Страница 3 из 15
Глаза ее вдруг загорелись.
«А что если в этом месте добавить перчику?! – Прасковья Ильинична лихорадочно соображала, – по пьесе она конечно на веки другому отдана, но этот другой непонятно где, на службе, а тут рядом живой мужик, в силе, в соку и что? уходит не солоно хлебавши… Нет, это не справедливо! не плохо бы чтобы и она его любила, хотя она его и так любит, тайно… А раз так, нужно, чтобы Прасковья Ильинична хотя бы разочек ему что-нибудь позволила, она же в конце концов не каменная! Артур Олегович, конечно, не поощряет постельные сцены, у них серьезная организация, но может быть он увидит в этом высший, художественный смысл?…»
Покувыркаться с Николаем Спиридоновичем, честно говоря, не прочь была бы не одна только Прасковья Ильинична, но и остальные девушки из труппы.
– Так вы согласны? – долетел до нее вопрос.
– Да! Да! Да!
– Стоп! Стоп! Стоп! – Артур Олегович, раскидывая стулья, летел к импровизированной сцене, – Светлана Ивановна! Ау!! Это никуда не годится! Вы меня слышите?! Никуда! Если так дальше пойдет, я вас… я вас… к котам собачьим сниму с роли Прасковьи Ильиничны! – Артур Олегович взвился, по всему было видно, что он раздосадован, – Боже мой, ну за что мне всё это???!!!
Светлана Ивановна поправила корсет и приготовилась к худшему.
Хмыкнув, она поставила свои огромные, коровьи глаза на Артура Олеговича и больше не проронила ни слова.
Артур Олегович работал в их коллективе уже почти год, поговаривали, что раньше он работал в театре, но потом с кем-то там переругался, после чего временно прибился к ним, в том, что временно никто не сомневался, потому как, такой талант, как Артур Олегович, был слишком заметен, и ему в стенах их «Bacon Street1 Companу», занимающейся внедрением собачьих кормов из Англии на территории России, конечно же было тесно. Пока Артур Олегович прозябал в их компании, он успел поджечь всех идеей поставить пьесу. Безусловно знакомый с бизнес инструментарием, Артур Олегович преподнес всё это под соусом сплочения коллектива и повышения культурного уровня сотрудников. Руководство, сначала было отнесшееся к идее с прохладцей, довольно быстро разглядело в ней преимущества: предложение Артура Олеговича оказалось очень даже бюджетненьким, сам он за свои труды не требовал ни копейки, работал на голом энтузиазме (сейчас это редкость, все кругом меркантильные), а сплачивать коллектив действительно хоть как-то, но надо. Времена, когда компания тратила внушительные бюджеты на всевозможные тим-билдинги с лазанием по деревьям и полеты всем табором в Турцию, прошли, да и гонять сотрудников по субботам на футбол становилось все затруднительнее (с каждой субботой появлялось все больше недовольных). Предложение Артура Олеговича было принято!
В том, что Артур Олегович молодца вскоре убедились все, даже те немногочисленные сотрудники, которые поначалу не видели за идеей будущего. Режиссер оказался личностью разносторонней, имел богатейший опыт, работал и с классикой, и с современностью. Самое жаркое время в офисе теперь приходилось не на период сдачи годового отчета (хотя и здесь приходилось покрутиться), а на время распределения ролей. Все роли Артур Олегович распределял самолично (руководство как-то попыталось влезть в процесс, однако довольно мирный, спокойный во всем, не касающемся театра, Артур Олегович показал себя с неожиданной стороны: всколыхнулся, посабачился аж с самим директором, и раз и навсегда пресек все попытки кого-бы то ни было влезать в его театральное хозяйство!
Все офисное бабье трепетало в преддверии распределения ролей и конечно все тайно мечтали хоть разочек сыграть с самим режиссёром (дурочки! Как будто не знали, что не всякий сам себе Михалков и возьмется одновременно и за режиссуру, и за исполнение главной роли.) Артур Олегович выходил на сцену только изредка, да и то только для, чтобы показать поворот головы, взмах, чих, вздох!
Светлана Ивановна не отводила стеклянного взора от режиссера, она мало понимала из долетающих до нее слов, мысли ее перескочили на Гамлета. Недавно по офису прошел слушок о том, что Артур Олегович будет ставить бессмертную пьесу. Все сразу же кинулись перечитывать первоисточник (к стыду, нужно признаться, что не все в «Bacon Street» были знакомы с произведением, некоторые были даже не в курсе того, что «быть или не быть» именно оттудова). Светлана Ивановна конечно тоже бросилась к первоисточнику, (поговаривали, что Гамлета будет играть сам Костик Лямочкин, директорский водитель; Артур Олегович вообще любил Костика, часто отдавал ему главные роли и называл за какие-то там особенности фактурным). Перечитывая бессмертного драматурга, Светлана Ивановна поначалу даже позволила себе помечтать об Офелии. Нужно отдать ей должное, здесь она повела себя, как женщиной все-таки не лишенная ума и жизненного опыта, она не стала из кожи вон лезть, чтобы заполучить Офелию. На основании того, что было уже сыграно Светлана Ивановна догадалась, что у нее совершенно другое амплуа, к тому же её уже успела заворожить Королева! Здесь была и любовь, и коварство, и предательство. Кому как ни ей играть эту роль! Кроме того, Светлана Ивановна уже успела представить себя в наряде королевы и пришла к выводу, что в таком платье она будет смотреться выигрышнее, чем в пышных кринолинах простушки Прасковьи Ильиничны. Мечтая о королеве Светлана Ивановна не могла не вспомнить и о Горбуновой из планового отдела; Горбунова, как пить дать, тоже будет метить в королевы. Но какая из Горбуновой королева!? Ни стати, ни величественности! Она конечно и сама это знает, но будет лезть из одной вредности и желания насолить! Размышляя о сопернице, Светлана Ивановна твердо решила ни за что не уступать Гертруду Горбуновой, хотя бы для этого ей пришлось подсыпать негодяйке яду!
«Боже ты мой, вот это жизнь! вот это страсти!» – Светлана Ивановна шумно вздохнула.
– Я вас в последний раз спрашиваю! – пробился сквозь пелену грозный голос Артура Олеговича, – Светлана Ивановна, я к вам обращаюсь! Вы меня слышите?!
Светлана Ивановна не слышала, она смотрела нежным взором на режиссера.
«Какой же он все-таки лапа! Все-то он знает, все понимает… Дома-то что? скукотища, только и остается, что пультом щелкать, а тут на часок, другой у тебя и муж, и любовник! А это ведь совсем другая жизнь…» – грудь Светланы Ивановны трепетно вспорхнула.
Артур Олегович продолжал чихвостить Прасковью Ильиничну.
Бедная Лиза
Посвящается Ксении М.
Ой, блины, блины, блины, вы блиночки мои.2
Мячиком отскочив от пола, Лиза взбралась на пружинистый, мощный степпер, ухватилась за рога и, перекидывая бараний вес из стороны в сторону, стала поочередно налегать на лопасти. Чтобы раскочегарить установку потребовалось немалое усилие, педали, вроде как делая одолжение, вошли в ритм, движение, хотя и отдаленно, но стало напоминать ходьбу. Девушка осмотрелась. То там, то сям пыхтели над фактурой те, ради которых ее сюда и принесло. Рядом с входной дверью Геркулес в мокрой майке прилаживал пятый по счету блин, с одно стороны было вдавлено 5, а то и 25 (издалека не разберешь). Помножив то и другое на количество дисков, Лиза ужаснулась – запасть на всю эту с выпуклостью рельефность может только зеленая дурочка, но она-то девочка взрослая, вся эта бугристость – чистой воды надувательство, по пляжу с таким красивым дяденькой пройтись еще можно, но для далеко идущих целей вариант не годиться, поставь такого вагон разгружать – быстрее всех сдуется! Девушка прозондировала зал в поисках того, на кого действительно стоило обратить свой взор – требовался мужчина пусть даже и неказистый, но такой, чтоб не только рывком смог сумку от земли оторвать, но еще и пробежался с ней на длинную дистанцию.
На наклонной доске ничком вниз лежал молодой человек и ритмично закидывал пятки, икры синхронно подергивались, играли. Спортсмен вывернул шею, щека припечаталась, глазную щелку развернуло. Взгляд был невозмутимей, чему у рептилии, губы что-то нашептывали. Практически сразу после приобретения абонемента Лиза выучилась читать по губам.
1
Bacon Street (англ.) – улица Бекона (название созвучно с знаменитой Baker Street) (Здесь и далее прим. автора)
2
Ой, блины, блины, блины, вы блиночки мои. – Русская народная песня.