партией. Хорошо?

Он (пытаясь ее обнять). Хорошо.

Она (встает, и он плюхается на ее место). Что у нас на ужин?

Он. Твой любимый греческий. Сейчас принесу. Я добавил больше сыра, но меньше оливок.

Он уходит и через мгновение возвращается с большой миской, на ходу помешивая содержимое.

Она (шепотом). Кто-то стучится.

Он (ставит салат на стол и тоже шепотом). Тебе показалось.

Она. А я этот скрип из тысячи узнаю. Это наш скрип. Этот звук пришел подшофе и наверняка не один.

Он. Да тебе показалось.

В комнату входит Сын, бросает ключи на стол, и связка попадает в салат.

Сын. Черт, кто этот стол накрыл? На нем деда хоронили, а вы…

Она. Здравствуй сынок.

Он. Сын.

Сын. Виделись. Кто поможет мне извлечь из салата ключи, того поцелую. Или какая валюта еще нынче в моде?

Он (машинально). Кровь.

Сын (вздрогнул). Что?

Он. Кровь как валюта…

Сын (смеется). А, ты уже помешался. Мне кажется, наступит день, когда мы будем ходить с друзьями в дурку и наблюдать за папаней, как за выхухолем в зоопарке.

Она (строго). Сынок.

Сын. Что?

Она. У тебя кровь.

Сын. Вы что с папой, сговорились?

Она. На самом деле. Она течет.

Затемнение.

Сцена 2

Комната сына. В центре небольшая кровать, огромный портрет Че Гевары на всю стену. Справа шкаф, слева маленькое окошко, на котором стоит аквариум без воды. На кровати лежит Сын. Он смотрит в потолок и ловит комаров. Их нет, но он их ловит.

Сын. Еще один. Попался. Кровосос. (Кидает подушкой.) Получил, получил. Так, так.

Входит Он.

Сын. Осторожно двери закрываются. Следующая станция – Достоевская. Щелк, закрылась.

Он. Я войду?

Сын (монотонно). Один пассажир пострадал при попытке войти в закрытую дверь. Его помяло.

Он. Я в порядке.

Сын. Он говорит, что он в порядке, но рентген не обманешь. Пара косточек раздроблена, грудная клетка напоминает новогодний серпантин.

Он (подходит к кровати). У тебя все в порядке?

Сын (очень бегло). Поезд урчит, машинист объявляет еще одну станцию, затем еще одну, сминая одного за другим раззяв, ломая их здоровые тела и сбивая их положительный настрой.

Он (садится на край кровати). Мне всегда хотелось тебя спросить, почему ты не заводишь щенка?

Сын (приподнимается и садится на спинку). Собаки кусают, даже если не кусают сейчас. Вот если им все зубы подчистую, ни одного не оставить, и эти грубые когти срезать. А этот постоянно мотающийся из стороны в сторону хвост? Подрезать – вот мои условия.

Он. Но это же бесчеловечно.

Сын (смеется). Правильно, они же собаки. Зачем с ними по-человечьи? Вся беда человечества в том, что они со всеми пытаются вести себя по-человечьи. Разве можно с медведем на охоте вести себя малахольно, подставлять шею, надеяться своим русским поразить его мощную стать? С ним надо по-животному. Нахрапом, чтобы не успел сообразить. А если ты с ним попытаешься руссиш, тогда он тебе кукиш с отправкой на тот свет.

Он (задумчиво). У меня была в детстве собака. Она…

Сын (равнодушно). Знаю, у нее было трое щенят и она была любимицей всего двора.

Он (заламывает руки). Я правда рассказывал?

Сын. Она участвовала в трех олимпиадах, есть запись. Последний раз смотрели год назад, параллельно с женским керлингом.

Он (пытается приблизиться к Сыну). Я всегда хотел домашних животных. Мне казалось, что их у меня должно быть много.

Сын (вскакивает с кровати). Так в чем дело? Вперед, в зоомагазин, выбирай и помещай в нашу нездоровую среду.

Он. Зачем? Я как-то привык так. Да и, знаешь, не время.

Сын. Отчего же?

Он. Я хотел с тобой поговорить.

Сын (громко, с пафосом). Говорит попугай попугаю: «Я тебя, попугай, попугаю!» Отвечает попугаю попугай: «Попугай, попугай, попугай!»

Он (достает фляжку). У мамы все времени нет, я и подумал, что мы с тобой могли бы отлично поговорить…

Сын (открывает окно). Слушай, батя. Ты мне помешал. Есть личное пространство, и ты в него запустил ногу, да и часть руки. Плюс краешек носа.

Он (отпивает). Я не думал тебе мешать, просто хотелось побыть рядом. Мы же одна семья. А родным принято хоть время от времени быть рядом и общаться на разные темы.

Сын (садится на подоконник и смотрит в окно). Давай общаться.

Он. Как дела в школе? (Роняет крышку от фляжки.)

Сын. Никак.

Он (опускается на колени). Какие отметки получаешь?

Сын. Никакие.

Он (залезает под кровать). У тебя есть друзья?

Сын. Нет.

Он. А девушка?

Сын. Вот еще.

Он (вылезает из-под кровати, в зубах крышка). А… почему?

Сын. Не знаю. Смешной вопрос. Говорят из-за плохого воспитания, но я в это не верю. Говорю, что мой батя меня воспитывает, только редко. В первый раз, когда назвал дебильным именем, пророча успешную карьеру. Второй раз, когда замахнулся на мать, но попал в меня.

Он (подходит к Сыну на коленях). Я же извинился.

Сын. Да? А как ты изменился? Отрастил бороду, стал бить мать тогда, когда меня нет дома.

Он (взволнованно). Да что ты несешь? Я не…

Сын (спокойно). Бил. Она и работу поменяла. От училки до продавца.

Он (отпивает). Я тоже с этим не согласен. Но маме нравится.

Сын (строго). Маме нравится потому, что она не хочет быть долго дома. Здесь же кошмар. Уйти, что ли?

Он. Куда?

Сын спускается с подоконника, забирается на кровать.

Сын. У меня много вариантов. Это у тебя их всего два. Либо… либо. А передо мной весь мир. Расстелился и приглашает сперва заглянуть в одну чащу, под одни кустики, забраться на высокую гору и в глубокую пещеру. И жить, как Че Гевара.

Он. А кто это?

Сын. Человек, который не слушал в детстве родителей.

Он. И что с ним произошло?

Сын. Стал всемирно известным вождем.

Он. Он же плохо кончил?

Сын. Да какая разница? Главное, кто ты при жизни, пусть жизнь и коротка. По мне – пусть я доживу до двадцати, но совершу поступок, чем буду влачить жалкое существование.

Он (делает большой глоток). Наш дед был долгожителем.

Сын. Дед был долгожителем и… еще кем?

Он. Он работал на фабрике, сворачивал папиросы. Был первым. Он умудрялся за десять секунд набить и свернуть папиросу так, как надо.

Сын. И это подвиг?

Он. У него трое детей. Он умел говорить на особом языке, с помощью которого все его понимали. Все народы, все люди.

Сын (равнодушно). Я любил деда, но он, согласись, был серой личностью. Да и ты, твои родители не представляют из себя ничего особенного. Мать, правда, пыталась выбраться, да ее так засосало, что уже назад пути нет.

Он (приподнимается, но это у него получается неуклюже, и Он снова садится). Я не считаю себя…